– Вы серьезно считаете, что справитесь со мной вдвоём? Позовите ещё троих и тогда шансы уровняются, – ехидно оскалился Клинтон.

Его рёв частично оглушил Дилана, а через мгновение он уже был прижат к полу Кристианом и Тони. В разговор вступил официант:

– Уйди по-хорошему. Мы не хотим тебя убивать. Ну, Лена не хочет, иначе бы уже сделала это. Но за этого парнишку я вспорю тебя всего и выпущу кишки наружу.

– Не боишься сменить цвет своих глаз? Черный смотрится куда круче зелёного, гадёныш, – сказал Клинтон.

– Даже под страхом смерти продолжаешь быть саркастической тварью, – закатил глаза официант

– Достаточно. Убирайся, посмешище, и не возвращайся, – вмешалась Лена, – Отпустите его.

Парни отпустили Клинтона, но остались стоять близко к новичку. Клинтон встал и, отряхнувшись, пошёл к выходу.

– Эй, Дилан, – обернувшись через плечо, заговорил он. – Запомни эти слова: я буду следить за тобой и как только она не сможет тебе помочь, я избавлюсь от тебя. Ты будешь мёртв, а твоими кусочками поживятся животные в лесу.

– А теперь ты послушай меня, – поднялся со стула Дилан и обернулся в сторону Клинтона, – Ты прав, я тебе врал и не намерен говорить правду тому, кто не желает её воспринимать. Трус не я, а ты. Ты во всем видишь угрозу и не стремишься довериться кому-то. Два способа: запугать или уничтожить, верно? – зловещий оскал пробрался на лицо Дилана, но его голос слабел: – Ведь тогда вечером она тебе была не нужна – правда, не так ли? Тебе всего лишь нужен был повод, чтобы запугать меня, но у тебя это не получилось. Ты никогда меня не запугаешь, я не позволю тебе это сделать. Сколько бы ты раз не пытался выбить из меня что-то или убить, у тебя не выйдет, потому что боль – это мое естественное состояние. Я к ней привык, а ты так и останешься, жалким ублюдком, с которым никто не считается.

После этих слов, Дилан сплюнул сгусток крови, его ноги подкосились, и он упал по среди зала, заметив, как к нему кинулся Кристиан. Сознание покинуло его, а тьма захлестнула с головой.

Глава 4. Зов луны

После ухода Клинтона, все стояли оцепенев. Первым от шока очнулась Лена.

– Так, не стойте как столбы! Поднимите его с пола и положите на диван у стола по центру.

Тони было двинулся в сторону безжизненно лежащего тела Дилана, но Кристиан рыкнул на него и оскалился, после чего поднял тело на руки и отнёс к указанному месту, попутно оттолкнув стол в сторону, чтобы обеспечить больше свободы. Лена погасила основной свет в кафе, оставив только тусклую лампочку внутри над входной дверью, мощности которой вполне хватало, чтобы озарить всё необходимое пространство. Тони опустил жалюзи на окнах «Волчьей луны», скрывая происходящее внутри от возможных любопытных глаз.

Кристиан всё это время нарезал круги вокруг дивана, на котором лежало тело. Увидев Дилана таким, в его голове что-то щёлкнуло. Официант винил себя в случившемся, потому что он всё знал, но кроме разговора никак не смог помочь парню. Теперь же он дал себе слово, что больше никто и пальцем не притронется к его новому товарищу.

Будучи брошенным, Кристиан подружился с сотрудником медицинской службы своего детского дома. Он постоянно пропадал там. Сначала молодой сотрудник лечебного отделения не приняла парня в серьез, считая просто любопытным подростком, но он был настойчив и сам рвался постигать азы диагностики и лечения.

Вскоре Лили, так звали девушку, которая работала в мед части, начала его обучать минимальным аспектам медицины.

Дети, особенно подростки, особенно одинокие и обозленные на весь мир, имеют дерзкий и жестокий характер, поэтому со временем Кристиан совершенствовал свои навыки, и через несколько лет Лили позволяла ему не только осматривать других детей, но и, под её присмотром, выдвигать диагнозы и лечить.

Кристиан осмотрел Дилана, прощупал пульс и проверил дыхание.

– Пульс слабый, но ещё есть, дыхание поверхностное. Не знаю долго ли он протянет. Судя по твердому животу, у него внутреннее кровотечение. Нужно решать, либо отвезти его в больницу, либо он умрёт.

– Ты помнишь, как он отреагировал на полицию? Не думаю, что к медикам он отнесётся лучше. Не знаю «что», но ему есть что скрывать, – задумчиво произнесла Лена.

В зале повисила тишина, каждый думал о том, как помочь Дилану.

– Лена, давай не будем отрицать очевидное? У нас не слишком много вариантов: отвезти его в больницу, дать ему умереть или… – подал голос Тони, облокотившись об угол в противоположном от расположения тела месте, но Лена резко прервала его.

– Даже не смей заканчивать свою мысль.

Дилан издал сдавленный стон, переходящий в хрип, ели уловимый для человека, но для стаи полулюдей это оказалось оглушительным криком. Кристиан метнулся к парню, и, дотронувшись до него, понял, что начался жар.

– Я обработаю ссадины и порезы. Может хоть получится дать ему больше времени, пока вы бодаетесь и сопротивляетесь единственному верному решению вопроса.

Он еще не закончил говорить, как Тони уже кинул аптечку. Как только перекись коснулась царапин на горле, парень весь съежился от боли. Руки дались проще. Отрезав содранные ошметки кожи и обеззаразив кровоточащие раны, официант наложил стерильные повязки. Всё это время Кристиан размышлял, но в итоге заговорил:

– Тони, оставь нас с Леной наедине, – обратился он к своему товарищу. Второй сразу понял, что лучше не спорить и, сказав: искать его на кухне – покинул зал.

– Я знаю, что ты хочешь сказать. Я отказываюсь делать это. Мы найдём другой выход, – не унималась Лена.

– Лен, решение всё равно останется за тобой, но выслушай меня. Я понимаю твои мотивы. Клинтон пришёл к нам последним, кому ты доверилась, а сейчас ты просто боишься повторить ошибку с Диланом. Только стоит учесть одно: парень не такой как Клинтон. Он не родился в другой стае и не перегрыз в ней глотку каждому, в том числе и своим родителям. Разговаривая с нашим новичком, я пришел к тому, что ему есть, что скрывать, но ясно одно: он абсолютно одинок. Мы небольшая, но всё-таки семья. Стая, с которой считается весь округ. Твоя персона имеет значение, поэтому никто тебя не будет осуждать за то, что ты спасла его жизнь, обратив, – Лена вздрогнула от озвученного. Кристиан заметил это, но продолжил, – Можно предложить ему стаю вместо семьи. Я думаю в дальнейшем он может стать сильным игроком, и при том, в нём что-то есть. Он согласился работать за гроши, значит выхода у него нет. Ты же любишь помогать безнадёжным, таким как я и Тони.

– Я не могу это сделать. Ты не понимаешь. Когда Клинтон пришёл к нам, я с лёгкостью впустила его в семью, а теперь он угрожает не только нам и другим стаям, но и людям. Я не сторонник битв и убийств, особенно своего вида, – она глубоко вздохнула, – нас и так очень мало осталось. Но от него надо избавиться.

– У тебя есть выбор, который я приму не зависимо от своего мнения, но я не дам ему умереть, не поборовшись. Прошу, поторопись. Я дам тебе всего десять минут и это максимум, потом я отвезу его в больницу и пусть он, когда поправится, свернёт мне шею, но я не дам ему сгинуть, – заключил Кристиан.

С одной стороны, дело было в доверии. Лена боялась теперь довериться неизвестному человеку, но она является альфой стаи с принципом – помогать безнадёжным. Проблема заключалась в другом: уважением Лена пользовалась из-за силы своего духа. Она не обратила никого без их согласия. Альфа ни разу не накинулась на человека, даже в целях защиты.

Прошло несколько минут, и Лена снова заговорила:

– Кристиан, ты не всё ещё знаешь о силе альфы и процессе обращения. Ты и Тони дали своё согласие и после этого я вас обратила. У ребят, обращённых без четкого согласия и желания на это, рано или поздно наступает стадия неконтролируемого гнева. Из-за конфликта между человеком и волком внутри, такой тип становится неуправляемым. В результате тяжелой борьбы, волчья сущность полностью поглощает человека. Такое может решить альфа, влияние которого подавляет волка и контролирует его.