Пробыли мы в Китае около 2-х месяцев, после такой нагрузки у ребенка стало ухудшаться состояние, участились приступы эпилепсии, посоветовалась с нашим неврологом по телефону, нам сказали, что пора домой.

На третий день в Китае у меня отказала правая нога, свело и боль, что делать, без понятия. В очередной раз пошла с ребенком в центр, обратилась с профессору, сделали компьютерную томографию, сказали – нужно делать операцию, что-то с позвоночником, перегрузила его. Это нужно было делать, конечно же, в России, но домой еще и доехать нужно. Стали мне делать растяжку, скажу вам, очень больно, после делали иголки, тоже приятного мало, ну и завершающий массаж, девушка там никого не щадила.

Три дня ходить, садиться могла только с болью, но выбора у меня не было. Надо и ребенка лечить, и себя поставить на ноги. В общем, через три дня стало легче, даже профессор обрадовался. Так приятно наблюдать за народом из другой страны. Жители Харбина оказались очень простыми и даже наивными, над любой шуткой смеются как дети, причем от души. Научилась там словам: спасибо, пожалуйста, здравствуйте и до свидания. Мне повезло с помощником, работал он уже 10 лет с русскими, добрый, хороший человек.

Ну вот, натерпевшись боли, поехали мы домой. Показались нашему врачу-неврологу. Результат был налицо. Но проблему в голове сложно убрать, до сих пор головной мозг до конца не изучен, как он поведет себя и отреагирует на все манипуляции в виде капельниц, никому не известно. Но попробовать я была просто обязана. В Китай я ездила одна, не по карману ехать с кем-то еще.

После декрета вышла на работу, стала общаться с людьми, немного отвлекаясь от забот с ребенком, знакомилась, встречалась, но до серьезных отношений не доходило, да и они мне не нужны были, когда…

Встретила человека, не планировала выходить замуж и жить, просто искала человека для себя, без всяких обязательств, ну и тем более знакомить сына с кем-то не хотела. Думала, что если уж своему отцу не нужен, что говорить об абсолютно чужом человеке.

Предстояла очередная поездка в Иркутск на иглоукалывание, мануальную терапию и массаж, в тот момент мы уже встречались, я ему сказала об этом. Он предложил поехать с нами либо финансовую помощь. Но, немного подумав, решила, что физическая и моральная поддержка будет лучше, чем финансовая, хотя бы потому, что с финансами уже рассчитали, а вот на иную поддержку даже и не рассчитывала.

Молодого человека я скрывала от своих родных. После неудачных попыток и пережитого родители вряд ли бы меня поддержали, да и в принципе понимания в свой адрес я не ждала.

Купили с ним билеты в одно купе, нас подвозили сестра с мужем на вокзал, молодой человек уже ждал в купе, договорились, что выйдет, якобы чтоб не мешать, ну и контакта с моими поменьше.

Вот это была первая встреча моего человека с ребенком. Прежде чем раздеть его, спросила: не боишься?

На что он ответил: главное – чтобы он не испугался. Ну, знаете, тут было очень приятно.

Реакции от мужчины отрицательной не было. Ехали мы ночь, рано утром приехали в Иркутск. Сняли квартиру неподалеку от центра, в шаговой доступности, ходили на процедуры, конечно, мужчина с нами не присутствовал, так как много слез и криков, что, как правило, мужчинам трудно пережить. Да, картина, конечно, та еще…

Первые два сеанса и для меня были тяжелыми, слезы и у меня текли. Ребенку сначала мануальная терапия, вытягивали шею, то есть ты сидишь у ног ребенка, держишь за плечи, а врач различными манипуляциями крутит, вертит ему голову, причем так, что ты и не видишь головы ребенка, но отчетливо слышишь плач и крики, после надевали на шею специальный «ошейник» и шли на иголки. Иголки ставили повсюду, чтобы снять спастику во всем теле, в том числе и лице. Иголки были на самой голове, подбородке, в районе рта, ну и дальше.

Примерно через неделю позвонила мама и радостным голосом сообщила, что решила с моим старшим сыном приехать к нам, так сказать, прогуляться… чего мы с мужчиной точно не ждали. Ему пришлось уехать обратно к нам в город. На очередной сеанс мама захотела прийти с нами, посмотреть, что за центр и что делают с ребенком. Пошли все вместе, происходили все те же операции с ребенком, на что и мама не смогла сдержать слез, старший, конечно, тоже не остался в долгу, плакал. Ему было жалко братика, ну и меня, так как видел мои переживания. А переживала я уже плюс ко всему и за сына старшего, тогда ему было примерно 9 лет.

После недельного посещения нас мама уехала, не успело отъехать такси от нашего дома, мой мужчина ждал за углом с цветами и заказанной едой для нас. Вот это поддержка, не правда ли?

Сейчас вспоминаешь все это с таким теплом и улыбкой на лице, все какое-то разнообразие. Какие-то прятки, интрига. Как дети прятались от родителей, хотя уже взрослые, у каждого история своей жизни.

Бороться – не бороться, принимать – не принимать ситуацию? Но сложнее сделать выбор. Да, тяжело, очень тяжело принять. Я приняла лет 5 назад, но в последнее время все тяжелее, думаешь, ну что такого, ничего особенного не происходит, вся та же «волна». Но вопрос – хочу ли я этого. Я больше не хочу, но – снова «но»! – надо. И эта борьба выбивает из колеи.

Как быть? Не справляюсь с эмоциями, хочется все разнести к чертовой матери, глаза на мокром месте. Знакома ситуация, чувствую, что скоро будет взрыв. И причем в самый неподходящий момент. На ровном месте, из-за какой-то мелочи, которая вообще не имеет никакого отношения ко всему происходящему.

Опустошение, лечь и не вставать, накрыться одеялом, закрыть все шторы, никого не видеть и не слышать.

Было такое – как-то легла на пол, сил вообще не было, старший сын подошел, спросил, что со мной. На что ответила: ничего не хочу и не могу больше, он лег рядом со мной, лежали и разговаривали. Стало полегче.

И все снова продолжилось, а кто, как не я. Кроме меня, никому мой «особенный» ребенок не нужен. Благодаря старшему сыну встаю и продолжаю…

Сколько было моментов, даже мысли о суициде, еще тогда, когда нас было трое. Только трое. Каждый день мысль об этом не отпускала, почти настроилась. И знаешь, уже была готова прийти к этому решению.

На стене висела фотография, где я радостная, улыбалась. И сын мне говорит: «Мама, почему ты давно не улыбаешься, смотри, какая тут радостная». Посмотрела на фото, посмотрела на детей. Подумала, обняла старшего. И не то чтобы «особенный», вообще твои дети никому кроме тебя не нужны, никто их так любить не будет. И они ни от кого, кроме как от матери, не испытают те тепло и нежность. Для чего тогда рожать, если не делиться всем этим со своими детьми. Когда они рождаются, от них исходит такой свет, тепло. Это чувство не передать словами. Да, конечно, моменты с детьми сложные на протяжении всей жизни. Но ведь кроме тебя и твоих детей не будет такой любви ник кому. Мне как-то предлагали отказаться от среднего, примерно ему было около года, когда приступов случалось больше, чем достаточно, и прочее.

Но не было и мысли об отказе. Допустим, вечером уже нет сил, улеглись спать. Просыпаешься и подходишь к ребенку, да, он болеет, да, тяжело. Но сам этот взгляд и улыбку ничто не заменит. Как от этого отказаться, более того – как потом жизнь с этим, постоянные мысли, что где-то твой ребенок лежит заброшен, да, именно заброшен. Будет просто лежать от кормления до кормления, от приема лекарств до приема лекарств, не факт, что вовремя. Без тепла и заботы.

Знаю случаи, мамы, у которых сложные ситуации, сдают «особенных», чтобы выправиться и финансово, и морально. Потом приходят забирать ребенка, а забирать-то уже некого. Его просто уже нет на этой земле. Почему? Такие дети в разы больше привязаны к матери, и если их оставить, они угасают. Как в сказке «Красавица и чудовище», нет смысла жить и бороться. Ради чего… Просто перестают бороться и дышать…

Вот и сейчас мне тяжело, плохо. Встала, посмотрела, обняла, посидели. Он вздохнул, прижался – и все, и все, ребят, больше ему и не надо. Понимаете?