– Поняла.

Пока всё логично и понятно.

– Существует также крейзи-меню. Там гостям предлагаются разные варианты проведения времени с танцовщицей.

– Помимо привата?

– Да. Есть текила-боди. Это когда клиент пьет текилу у тебя с груди. Джакузи с танцовщицей. Или выезд в город.

– С сексом? – волоски на моей коже поднимаются.

– Есть два варианта. Один с сексом, другой – без. Всё это обговаривается и подписывается.

Ну, хоть обговаривается…

– Так, что ещё? – задумывается Паша на пару секунд, – это ты знаешь, наверное, что во время привата к тебе дотрагиваться без твоего разрешения не позволено? Только если клиент попросит у тебя лично и ты дашь зелёный свет, тогда он может тебя трогать.

Нет уж, этого я делать не намерена. Это только моё тело, и я не хочу, чтобы его трогали незнакомые мне мужчины.

– Да, это знаю.

– А, и придумай себе псевдоним! Под реальным именем танцевать запрещено.

Оу.. Ну я и так не собиралась распространяться о своём имени, но раз уж нужно будет прямо придумать псевдоним…

– Ладно, я подумаю. Спасибо. А какие вообще есть? Псевдонимы.

– Да можешь выбрать любой. Вот это, например, Хеннеси, – парень указывает головой на проходящую прямо рядом со мной девушку в одних трусиках.

Её грудь эротично покачивается на каждом шагу, заставляя меня краснеть. Тугие соски собрались в комочки, около левого небольшая родинка. Быстро отвожу взгляд. Боже, я ещё никогда не видела голых девушек в такой непосредственной близости. Те, что двигаются по залу они как бы на расстоянии… А тут… В горле от дискомфорта пересыхает, и я залпом допиваю спрайт.

– А это Корделия, – продолжает Паша, не замечая моего состояния. – Ещё есть Эрика и Феррари.

Что же я делаю, мамочки? Пульс учащается и дышать становится тяжело. Неужели я готова вот так ходить среди клиентов и выставлять себя как куклу на витрину? Кому понравилась, а кому нет. Позволять им засовывать в трусы купюры и обсматривать себя со всех сторон. Безысходный ужас зависает над головой и забивается в ноздри. Хочется спрыгнуть и бежать отсюда сломя голову. Вот только куда? Туда, где меня превратят в игрушку для похотливого и извращенного секса? Где меня сделают женой ублюдка без моральных устоев?

Чувствую, как сгорбливаюсь под тяжестью нависшей реальности.

– Не сбежала ещё? – раздаётся вдруг тягучим низким голосом прямо над моим ухом.

Я тут же выпрямляюсь.

Рядом со мной стоит Александр Дмитриевич и проницательно смотрит мне прямо в глаза. Будто считывает весь мой страх, как сканер в магазине штрих-код.

– Нет, – отвечаю как можно увереннее.

– Пойдём, – разворачивается, не дожидаясь моего ответа, и уходит.

Приходится соскочить с барного стула и поторопиться следом.

Мы проходим по залу, сворачиваем в коридор, освещенный по бокам приглушенными софитами. Я следую за Александром, который идеально вписывается своим внешним видом в дизайн клуба.

Лаконичный, выдержанный, строгий.

Сразу видно кто здесь хозяин. Пока семеню за мужчиной, позволяю себе рассмотреть его со спины. Он идёт уверенной, слегка вальяжной походкой, покручивая в руке брелок с картой. Плечи широкие, а рукава рубашки он немного закатил, демонстрируя дорогие часы на левом запястье, а на правом тонкую нить из чёрной кожи. Когда мы подходим к стальным дверям лифта, он проводит картой вдоль инфракрасный точки и двери раздвигаются.

Пропускает меня внутрь жестом руки. Входит следом и двери закрываются. Мы снова остаёмся наедине. Хоть кабина и большая, но рядом с ним ощущение словно стены сдвинулись до минимума. Он большой, высокий и очень сильный. И эта сила не только физическая, в нём ощущается внутренняя мощь. Из-под опущенных ресниц рассматриваю крупные руки. Пальцы, такие – мужские, крепкие, длинные. Змейки вен бегут вверх под манжеты рубашки.

Невольно сглатываю.

Мы молча поднимаемся на второй этаж, где проходим по абсолютно идентичному коридору и после того, как Алекс открывает картой двери кабинета, входим внутрь.

Я несмело топчусь на пороге, осматривая дорогой стильный интерьер. Нужно ли говорить, что он тоже выполнен в чёрных тонах?

Но привлекает меня даже не большой дубовый стол и кожаные кресла напротив. Не бар по другую сторону кабинета. Ко всему этому я привыкла. У отчима кабинет похожий, да и у мамы тоже был большой и стильно обставленный. Правда, светлый.

Главное, что цепляет моё зрение – это большое панорамное окно, смотрящее прямо в зал.

Я подхожу к нему, пока мужчина занимает место за столом. Как на ладони отсюда видно сцену, на которой сейчас танцует девушка с плетью, и в кожаных шортах. Так как кабинет находится на втором этаже видно буквально весь зал. Теперь я понимаю, что хозяин имел в виду, когда сказал, что видит голую грудь и задницы каждый день. Этим ведь можно заниматься даже, не выходя из кабинета. Заработался, устал, встал из-за стола и подошёл сюда, чтобы так сказать – расслабить зрение… и напрячь кое-что другое..

– Оно с зеркальной тонировкой или прозрачное? – спрашиваю, касаясь кончиками пальцев прохладного стекла.

– Тебя сейчас все видят, если ты об этом, – доносится из-за спины.

Оу.

Значит, если босс стоит около окна, а девочки танцуют на сцене, они видят его? Сложно не выкладываться по полной если знаешь, что постоянно под зорким глазом работодателя.

Разворачиваюсь и направляюсь к столу.

– Вы хотели о чем-то поговорить?

Мужчина нажимает комбинацию клавиш на клавиатуре и кивает мне за спину.

– Скорее показать.

На окно с тихим шелестом опускается роллет, закрывая кабинет от лишних глаз, а потом за моей спиной появляется свет.

Оборачиваюсь и едва не теряю равновесие.

Оказывается, в стену вмонтирован большой экран. И на нём сейчас транслируется приватный танец той самой девушки, которую я видела, когда пришла в клуб. А мужчина, что жадно совал ей деньги в трусики теперь сминает её грудь руками.

К горлу подступает приступ… Я не была готова к столь откровенному танцу.

Хвастаюсь за шею, опираясь бёдрами на стол. Сердце начинает ускоренной биться о ребра.

– Хочу, чтобы ты наглядно увидела как выглядит приват. Перед тем как подписывать бумаги, Лиза, нужно понимать что требует от тебя твоя работа.

Звучит бескомпромиссно низким голосом. Он ставит меня перед фактом, а я понимаю, что то, что я сегодня делала у него на коленях и близко не походило на то, что вытворяет эта стриптизерша.

Она трётся бёдрами о пах мужчины, глаза которого блестят похотью. Движения, что имитируют секс повергают меня в липкую панику. Когда я смотрела подобные видео по ноутбуку, все это не вызывало во мне настолько противоречивых эмоций. А этих людей я только что видела в зале! И теперь они трутся друг о друга, как голодные звери. Я не хочу делать этого! И ещё сильнее не хочу, чтобы меня также трогали, как он трогает сейчас её. Сжимает соски, мнет грудь и шлепает по ягодицам. Проводит между них пальцами и цепляет узкую полоску трусиков. Меня передергивает.

Когда танцовщица выгибается, я замечаю красный ремешок на узкой талии.

– Они сейчас займутся сексом? – спрашиваю, отводя взгляд, – Если да, то я не хочу этого видеть.

– Нет. В вип комнате секс запрещен. Если они захотят продолжить общение, для этого есть отдельный этаж с номерами.

И хоть демонстрация того, что меня ждёт всё ещё идёт на экране, я отворачиваюсь от него.

Александр откинулся в кресле и открыто смотрит прямо на меня. Ждет, что откажусь. Я вижу это в его глазах. Превосходство и даже снисходительность. Мол «девочка, иди работай администратором. Это тебе не по зубам».

И хоть внутри меня отчаянно трясёт, и я согласна с тем, что подобное точно не для меня, я все же упрямо вскидываю подбородок.