– Извините… Но я… Пойду. Увидимся…

Резко выдохнув, я рванула по коридору с такой скоростью, словно за мной гнался сам персональный кошмар. На душе было противно, а перед глазами стояла картина, увиденная медотсеке.

Пока я думала, что у нас с Крифом всё хорошо, он развлекался и, что самое противное, однокурсники об этом, получается, знали, но молчали… Свернула в столовую, чтобы взять себе бутилированной воды, и врезалась в кого-то, едва не упав. Боже, да он словно из металла отлит! Бедная моя… И тут у меня из головы вылетели все мысли, ведь я врезалась не в кого-нибудь, а в капитана Шастерра.

– С вами всё в порядке, курсант Ларина? – всё ещё поддерживая меня, спросил преподаватель, глядя на меня своими серыми глазами, резко контрастирующими тёмно-серой кожей, испещрённой татуировками, которые иногда будто слабо мерцали бледно-фиолетовым светом. Вот прямо как сейчас. Очень необычно… – Курсант?

– А? – я резко отпрянула от капитана. – Никак нет… Эм… то есть со мной всё в порядке. Извините. Не заметила вас. – Капитан приподнял смоляную бровь, продолжая смотреть пытливо, а я, поджав губы, добавила: – Просто переволновалась перед предстоящим экзаменом…

И тут на меня налетела Ами, запричитав:

– Лика, ты правда застала Крифа с докторицей? Ты как?

Я прикрыла глаза, пытаясь совладать с собой, потому как это последнее, о чём капитан Шастерр должен был слышать… И тут, видимо, подруга наконец-то заметила преподавателя, так как сказала:

– Ой! Добрый вечер, капитан Шастерр.

– Как вижу, не очень-то он и добрый, курсант Каэда, – ответил он, а потом добавил: – Надеюсь, курсант Ларина, вы не забыли, что завтра в шесть тридцать у вас экзамен по пилотированию?

– Никак нет!

– Отлично. Тогда сосредоточьтесь на его сдаче, а погоревать можете и потом. Доброй ночи, – сказав это, капитан направился прочь из столовой, набирая что-то на своём коммуникаторе.

– Прости, – виновато сказала Ами, и даже её щупальца уныло повисли. – Я услышала, как Сорн с Менаром между собой говорили о том, что мало наваляли Крифу за такое обращение с тобой…

– Кто ещё знал о его похождениях, кроме тебя, Сорна и Менара? – сипло спросила я.

– Почти… – резко выдохнув, подруга посмотрела на меня сочувственным взглядом и протараторила: – Почти половина нашего потока.

– Ами… Почему ты мне не рассказала? – Я смотрела на подругу внимательно, потому что от её ответа зависело то, продолжим мы с ней общаться или нет.

Она отвела взгляд, нахмурив надбровные дуги, на которых вместо привычных людям бровей расположилась цепочка символов, с родовой принадлежностью к матери и отцу.

– Когда я попыталась тебе это сказать в первый раз, мы чуть не поругались. Ведь ты мне не поверила. Подловить его на измене, у меня ни разу не вышло. Прости… – Она виновато посмотрела на меня, добавив: – Я не хотела тебя потерять. Всё же у меня не так много друзей…

– Понятно. Извини, Ами, мне надо многое обдумать и подготовиться к завтрашнему экзамену.

Я резко развернулась и рванула к комнате с симуляторами. Да. Именно полная концентрация на завтрашнем экзамене поможет мне не думать о том, какой влюблённой дурой я была. Всё же чувства чувствами, а в шаге от достижения заветной цели нельзя сдавать позиций. Зря, что ли, я терпела последние полгода подначки капитана Шастерра?

Именно с таким настроением я села в кабину пилота и сосредоточилась на отработке разного рода манёвров, в том числе и того, с которым у меня были небольшие сложности. Я стану пилотом, даже если сейчас на душе скребут кошки.

Шастерр Элш. Академия Содружества планетарных государств

Естественно, я не смог дозвониться до одного вредного доктора, чем я занялся, как только ушёл из столовой, где встретил Анжелу. От неё исходило столько негодования, печали, злости, обиды…

Написал Нику сообщение о том, что он поступил по отношению к Анжеле отвратительно. Додумался провернуть подобное прямо перед ответственным экзаменом! В том, что это его рук дело, я ни капли не сомневался. Ведь ему ничего не стоило подговорить девушку, с которой Криф чаще всего уединялся, отправить сообщение о его местонахождении, потому как при входе в медкабинет коммуникаторы положено сдавать до завершения обследования. А ему, судя по поднятым мною данным, часто делали разнообразные расслабляющие мышцы, что б его, процедуры.

Свернул было к лифту, чтобы добраться до четвёртой палубы, но остановился. Да, за мою пару обидно, с одной стороны. Но если посмотреть на эту ситуацию с другой стороны? Да, друг совершил диверсию, открыв глаза Анжеле на её партнёра прямо перед экзаменом. Но именно его наличие мне и мешало открыто заявить ей о том, что она моя пара. Хм… Только это также развяжет руки и другим её одногруппникам. Я видел, как некоторые из них на неё смотрят. Среди них немало представителей её расы. Даже единственный варлиитиец на её потоке, и тот питает к ней определённую симпатию, что для его расы расценивается как потенциальная пара, с которой можно создать семейный союз. И что мне со всеми ними делать? Не вызывать же каждого на бой по обычаям Риндала… Это ж всё равно, что избиение малышей. Р-р-р!

«Ник, когда я до тебя доберусь, то тебе точно не избежать поединка!»

Тут я увидел, что моё сообщение прочитано, и получил ответ:

«Немного отпустило? Я рад! Не благодари. И расскажи Лариной, что она уже почти как полгода твоя невеста. А то, как целоваться с инопланетником, так это, пожалуйста. А то, что это может для него иметь определённые последствия, так мозги не работают. Что до поединка, я не люблю драться. Поэтому, пока на свадьбу не пригласишь, ко мне на приём можешь даже не записываться. У меня очередь на год вперёд».

Ответ друга заставил грустно улыбнуться. Поцелуй… Для риндалцев поцелуй – сокровенный процесс, который может происходить только в семейном союзе. Именно поэтому, даже когда представители моей расы ходят в дома удовольствий, чтобы получить немного женской ласки, никогда не позволяют себя целовать. Как и трогать уши. А Анжела тогда, нарушила два этих правила…

Решив для себя, что даже после её выпуска я постараюсь сделать всё, чтобы она рассмотрела мою кандидатуру построения семьи, направился к себе, довольно улыбаясь. Только непонятно почему, но встреченные мной курсанты выглядели испуганными. Да и неважно!

Я просидела почти половину ночи за симулятором. Для сна мне оставалось только несколько часов. Но оно и к лучшему, быстрее сдам экзамен, быстрее смогу вернуться в свою каюту и спрятаться там ото всех. Интересно, а как новость о разрыве помолвки воспримет мой папа?

Глаза снова предательски защипало, но я быстро смахнула набежавшую слезу, радуясь, что ночью в коридорах никого не встретишь. Как отстреляюсь, так сразу звонить звонить. С этой мыслью я и уснула.

***

Проснулась за пару минут до будильника. Быстро расчесала волосы и убрала их косу. Надела майку, китель и штаны, которые заправила в ботинки. Ещё раз глянула на себя в зеркало, хлопнула по щекам, пытаясь придать им лёгкий румянец, чтобы не выглядеть как бледная поганка, и подмигнула себе, скорчив рожицу. Я всё смогу! Обязательно! Всем назло себе на радость! Должно же быть хоть что-то хорошее?

Чтобы добежать до ангара, у меня оставалось ещё тридцать пять минут. Пока торопливо шла по коридору к ближайшему лифту на седьмую палубу, где располагались наши шаттлы, получила от Ами пожелание удачи и лёгкого полёта.

Поворот, лифт и пятиминутный спуск вниз. Уф! Неожиданно мне прилетели сообщения от Сорна и Менара с пожеланиями лёгкого полёта, а потом и ещё от пары одногруппников.  Поблагодарив их за пожелания, я резко затормозила у входа в ангар. Так, соберись, Лика! А в голове, словно эхо прозвучали слова капитана Шастерра:

«Все посторонние мысли оставьте у входа в ангар. Дальше есть только вы и космос, а он не прощает ошибок».