Это было светло-серое платье с вышивкой из бисера. Стеклянные бусины складывались в рисунки цветов и птиц. Я покружилась вокруг, юбки платья приятно шуршали о ковры на полу и развевались в стороны.

– Наша принцесса будет блистать на празднике ярче всех!

Я улыбнулась и хотела достать из коробки перчатки, но их там не оказалось. Я принялась искать в других, но и там их не было.

– Вы ищете перчатки, Ваше высочество? – спросила Кристина, на что я кивнула. – Король сказал они вам не понадобятся, поэтому королевский дизайнер даже не делал их.

– Что? Как я буду без перчаток?

А как же моя сила? О чем папа вообще думал? Мне нужно к нему. Я уже подошла к двери, как вспомнила о подарке. Схватила самую маленькую коробочку и вышла из комнаты, снаружи, опершись о стену рядом с дверью, стоял Киллиан. Он осмотрел меня с ног до головы широко открытыми глазами и хотел что-то сказать, я, не дожидаясь, чего он скажет, попросила отвести меня к папе.

Мы прошли одну лестницу, на этаж выше и остановились около резной деревянной двери. Я постучалась и услышала суровый папин голос, которым он общается со всеми.

– Входите.

Я открыла двери и вошла внутрь, оставив Киллиана позади. И первое, что бросилось мне в глаза – черный манекен с надетой на нем белой мантией с желтой вышивкой, сюда подошла бы золотая нить, но всем в Мирами запрещено вшивать золото в одежду, ведь это символизирует Бога, если твоя одежда расшита золотом, то ты признаешь себя равным ему, а это неприемлемо, за это могут казнить. Но это распространяется только на одежду, никому не запрещено носить золотые украшения.

Руки нервно сжимали коробочку с галстуком, мне нужно было поговорить с папой. Почему он не предупредил меня, что перчаток не будет? Как мне справляться с этой силой без них? Да, она проявлялась и с ними, но без них мне было уже некомфортно, я уже привыкла их носить с самого детства. И с ними было как-то спокойнее.

– Зачем ты сказал дизайнеру не делать мне перчатки? – За дверью его спальни стало тихо, всего на секунду.

– В них нет никакого смысла, Вера. – Ответил он. – Эта сила проявляется и с ними. Они тебе не помогут с ней справиться.

Папа вышел из комнаты и подошел прямиком к манекену и надел мантию. Она доставала почти до самого пола и закрывала его тело полностью. Под мантией скрылся белый фрак с такой же вышивкой и узкие брюки. В нагрудном кармане фрака притаился аккуратно сложенный белый платок. Под фраком надета белая атласная жилетка с вышивкой и белая рубашка.

– А если на празднике что-то произойдет?

– Перчатки бесполезны, Вера. Они тебе не помогут. – Повторил он. – Тем более, чтобы точно ничего не произошло, тебе было нужно выбирать более закрытое платье, у тебя кожа открыта, а именно из-за прикосновений к ней твоя сила начинает работать. Поэтому просто старайся ни к кому не прикасаться.

– Ну это же легко! Мне же не придется с кем-то танцевать!

– Не язви. Я все продумал. – Он подошел к столу и выдвинул один шкафчик. В его руке была зажата небольшая бутылочка с мутной белой жидкостью. – Это зелье, блокирующее магические силы и дары, эффект будет длиться несколько часов, но этого хватит.

Он передал бутылочку мне.

– Выпьешь перед началом праздника. И еще кое-что. – Он снова достал из выдвижного ящика вторую, узкую и тонкую, бутылочку с золотой жидкостью с платиновой цепочкой. – Тут экстракт цветов смивак. Им нужно просто дышать. Я не всегда смогу быть рядом с тобой этот вечер, он нужен, чтобы ты могла ответить кому-то, кто решит тебя оскорбить или сказать что-то обидное, пока меня нет рядом, сама.

– Кому придет в голову оскорблять дочь такого, как ты? Того, кого считают жестоким человеком.

– Есть безмозглые люди, которые безумно хотят умереть от моей руки.

Я открыла бутылочку, но с моей ловкостью пролила немного на пальцы левой руки, в нос ударил яркий запах смивак. Моя спина сама собой выпрямилась, осанка стала практически, если не совсем, идеальной.

– А он действует лучше, чем я думал. Даже лучше запаха самих цветов. – Сказал папа.

– Это точно. – Я закрыла бутылочку и повесила ее на шею. Руки, скорее всего, будут пахнуть еще долго. – Но мне показалось, что внутри меня проснулся кто-то другой. И меня пугает то, что мне это нравится…

– Возможно, эти цветы заставляют твой характер из прошлой жизни просыпаться в этом теле. Ты действительно меняешься из-за этого запаха. В лучшую сторону.

– Скорее всего я натворю дел и, возможно, опозорю нескольких аристократов. Но плевать.

– Вот уж не думал, что ты будешь так похожа на Ванессу.

– На маму? – Учитывая, что он раньше очень редко говорил о ней… – Неожиданно.

– Если бы ты знала, как она умела посылать людей…

Он, улыбаясь, посмотрел в окно, но в его глазах появилась тоска. Папа до сих пор не снял обручальное кольцо с большого пальца, на который его надевают во время свадьбы в Мирами. И я понимала, что давить на эту рану не нужно. Папа воспитывал меня один. И как бы он не пытался это скрыть, но я видела, что он скучает по ней. Мне этого не понять, я никогда ее не видела, мама исчезла в день моего рождения.

Еще до этого дня, мама покинула дворец по неизвестной причине, на тот момент она уже была беременна мною, на четвертом месяце. На котором выясняют пол ребенка. Через почти полгода Деминиан принес маленькую меня. И он не объяснил, как нашел меня, только сказал, что я была одна в пустом доме. Мамы не было рядом, но на кровати лежала я, завернутая в тонкое одеяло, а рядом лежал ее кулон.

Не желая больше давить на папу, я открыла коробочку и достала из нее галстук желтого цвета с более светлым рисунком.

– Что это?

– Земная вещь, которая называется галстуком. Многие мужчины носят его.

– И как… это надевать?

Я взмахнула пальцем сверху вниз, чтобы он опустился.

– Я не дотянусь до твоей шеи, если будешь таким высоким.

– Не моя вина, что ты не вышла ростом. – Он все же присел и получил по плечу кулаком. Не надо шутить насчет моего роста. Папа тихо засмеялся, обнажая белые зубы с небольшими клыками.

Я ловко завязала галстук и уже начала его затягивать, как папа спросил:

– Скольким парням ты его завязывала? – мои руки замерли на месте и не шли дальше, а мои глаза в непонимании уставились на него. – Завязывать его достаточно сложно, как мне показалось, но это ты делаешь слишком ловко. На скольких парнях ты тренировалась?

– Единственный человек, на ком я его завязывала кроме себя – стоит передо мной. И рискует быть задушенным, стоит мне затянуть узел немного повыше. – Я подняла узел в подтверждение своих слов.

– Впервые слышу угрозы в свой адрес от собственной дочери.

– Это не угроза. Предупреждение. – Я поправила и опустила воротник его рубашки и отошла. – Лучше спрятать галстук под жилеткой.

– Понял. – Он подошел к зеркалу, расстегнул несколько пуговиц жилетки и аккуратно спрятал под ней нижнюю часть галстука, стараясь не комкать его.

– Ваше величество, приказ исполнен. – Послышался громкий голос из-за двери.

– Так быстро? Неплохо. – Папа выгнул бровь и повернулся ко мне. – Подожди здесь пару минут.

Папа покинул комнату, а я села на диван дожидаться его. Сразу напала скука, что я начала осматривать свои ногти. Моя вредная привычка их грызть скоро меня погубит…

Кто-то закрыл мне глаза ладонями. Мягкие женские ладони. Я убрала их с лица и обернулась… На меня смотрели лисьи глаза темно-серого и медового цвета.

– Мама! – выкрикнула я на земном языке.

Передо мной стояла моя приемная мама! Папа приказал привести ее! Так быстро!

Я развернулась всем телом и встала на диване на колени. Ее блестящие каштановые волосы щекотали мне лицо и нос, но мне было плевать. Я не видела ее несколько месяцев. Я безумно по ней скучала… Она обняла меня за талию одной рукой, а второй погладила по голове.

– Привет, Ника, – мама обхватила мое лицо ладонями и поцеловала в лоб и щеки. Говорила она на чистом караланском. – Неужели вес набрала? Сколько я пыталась тебя заставить забыть об этих голодовках, а ты продолжала. Неужели перестала выглядеть как тростинка. – Она села рядом со мной и прижала к себе.