— Всего лишь меры предосторожности, — объяснила она хрустальным голосом. — Мы должны охранять Императора от любых опасностей. Сами знаете, они могут исходить от кого угодно! А сейчас вас проведут во Внутренние Покои. Император обычно там принимает всех посетителей. Большая просьба ничего не трогать руками, никуда не сворачивать, не отставать от провожатого и не пытаться с ним заговорить. Вам все ясно?

Нам было ясно.

— Вайти́о!

В комнату из-за двери, скрытой плотной занавеской, вошел огромный, облаченный в черный военный мундир мужчина, ростом выше двух метров. Мы переглянулись — с таким точно не поговоришь. По служивому сложно было сказать — умеет ли он вообще складывать слова в предложения так, чтобы в них был смысл.

— Проводи их в Кабинет Императора, — надменно приказала девушка. Здоровяк кивнул, направился к небольшим двойным дверям. С налета ударился лбом о дверной проем и, нагнувшись, пошел дальше, будто ничего не произошло. Позади Лэтти услышал вздох девушки и тихо захихикал. Мы двинулись следом за здоровяком. Чем дальше мы уходили, тем пустыннее становилось вокруг. Во Внутренних Покоях по углам даже висела паутина, а некоторые столы покрылись многонедельной пылью, словно здесь давно не прибирались. Этот факт немало удивлял и резко контрастировал с благоухающей чистотой основной части дворца.

Пройдя еще три или четыре комнаты, мы добрались до дверей, у которых стояло два стражника в древней стальной броне и шлемах с синим плюмажем. В иллюстрированных учебниках писали, что так выглядела Личная Гвардия Императора, которая насчитывала более восьми веков истории. Чудес, увиденных за сегодня, хватило бы на несколько часов увлекательных рассказов! А с нашим провожатым уже разговаривал худой тип в черной ливрее. Вскоре он поманил нас за собой, открыл дверь за спинами гвардейцев и пригласил войти. Увиденное потрясало. Пока мы переводили дух, мужчина громко и отчетливо объявил:

— Статумса́та Минати Летико и мельтеса́та Лэтти Карбостье́ро явились по вашему приказанию, Ваше Великородие!

— Занесите через пять механических минут два стула. А сейчас, покиньте нас, — вкрадчиво произнес молодой человек, сидящий за столом на другом конце огромной залы. Послышались торопливые шаркающие шаги и вскоре тип и еще двое стражников закрыли за собой дверь. — Подойдите поближе.

На этот раз сильный низковатый голос обращался к нам. По спине побежали мурашки, и мы с Лэтти синхронно и в ногу выдвинулись по направлению к мужчине, стараясь выглядеть хладнокровными и держать осанку. Почему-то я чувствовала себя маленькой напроказившей девочкой, которую сейчас будут мягко, но серьезно отчитывать. И это шло вразрез с реальностью, где я была опытным специалистом и не допускала промахов в работе. Аура Императора действовала скорее подавляюще, и любые заслуги стирались перед мысленным вопросом: «Достаточно ли хорошо ты служишь своей Империи?»

Образ огромной трехэтажной залы, выполненной в мраморе и стекле, никак не вязался с простеньким словом «кабинет». У меня он тоже был, но… Чтобы описать эти грандиозные объемы, требовались совсем другие слова! Вдоль стен по всему периметру располагались глубокие шкафы, заполненные книгами — легендарная Библиотека Императоров. Присмотрись и различишь корешки, потрепанные руками и временем. Если слухи верны, то тут можно отыскать книги, свитки и пергаменты, написанные рукой самого Императора I — одного из Мудрейших Отцов, самого доблестного и достойного. Однако никто кроме самого Императора не имел права брать в руки книги из Библиотеки. Саму залу освещали маленькие светящиеся «шарики», будто прикрепленные к колоннам и стенам, но не имеющие ни опоры, ни внешнего способа зарядки. Простые цветущие растения в дорогих кадках и вазах располагались между колонн, наполняя кабинет свежестью, смягчая белоснежную мрачность. Но самой примечательной оказалась тишина.

Мы молча остановились перед рабочим столом государя, внимательно разглядывая друг друга, насколько позволял льющийся из-за его спины солнечный свет. Император XI был молод, будто всего лет на десять старше меня. Вот только родители и покойная бабушка рассказывали, что тридцать лет назад, в момент восшествия на престол, Император выглядел также. У него были мягкие немного длинные волосы, спускающиеся на узкие скулы, подчеркнутые аккуратными бакенбардами. Глаза казались черными, как самая беззвездная ночь. Или двумя омутами, в которых так легко и так страшно утонуть. Строгий, незамысловатый крой темного мундира, без украшений и символов власти. Красивые кисти рук с длинными тонкими пальцами покоились на дубовом столе, на котором расположились лишь чернильница и дорогой, гербовый пергамент. Ничего лишнего. Я видела Императора впервые. Если верить слухам, он почти никогда не покидал дворца. По вопросам безопасности или по личному убеждению — никто не знал. Сам же правитель рассматривал нас скорее отрешенно, будто уже видел где-то, и теперь точно вспомнил, когда и при каких обстоятельствах это произошло.

— Итак… Минати Летико… — произнес он медленно, растягивая буквы имени, будто прислушиваясь к звучанию.

— Ваше Великородие… — приглушенно произнесла я, почтительно склонившись. Немного побледневший Лэтти поклонился следом за мной. Затянувшееся молчание прервали слуги, тихо вошедшие со стульями и тут же удалившиеся.

— Прошу вас, присаживайтесь, — плавно поведя рукой, предложил Император. Властность его голоса не подразумевала отказа. От страха мы опустились на самые краешки. Подождав, пока мы устроимся, государь, наконец, заговорил. — О́рна Летико, как поживает ваш уважаемый родитель Сильвестр Летико?

Я в конец растерялась. Мы пришли к Императору на аудиенцию, а он решил начать ее со светской беседы?

— Он в добром здравии, Ваше Великородие, — откашлявшись, ответила я.

— Рад слышать, — коротко кивнул он. — Все также занимается научными исследованиями?

— В последнее время, отец немного отошел от дел, — с Императором нужно говорить предельно честно, убедил меня внутренний голос. — Но он продолжает интересоваться современными разработками… — попыталась дополнить я, но Император слегка повел рукой и следующий вопрос адресовал Лэтти:

— А как ваша семья, о́рн Карбостьеро?

Я нервно глянула на Лэтти. Он очень не любил говорить о своей родне. Даже я, близкий друг, мало что знала.

— Мама давно умерла, — сухо ответил мой мельтесата. — Отец уже три месяца находится в экстренном отделении Главного Столичного Госпиталя.

В Госпитале⁈ Почему он ни словом не обмолвился! А еще друг называется. Я тоже хороша, привыкла, что Лэтти не любит делиться семейными проблемами…

Император лишь безучастно кивнул и, покачав головой, вновь обратил свое внимание на меня.

— Скажите, Минати, когда вас обнаружили механоиды?

Сила вопроса была сравнима с резким ударом в живот. Я всеми силами старалась забыть тот день и сейчас искренне не могла понять, зачем государь хотел узнать об этом лично от меня. В моем досье этот момент наверняка подробно описан. Вне сомнений, Императору простительна любая бестактность, но в нашей среде данная тема никогда не поднималась.

— Это был Э́о [6: Э́о — название месяца в имперском календаре, которое можно соотнести с «сентябрем»] 1023 года. Пятнадцать лет назад. Мне было девять, — заговорила я серым, не своим голосом, при этом не смея опустить глаз. — К нам в школу пришли с обычной проверкой. В начале осени. Мой класс выстроили в шеренгу, вдоль которой они должны были пройти. Процедура была знакомой — я уже несколько раз проходила эту проверку. Но когда механоид подошел ко мне… — дыхание перехватило от одного только воспоминания. — От первого же прикосновения я упала в обморок. Очнулась от того, что перепуганная учительница стоит надо мной и сует под нос какой-то флакон и платок. Когда меня подняли с пола, испуганные ученики уже сбились в стайку на другом конце кабинета. Подальше от опасности, которую я представляла. Механоиды увели меня прямо в Департамент. Туда уже вызвали родителей, провели полную регистрацию, напоили подавляющей эссенцией… Тогда я и узнала, что являюсь ледяным магом, а силы пробудились совсем недавно. Далее — стандартная схема. Особое обучение, особая Академия, работа в Департаменте… — я вздохнула, непроизвольно сжав кулаки.