Кай ещё раз вдохнул полной грудью и прикрыл глаза. Ладно, если поместить себя на место матери, то понять её скрытность можно. Морвиль действительно не лучший отец, судя по всему, что о нём говорили. Наверное. Откуда Кай вообще мог знать, какой он отец? Нариэт всё равно должна была рассказать, он бы понял. И что значит, что Нариэт когда-то была магом? Почему она не рассказала обо всём раньше? Почему?
Кай предпринял новую попытку успокоиться, ведь если он не приведёт эмоции в порядок, то не сможет вернуться и выслушать всё от и до. Ага, да, конечно, так это просто!
― Дерьмо. ― Кай ударил кулаком в стену дома, поморщился от боли, уже собирался идти обратно в дом, как заметил пламя. Огонь распространялся от места удара вверх под крышу. Быстро и стремительно, словно подгоняемый… магией.
― Вот дерьмо!!!
Кай распахнул дверь.
― Дом горит! Пожар! ― крикнул он.
Хельга и Нариэт выскочили наружу. Они едва успели, потому что магическое пламя начало охватывать дверной проём. Пылала крыша, посторонние люди только-только начинали кричать о пожаре. Но Кай был уверен, пока они соберутся и начнут помогать тушить, дом уже сгорит дотла.
― Это… кажется, это я. Как его остановить? ― он повернулся к матери. Нариэт взглянула в ответ, в её глазах отражалось понимание, словно она ожидала нечто такого. Мать кивнула и тихим голосом сказала:
― Просто успокойся.
Отличный совет! Кай поджог дом, узнал о том, что мать была волшебницей, а отец сам Морвиль. О, да, конечно, прямо сейчас он возьмёт и успокоится по щелчку пальцев.
Кай сжал челюсти, сделал глубокий вдох. И всё же он должен был попытаться.
― Представь воду. Представь, что наш дом — это вода, ― тихо говорила мать. ― Спокойная водная гладь озера. Вода не может гореть. Ещё раз вдохни и медленно-медленно выдохни.
Он так и сделал, а потом почувствовал, как пламя стало успокаиваться, постепенно понял, как заставить то исчезнуть. Да, вода не может гореть. Он убедил огонь, что дом не может гореть, и огонь послушался.
― Что произошло? Куда делся пожар? ― Мельник размахивал руками и недоверчиво поглядывал на дом.
Кай посмотрел вначале на мать, потом на Хельгу. Что делать? Но Хельга встретила его взгляд и, видимо, вид у него был растерянный и напуганный, потому тут же подняла руку, привлекая к себе внимание.
― Это я, ― сказала Хельга, окидывая взглядом собирающуюся толпу. ― Я остановила огонь. Я чародейка Хельга Крад.
Пока их соседи галдели и удивлялись, а Хельга их в чём-то убеждала, Кай смотрел на мать, а та на него. Её глаза всегда казались столь тёплыми и родными, иногда она смотрела в пустоту, словно её здесь не было. В такие моменты взгляд Нариэт становился пустой и даже отчасти пугающим. Мать умела смотреть и прямо на Кая, словно видела все мысли и секреты. Сейчас был тот редкий случай, когда её взгляд словно пылал, в выражении лица и позе читалась решимость. Кай не знал, что можно прочитать по его лицу, но он явно не обладал таким же сильным внутренним стрежнем, как мать, потому первым отвёл взгляд, провёл рукой по волосам, взъерошив те ещё больше. Они-то и в лучшее время походили на мышиное гнездо, а сейчас и вовсе представить страшно, как он выглядел. Весь на эмоциях, глаза явно большие, словно вокруг чёрные псы бегают, да ещё и капельки пота на лбу. Нет, в таком виде лучше не появляться при остальных, потому Кай первым пошёл в дом, уже осознавая, что с этого момента жизнь перевернётся с ног на голову.
Часть 4
Глава 37
Часто она смотрела в небо. Снег сыпал и сыпал, а мороз с каждым вечером становился сильнее. Ви тосковала о полёте, о том, как она могла когда-то танцевать в небе среди этих снежинок. Виоль часто порывалась пошевелить крыльями, но ощущала лишь жуткую пустоту. И далёкое как никогда небо.
Волосы бывшая фея покрасила в чёрный, вначале Ваэм говорил, что это не очень удачный выбор, ведь её кожа слишком бледная. Но фея хотела именно чёрный, столь непохожий цвет на её собственный. А ещё она облачилась в чёрный костюм, все эти отвратительные неудобные платья Ви не готова носить даже ради маскировки. Однако тут Ваэм ничего не сказал, быть может, потому что сам предпочитал чёрный цвет любому другому, даже конь был чёрным.
― Если ты хотела не выделяться, то у тебя не получилось, ― сказал тогда Ваэм. ― И должен извиниться, я говорил, что это неудачный цвет. Но сейчас ты словно эльфит, явившийся из Запретного Леса.
Ей потребовалось несколько секунд, чтобы сообразить, что это был комплимент.
― Спасибо, ― откликнулась Виоль, а сама задумалась. Кажется, кто-то уже сравнивал её с эльфитом или вроде того. Обычно у Виоль была прекрасная память, но этот момент ускользнул.
Сейчас они с Ваэмом вновь находились в пути, останавливались только на ночь в постоялых дворах или тавернах, всё остальное время проводили в дороге. Даже сейчас они перекусывали, не останавливая повозку.
Еда казалась на вкус словно кусок земли. Виоль вновь подняла взгляд к небу. Ваэм только что откусил кусок пирога, как вдруг она заметила блеск краем глаза, это мерцал один из магических кристаллов на шее волшебника. Один явно белый сарфит, в котором волшебники могли накапливать энергию, а чародеи запирать заклинания. У Ваэма сарфит давно перестал быть белым, окрасившись в оранжево-жёлтый. Второй камень назывался чёрным сарфитом, который маги умели зачаровывать тем или иным образом. Но это, пожалуй, всё, что Виоль знала о кристаллах магов.
Ваэм вертел его между пальцами, а чёрный сарфит едва видно мерцал желтоватым и зеленоватым светом, а потом оттуда донёсся женский голос.
― Ваэм, я была права. У него есть сын. Я его нашла. И ещё Нариэт Эрс.
Волшебник прожевал и улыбнулся невидимому собеседнику. Ви же чувствовала магическую энергию чар, наложенных на камень. Они излучали мягкое тепло и вихрились в невероятно сложном узоре. Должно быть, подобное заклинание было одним из сильнейших.
― Отлично, ты просто молодчина, я тоже кое-кого нашёл.
― Солью?
― Нет. Кое-кого интереснее. ― Ваэм окинул Виоль взглядом, продолжая улыбаться уголком губ. ― Ты даже представить не можешь, кто наш союзник. Некто, кто знает врага очень и очень близко.
― Ваэм, хватит говорить загадками, раздражаешь.
Ви вздохнула и громко сказала, пытаясь показать своё раздражение как можно чётче.
― А, может, хватит обсуждать меня, у меня же на глазах?
Ваэм опять улыбнулся.
― Значит, чтобы заставить тебя говорить, нужно разозлить?
Виоль не ответила, разумеется, это было не так. Теперь они с Ваэмом общались больше, но он ещё подшучивал на тему её молчаливости.
― Так кто же наш союзник? ― раздался тот же голос.
― На нашей стороне фея, ― ответил волшебник. ― И лунная лиса.
― Какая фея? Из Запретного Леса что ли?
― Не, из армии Морвиля.
Какое-то время была тишина.
― Хельга? ― спросил Ваэм в кристалл.
― Ваэм, мне нужно идти, но ты обязательно расскажешь, какого хрена там произошло.
И кристалл перестал светиться, Ваэм выпустил его из рук.
― Знаешь, я бы тоже хотел знать, что там произошло, ― куда мягче сказал волшебник, взглянув на Виоль.
― Где?
Ваэм вздохнул, и его голос стал ещё более мягким и вкрадчивым.
― Я о тебе. Расскажи, что с тобой произошло. Пожалуйста.
Виоль опустила взгляд. Она не хотела об думать, не хотела об этом говорить, словно если будет молчать, то это что-то изменит.
― Хорошо. Я расскажу кое-что… ― её голос чуть не дрогнул, Виоль до сих пор с трудом вспоминала, как лёд пронзил сердце Ранта, как она кричала, когда вырывали крылья. ― Но и мне нужны ответы. Я не понимаю, кого ты искал, зачем шёл через Иссорг, и куда мы направляемся теперь.
Виоль долго за ним наблюдала, видела, что волшебник держался без страха, иногда даже называл своё имя мага, но стражи избегал, силу не демонстрировал. В ту первую ночь Элки сказала, что он союзник, и поедет к своим единомышленникам, мол там будет безопасно. Но это всё, что Ви было известно. Однако Элки ему доверяла, а Виоль доверяла Элки.
