Профессор с усмешкой прищурился.
— Предлагаете себя? А сможете ли вы долгое время жить под землёй? Учтите, я не стану часто открывать внешнюю дверь, чтобы радиация не проникала внутрь… И… что скажут на это ваши спутники?
Он с любопытством посмотрел на Раннера и Сэнди.
Те переглянулись, и коричневый жеребец будто нехотя произнёс:
— Нам всё равно сейчас некуда идти. Так хоть какое-то занятие будет.
— Извините, а… свежей или хотя бы консервированной еды у вас нет? — спросила Сэнди.
Профессор поднял бровь.
— В принципе есть кое-какие запасы… Ну вы же знаете — консервы Министерства Мира практические вечные…
— Тогда решено, — топнула Рэйнбоу. — Мы остаёмся — и поможем вам достичь цели. В конце концов, Эквестрия и наш дом тоже.
Тут она погрустнела и тяжело вздохнула.
— И я сделаю что угодно, чтобы её вернуть.
(¤)
Шар памяти № 2 — Модель атома
Копыта с негромким клацаньем стучали по клавишам, вбивая в программу для расчётов всё новые и новые цифры. Результаты на мониторе не обнадёживали: вычисляемые показатели были далеки от тех, которые могли позволить решить проблему.
— Чтоб тебя… — пробормотал Сэмпл Дэмпл и несильно стукнул ногой по столу, когда терминал, подумав, выдал окончательный ответ.
Он развернулся на своём вращающемся кресле на колёсиках и, подхватив магией стоявшую рядом чашку кофе, отпил из неё несколько глотков. По языку разлился горький вкус.
Принцессы, какая гадость этот переработанный кофе…
Кругом мерцали экраны множества терминалов; некоторые — в режиме ожидания, на остальных выводились изображения с камер. Причём видно было, что происходит, не только в коридорах, но и на триста шестьдесят градусов вокруг входа в бункер.
— Всё-таки этот Раннер оказался неплохим техником. Теперь-то уж к нам никто не подберётся незамеченным…
Профессор вздохнул и подпёр голову копытом.
— Хотя… и правда — кому мы тут нужны? Занимаемся не пойми чем — и ради чего…
Он покачал головой.
— Но выходить отсюда намного опаснее. И точно так же бессмысленно…
Подъехав на кресле к соседнему терминалу, Сэмпл Дэмпл принялся переключать изображения с камер.
Из персонала ИЦ кто-то спал в своих комнатах, кто-то без энтузиазма закусывал в столовой, кто-то так же сидел перед терминалом и что-то считал. Мэйнфрейм, куда сходились все линии, был вделан в стену главного зала управления с другой стороны от реактора — за рабочими станциями были видны исчезавшие в гнёздах жгуты проводов. При необходимости профессор мог подключиться к базе данных и посмотреть, что там насчитали его коллеги, — но он знал и так, что результаты явно будут далеки от нужных.
Рэйнбоу нашлась где-то в коридоре — забросив винтовку на спину, строила рожи висящей на потолке турели. Губы профессора изогнулись в улыбке.
Раннер и Сэнди были в медицинском отсеке и о чём-то, судя по всему, разговаривали; в углу экрана мигала пиктограмма зачёркнутого динамика. Можно было, конечно, включить звук и послушать, о чём они говорят, но профессор не стал этого делать. Вместо этого он развернул список камер и вывел картинку с той, что висела прямо над входом.
— Так… а вот это уже интересно…
На горизонте была видна пони. Очень странная пони.
Она шла на заплетающихся ногах, словно до этого шагала весь день или около того. При увеличении стало заметно, что она вся покрыта ранами, язвами и нарывами, а грива свисает рваными прядями, так что даже трудно было различить, какого изначально она была цвета. А ещё у неё не было правого глаза — вместо него зияла дыра, которую пони тщетно пыталась прикрыть волосами.
Когда незнакомка подошла чуть ближе, можно было догадаться, что это единорожка. Её седельные сумки раскачивались при ходьбе вместе с ней — похоже, в них не было ничего тяжёлого. И это было странно.
— До ближайших обитаемых мест тут дней пять пути… Откуда же ты идёшь?..
Впрочем, сейчас этот вопрос был не так важен.
Потому что единорожка, пройдя ещё немного, просто села на землю невдалеке от бункера и завалилась на бок. Её оставшийся глаз закрылся.
Но профессор уже вызывал Рэйнбоу.
— Да, шеф, что такое? — раздался из динамика терминала голос пегаски.
— У нас гости. Единорожка, сильно израненная. Лежит около дверей и не двигается. Можешь позвать Сэнди и Раннера — они сейчас в медпункте, и доставьте её туда. Код разблокировки ты знаешь.
— Будет сделано!
Связь прервалась.
Сэмпл Дэмпл вздохнул, затем выключил терминал и поднялся с кресла.
Как и в прошлый раз, он должен был встретить новую пони лично.
Единорожка не дышала. От неё несло кровью и разложением, пока её тащили в медцентр, а её тело как будто застыло в моменте, когда оно только начало превращаться в гниющую кашу.
Однако, несмотря ни на что, она всё ещё была жива.
— Не могу поверить… — покачал головой профессор, глядя на закрытую медицинскую капсулу.
Там, под прозрачной крышкой, плавало погружённое в биогель тело израненной незнакомки. Её будто пожевала стая адских гончих, прежде чем пони смогла добраться до бункера. По всем внешним признакам она должна была быть мертва — но, несмотря на отсутствие дыхания и редкий, едва уловимый пульс, монитор мозговой активности выдавал бодрые зубчатые кривые.
— Сдаётся мне, проф, она такой же гуль, как и я, — заметила стоявшая рядом Рэйнбоу. — В меня-то вы же можете поверить? — Она усмехнулась. — Так что не переживайте так: очнётся она. Пусть, может, и позже, чем нам бы того хотелось. А жаль — с ней было б неплохо потолковать…
— Вы её знаете? — спросила Сэнди.
Она и Раннер стояли с другой стороны от капсулы и с некоторой опаской смотрели на бесчувственную гостью. Вид той, надо думать, вызывал у них отвращение.
— А то! — ответила Рэйнбоу. — Это ж Лира Хартстрингс. Мы с ней жили когда-то в Понивилле — давно, ещё до войны — и, кажется, иногда пересекались. По-моему, она туда переехала из Кантерлота… Но не могу сказать, что мы как-то близко были знакомы или сильно дружили… — Она погрустнела. — В конце концов, тогда у меня были свои друзья. С ней больше общалась Твайлайт…
— Ей можно доверять? — спросил Раннер. — Не выкинет ли она чего-нибудь такого, что нам тут всем выйдет боком, что мы её подобрали?
— Расслабься, — отмахнулась пегаска. — Лира нормальная пони… ну, была, по крайней мере… Уверена, с ней всё будет в порядке.
— Что ж, ладно… — Он вдруг замялся. — Мы тут с Сэнди хотели кое-что сказать вам…
— И что же? — приподнял бровь профессор.
— В общем… — Раннер посмотрел на свою подругу, затем набрал в грудь воздуха и сказал: — Сэнди беременна. У нас… у нас будет жеребёнок!
— Здорово! Поздравляю! — Рэйнбоу отсалютовала своей винтовкой. — Как назовёте?
— Пока ещё не знаем, — со смущённой улыбкой ответила Сэнди. — Наверное, определимся позже.
— И какой срок? — спросил Сэмпл Дэмпл. — Мне чисто чтобы скорректировать график…
— Четыре недели или около того, — произнёс Раннер. — Получается, почти сразу после того, как мы тут поселились…
— Ну, тогда за эту вашу систему Стойл я спокоен. Если она действительно поможет сохранить население, то даже в случае неудачи с нашим проектом Эквестрия когда-нибудь восстановится…
Внезапно послышался резкий кашель, и все тут же развернулись к капсуле.
Лира пришла в себя — и теперь судорожно отплёвывалась от биогеля, молотя ногами снизу по крышке.
Сэмпл Дэмпл и Рэйнбоу сразу же бросились к капсуле. Наклонив голову, профессор магией отщёлкнул крепления и откинул крышку, а пегаска подхватила барахтающуюся пациентку за плечи и помогла той сесть. Вдруг Лира дёрнулась в сторону и сложилась пополам, перегнувшись через край капсулы; единорожку вырвало биогелем вперемешку с какой-то гадостью.
— Ты как, в порядке? — спросила Рэйнбоу, когда Лиру отпустило.
