— А как ты сам понял, что мы в этом… пони-фоллауте? — спросил Наклз. — Если тебя без году неделю как разморозили?
Чёрный ёж усмехнулся. Прямо как Соник, отметила земнопони… разве что заметно взрослее.
— Если я был в заморозке, то это не значит, что без сознания. Доктор Джеральд Роботник смог подключить мой разум к компьютеру, прежде чем проект по моему изучению решили забросить. Поначалу это было ужасно: я метался в этой виртуальной тюрьме, где даже операционки нормальной не было, и чтобы я не сошёл с ума, Роботник ввёл меня в гибернацию.
А компьютер-то был подключён к местной сети, и когда лет через двадцать оказался соединён с Интернетом, моё сознание пробудилось от долгой спячки. — Шедоу с улыбкой покачал головой. — Ты не можешь себе представить, каково это — тридцать лет жить в потоке чистой информации, питаясь ею на завтрак, обед и ужин, благо капсула поддерживала жизнь в моём физическом теле. Я смог изучить изнутри культуру людей, выучил таким способом несколько языков и уж точно всегда был в курсе последних трендов. И не обошёл вниманием фэндом MLP, а вместе с ним чуть позднее — и Fallout: Equestria.
— И тебя не… «размыло» за время жизни в сети? — потрясённо спросил Тейлз.
— К счастью, Роботник позаботился о том, чтобы моя личность была надёжно защищена от перезаписи извне. И поэтому, — чёрный ёж ухмыльнулся, — я сейчас сижу перед вами с гигантским багажом сведений в голове — в том числе и об этом мире.
— А книги ты откуда достал? — осведомился Наклз.
— А, — махнул рукой Шедоу, — подрезал по пути из дома какого-то брони. У него ещё и печатный десятитомник «Горизонтов» был, но такую тяжесть мне лень было тащить…
— Получается, про эту вселенную есть и другие книги? — поинтересовалась Космик.
— Полно. Даже я все не перечислю. И в каждой происходит то, что меняет тот или иной уголок Пустоши — или всю её сразу.
Литлпип (или Обитательница Стойла, как зовёт её Диджей Пон-3) мотается туда-сюда, стремясь найти свою добродетель.
Блэкджек, или Охранница из Стойла 99, болтается около Хуфингтона в надежде избавиться от чувства вины, как Луна в пятом сезоне.
Пупписмайл, или Розовый призрак, идёт на юг по трассе 52 в поисках своей мамы.
Дэзлинг Даск по прозвищу Додо отправляется на север за артефактом, ломающим четвёртую стену.
Сильвер Шторм, она же Хайред Ган, наводящая ужас на рейдеров Каледонии, просто пытается не совершать ошибок. Получается, конечно, хреново, но всё же она старается.
Героев много, Космик. И важнее всего узнать, являешься ли ты протагонистом своей истории.
— Ого!.. — послышался вдруг сдавленный возглас Эми.
Космик обернулась и увидела, как та с Соником — оба отчего-то сильно покрасневшие — уткнулись в одну из страниц ближе к концу первого тома, в то время как Тейлз отсел от них и с интересом листал второй.
— А, на главу 20,5 наткнулись? — засмеялся Шедоу. — Ну, давайте, давайте… потом поделитесь впечатлениями… со мной или друг с другом…
— Я не понимаю… — внезапно пробормотал лисёнок. — В Эквестрии правда шестнадцать часов в сутках, а не двадцать четыре? Что здесь, — он указал на книгу, — что в первых сезонах MLP показан именно такой вариант, но в более поздних я помню и привычные часы с циферблатом на двенадцать делений. Ты знаешь почему, Шедоу?
— Эх, попробую объяснить с точки зрения фанатской теории… — Чёрный ёж ненадолго задумался, потом продолжил: — Если в первые годы после возвращения Луны повсюду были часы на восемь делений, значит, это было распространено уже долгое время — возможно, даже столетия, поэтому не могло быстро сойти на нет. С другой стороны, до войны Эквестрия развивала связи с другими странами и расами… Я ставлю на грифонов — что именно от них пришло двадцатичетырёхчасовое деление. Оно, думаю, было удобнее, но чтобы вытеснить прежнее, не хватило времени, прежде чем наступил апокалипсис. А там уже кто какого счёта придерживался.
Хотя на самом деле всё, естественно, было проще. Создавая сериал для детей, люди задолбались иметь дело со всем его лором, а потому на какие-то моменты просто однажды забили, вернув привычные им аналоги.
— Ясно, — сказал Тейлз и повернулся к кобыле: — А что ты думаешь?.. Эм-м, Космик?
Земнопони застыла на месте, шокированно глядя на экран ПипБака.
— Ты чего? — встревожился Шедоу.
Вместо ответа Космик молча развернула к ним ногу с микрокомпьютером.
Чёрный ёж и лисёнок всмотрелись в дисплей. На устройстве, очевидно, были открыты настройки времени. Курсор находился на поле «Формат», где в выпадающем списке высвечивались две строчки: «16:64:64» и «24:60:60».
Активной была первая из них, и в боковом окне выводилась справка:
«Формат времени, широко используемый в Эквестрии (был единственным официальным до 1007 г.). Основан на двоичной системе (восходящей к 2^2 = 4 копытам у вида пони), ныне применяется в Стойлах 2, 4, 8, 16, 32, 64 и 128, а также в некоторых внешних поселениях».
— Теперь понятно, — кивнул Шедоу и пояснил непонимающей Космик: — Литлпип из второго Стойла. Конечно же, она будет использовать привычное ей время.
— Я уже не могу понять, что вообще тут реально, — прошептала кобыла и села на круп, опустив голову. — Мир как будто переписывается вокруг — каждую секунду… — Она взглянула на свои копыта. — А вдруг и я — тоже… всего лишь персонаж, направляемый каким-нибудь автором? И все мои поступки… всё то, что со мной случилось… это лишь чья-то грёбаная фантазия?..
— Относись к этому проще, — покачал головой Шедоу. — В конце концов, у любого персонажа есть иллюзия свободы воли. Да, немного неприятно осознавать, что само то, как ты воспринимаешь мир, вкладывается тебе в голову кем-то извне, но в тех рамках, которые у тебя есть, ты сама определяешь свои действия.
— Не понимаю… Эквестрия уничтожена — ради забавы. Мой отряд убит — ради забавы… — Космик подняла голову и взглянула ему в глаза. — Как мне относиться к тому, что мою жизнь и весь мир вокруг разрушают только потому, что где-то вовне кому-то должно быть весело?
— Любая история проходит несколько стадий. И если всё кругом плохо, значит, развязка не наступила. Всё станет лучше однажды — но только в том случае, если протагонист не сдастся. А по всем признакам это именно ты, Космик.
Шедоу наклонился и взял из стопки четвёртый том «Фоллаут: Эквестрии». Затем положил книгу перед Космик.
— Прочитав эпилог, ты узнаешь, что станет с Эквестрией через десять лет, когда (не «если», а именно «когда»!) Литлпип добьётся успеха. Поверь, всё будет лучше, чем сейчас. Это уже предопределено — если смотреть с позиции автора. Но совсем, совсем не точно при взгляде здесь.
Ведь если вселенную разрушают… то, возможно, как раз для того, чтобы показать, как её можно восстановить.
— Погоди… ты слышишь?
Космик навострила уши.
Откуда-то снизу доносился стук. Что-то настойчиво долбилось в дверь здания.
— Ждите здесь, — сказала кобыла и, захватив с собой «Аргумент», направилась к выходу. — Шедоу, за мной.
Чёрный ёж состроил удивлённое лицо, но не произнёс ни слова, последовав за ней.
Вдвоём они спустились по лестнице в холл и подошли к двери дома. В неё и в самом деле, судя по звуку, что-то равномерно стучалось.
Прислушавшись, Космик различила еле уловимое механическое жужжание. И чтоб её — она знала, кому (а вернее, чему) оно принадлежит.
— Встань сбоку и на счёт «три» открывай, — велела она ежу, а сама встала перед дверью с карабином наперевес. — Раз, два, три!
Шедоу привалился спиной к косяку и, схватив старую деревянную ручку, толкнул её от себя.
Дверь распахнулась, и Космик оказалась, если можно так выразиться, лицом к лицу со спрайт-ботом, который, не встретив преграды, свободно влетел внутрь дома.
— Ну привет, Наблюдатель, — сказала кобыла. — Давно не виделись.
— Я долго искал вас, — ответил спрайт-бот. — С перерывами мне удавалось за вами следить по дороге до леса, но потом вы словно испарились. Не ожидал, что вы сможете вернуться на свою базу, миновав все мои «глаза» в Пустоши.
