На миг, казалось, всё замерло. А затем вдруг пошло так быстро, что Космик ничего не успевала сделать.
Струи пламени ударили туда, где только что стоял Соник. Но ежа там уже не было: на мгновение он словно растворился в воздухе, превратившись в бледно-синюю молнию. А когда вынырнул из ускорения, то буквально оседлал рыжего земнопони-огнемётчика и что-то дёрнул у того из-под брюха.
В этот момент жеребец как раз вновь закусил тросы, управлявшие стволами инсинератора на боевом седле. И когда Соник, выпустив что-то из рук, скатился у него со спины и отпрыгнул как можно дальше, поджигатель, который только-только начал разворачиваться к ежу, выстрелил.
Огненный шар вспыхнул на том месте, где стоял земнопони. Раздался душераздирающий крик — вопль живого существа, сгорающего заживо.
Жеребец даже не успел упасть сам, чтобы попытаться сбить пламя. Оно убило его слишком быстро.
Соник с широко открытыми глазами сидел рядом с тлеющей полосой травы, глядя на пони, который теперь был мёртв только из-за него.
Ведь, спрыгивая с крупа огнемётчика, ёж отсоединил резервуар с горючей жидкостью. Топливо выплеснулось наружу — и полыхнуло. Отнимая одну жизнь и спасая другие.
В это время Тейлз с Наклзом занимались последним противником.
Тот выстрелил огнём в ехидну, однако Наклз мгновенно отпрыгнул в сторону. Тейлз же в это время подобрал камень и бросил жеребцу в голову. Пони обернулся — и это стало его главной ошибкой.
Потому что в следующую секунду ему в физиономию впечатался каменный кулак Наклза.
Брызнула кровь. Огнемётчик отлетел на несколько шагов и упал на траву у самой границы разожжённого им лесного пожара.
Наклз подошёл к жеребцу и встал над ним. Когда ехидна заговорил, в его голосе слышалась лишь холодная злость:
— Я ненавижу и презираю таких, как ты. Но знаешь, что я ненавижу больше? — И неожиданно выкрикнул: — Когда… причиняют вред… моим друзьям!!!
Космик уже не удивилась, когда засверкала очередная статуэтка.
Оранжевый. Эпплджек. Элемент Честности.
Наклз занёс было ногу, чтобы пинком закинуть пребывающего в нокауте пони в огонь…
Но тут произошло то, чего не ожидал никто.
Чья-то небольшая фигурка метнулась мимо Космик и, прошмыгнув между Соником и Тейлзом, вцепилась Наклзу в ослепительно чистый по меркам Пустоши белый ботинок.
А когда ехидна обернулся, — обошла его и встала между ним и поверженным пони, глядя Наклзу прямо в глаза.
— Мы не станем его убивать. — Голос Крим дрожал — но сейчас уже не от страха, а от ярости. — Вам остальных было мало?.. А дальше что? Слышите⁈ Дальше что⁈ Нет… нет, нет, мы не можем… не можем так поступать! Иначе зачем?.. Как мы хотим исправить этот мир, если сами поступаем не лучше его обитателей⁈
Наклз набрал воздуха, чтобы резко ответить ей… но внезапно выдохнул и опустил плечи.
— Хорошо. Мы не станем, — тихо ответил он. И добавил: — Но он так всё равно тут сгорит. Надо его утащить в безопасное место.
— Так давай! — воскликнула Крим и схватила пони-огнемётчика за переднюю ногу. — Помоги мне!
К ним присоединились Соник, Тейлз и даже Эми.
И всё то время, пока пришельцы вместе оттаскивали последнего выжившего противника от горящей травы, в сумке Космик светилась Флаттершай.
Вскоре отряд собрался вновь, отойдя от копытотворного пожара на безопасное расстояние.
— Все целы? — спросила Космик.
— Вроде бы да… — отозвался Соник, осматривая друзей. Его взгляд остановился на Крим, потирающей лицо. — Хотя… погоди-ка…
— Всё в порядке… — выдавила крольчиха. Огромный синяк у неё на щеке буквально вопил: «Да что ты такое говоришь⁈» — Правда, не стоит…
— Твою Селестию, у меня бинты кончились… — пробормотала Космик, просмотрев инвентарь на ПипБаке.
Кобыла неодобрительно покосилась на Тейлза, который до сих пор был неслабо так завёрнут в подпалённые огнемётами лечебные тряпки.
И тут у неё отвисла челюсть. Лисёнок разматывал на руке одну из своих повязок — на вид самую чистую.
— Вот, держи, — протянул он свой бинт Крим. — В нём ещё осталось немного магии, тебе должно хватить…
— Спасибо, — всхлипнула та и прижала тряпку к скуле.
Чиз, паривший рядом (всё-таки перед битвой он успел спрятаться, а потом — найтись), согласно угукнул в ответ.
Снова свечение. На этот раз белое. Рэрити. Элемент Щедрости.
Космик ощутила, как у неё начала прочищаться голова. Все мысли разом отступили на задний план, вытесняемые какой-то важной, простой и вместе с тем ошеломительной догадкой.
Синяя земнопони уже открыла рот, готовясь её озвучить, но вдруг всё застопорилось. Осознание чего-то ключевого, такое близкое, растворилось, так и не облёкшись в слова. И теперь лишь пульсировало в фоновом режиме на краю сознания.
До следующего раза.
— Ладно вам, не грустите, — сказала Эми. Кувалду она умудрилась куда-то незаметно убрать. — Мы все живы, а это главное. Вот увидите: всё будет хорошо! Мы все вернёмся домой, победим Эггмана и после этого устроим вечеринку, на которую пригласим весь Грин-Хиллз!
И она весело засмеялась. Будто колокольчики прозвенели над лесом.
Космик почувствовала, как на душе и впрямь теплеет от случайно подаренной надежды.
Розовое сияние. Пинки Пай. Элемент Смеха.
Пять из шести. Столько статуэток светилось из набора.
И синяя земнопони всё же смутно подозревала, что это значит.
Но промолчала, потому что ещё не сформулировала это для самой себя.
Придёт время — и они обязательно всё поймут. На пустом месте магия не случается.
До цели, указанной на карте ПипБака, оставалось несколько миль, когда отряд подошёл к краю сохранившегося леса. Дальше тянулись лишь огромные поля обугленных пней, а на горизонте виднелись какие-то строения. Наверное, это и была секретная цитадель Красного Глаза — так называемый Собор, выстроенный на месте прежнего За́мка Селестии и Луны.
Но Космик и пришельцы не подписывались на то, чтобы раскрывать страшные тайны лидера работорговцев. К тому же, чем ближе к за́мку, тем больше там ходило пони и даже грифонов. На открытой местности от них было просто не спрятаться. Разве что под зебринским плащом — но он мог укрыть от чужих глаз одну Космик или двоих, максимум троих её спутников. Всем вместе пересечь эту выжженную землю нечего было и думать.
Поэтому группа направилась в обход, благо солнце, плотно скрытое облаками, стояло ещё высоко. По рассказам Тейлза, Древо Гармонии изначально находилось в пещере на дне узкого и глубокого ущелья, с трёх сторон окружавшего замок. Но в девятом сезоне, благодаря усилиям «младшей шестёрки» (как отметил Соник, созданной сценаристами явно по принципу наибольшего разнообразия), остатки дерева проросли сквозь землю и превратились в небольшой величественный дворец, увенчанный ветвями с розовыми листьями. И судя по всему, располагался он внутри стен нынешней цитадели.
Так что поверху туда однозначно было не пробраться. А в ущелье теоретически можно было попасть по одному из ручьёв, протекавших по лесу. Оставалось только найти, по какому именно.
Пришлось обойти замок чуть ли не наполовину, прежде чем глазам путников открылся разлом шириной самое большее метров десять, на дне которого тёк мелкий порожистый ручеёк. Сориентировавшись, Тейлз рассчитал примерный маршрут, и отряд осторожно спустился в ущелье. Склоны были каменистыми и почти отвесными, так что идти следовало по одному и очень аккуратно.
— Простите. Если бы я мог летать, я бы просто вас всех по очереди спустил, — понуро сказал лисёнок, когда настало его время спускаться.
— Не бери в голову. Это не твоя вина. Забудь, — ответила Космик. Ей предстояло идти последней.
Дальше они шли по дну, а некоторые — как, например, Соник и Тейлз, — весело перепрыгивали по камням, то и дело выступавшим из воды. Было совсем неглубоко: Космик едва замачивала копыта. И вместо того, чтобы утонуть, на первый план скорее выходила угроза поскользнуться и приложиться виском о камень. Поэтому шли также не торопясь, но и не слишком медленно: от одной мысли о том, чтобы остаться на ночь на дне ущелья или вообще в этом лесу, пробирал озноб. Впрочем, вместе с меткой пункта назначения Спайк загрузил на карту ещё парочку локаций, которые, по его словам, могли пригодиться. Одна из таких точек располагалась ближе к Понивиллю и была подписана как «Хижина Зекоры». Космик даже представить раньше не могла, что когда-то зебры жили и в Эквестрии почти наравне с пони. Очевидно, всё дело было в этом самом «почти».
