– Я не нуждаюсь в приглашении. Будь добра, похлопай ресницами в другом месте, у меня приватная беседа с Благой Принцессой, – выплеснула на безобидную горничную свою злобу Даяна.

Следовало отдать должное прислуге: она хоть и пропустила незваную гостью, но наотрез отказалась повиноваться ей, дожидаясь моего распоряжения.

– Злата, оставь нас. Если что-нибудь понадобится, я позову, – произнесла я, развернувшись лицом к надменной торговке и дрожащей под ее пристальным взглядом горничной.

Фейка подала мне сапфировый халат, низко поклонилась и исчезла. Я села на борт купели и накинула одеяние поверх мокрого тела, ничуть не стесняясь вульгарности обтянутого сырой тканью бюста. Если уж Даяна не собиралась церемониться, то уж я и подавно.

Благородная брюнетка как ни в чем не бывало прошествовала к деревянному шезлонгу и, гордо сев на самый край, закинула ногу на ногу. Я с долей интереса оглядела ее. Даяна, как я успела убедиться, предпочитала удобную повседневную одежду, а волосы частенько собирала в низкий хвост, чтобы не мешали расставлять товары на полках. Но сегодня она отдала предпочтение обтягивающему платью с блестящими пайетками и даже аккуратно уложила локоны, с одной стороны прихватив их заколкой из ракушек.

– Коронация состоится завтра вечером. Так что сегодня ваш вычурный марафет неуместен, – попыталась я задеть торговку и заодно выяснить причину ее внезапного визита.

– Я здесь не для того, чтобы мериться остротой языка, принцесса, – грубо ответила она, взмахом руки согнав с подлокотника певчую пташку.

– Тогда осмелюсь предположить, что вы решили порадовать меня новой зацепкой о месте обитания фавна? – не унималась я, с подозрением поглядывая на гостью.

– Отчасти. Тебе удалось выяснить скрытый смысл гравировки? – Даяна откинулась на руки позади себя, выпятив упругую грудь.

– Подвластны смерти лишь живые, – не задумываясь, ответила я.

– Шустро ты, молодец, – внезапно похвалила меня фейка, задумчиво поглаживая кончиками пальцев деревянную перекладину шезлонга.

Я вскочила как ужаленная. Халат прилип к телу, но я, не обращая внимания на дискомфорт, стремительно направилась к Даяне.

– То есть вы все знали, но решили держать меня в неведении, – разочарованно просипела я, остановившись в шаге от шезлонга. – Почему?

– Ты не спрашивала о смысле гравировки. А как монета должна вывести тебя на след Фабиона, я действительно не знаю.

– Какой великолепный навык – не прибегая ко лжи, уметь мастерски пудрить мозги. Неудивительно, что вы нашли свое призвание в шпионаже, Даяна. – Я несдержанно пнула высохший на солнце листик. – Если вы в такой поздний час явились сюда, чтобы доказать непостижимое умение завуалированно чесать языком, то можете проваливать!

Даяна неспешно встала, и перламутр ее украшений заиграл радугой на каменном полу.

– Я хочу попросить тебя об одной маленькой услуге, Агнес. Взамен я щедро тебе отплачу. – Из глубокого декольте Даяна вынула медную монетку с новой гравировкой.

– Издеваетесь? Вы и так должны предоставлять мне подсказки Фабиона, это я вам за них заплатила…

– Вы оплатили поиски, ваше высочество. Передача ценных сведений о древнем пророке стоит куда дороже горстки золотых монет.

– А как же заклинания из Книги Вечности? Или они тоже ничего не стоят? – Мой голос взмыл ввысь, а неопределимое желание швырнуть в гостью горшок с петуниями едва не взяло верх над благоразумием. Сделав пару глубоких вдохов и выдохов, я подавила в себе взбалмошное рвение.

– Именно поэтому я и отдала тебе первую монету. А вот вторую нужно заслужить. – Торговка повертела подсказкой прямо у меня перед носом и снова опустилась на шезлонг.

– Что вам нужно? – решительно спросила я.

Мне жизненно необходимо было отыскать Фабиона, поскольку только загадочный фавн мог помочь изменить изреченное им пророчество.

– Всего лишь приватная беседа с твоим отцом. – Торговка расправила складки на кофейной юбке. – И монета твоя.

– И все? – искренне удивилась я, сев в цветочный гамак напротив Даяны. Тело наконец подсохло, и хлопковая ткань отлипла от влажной кожи. – Но почему вы сами не запросите его аудиенции?

– Маркус не станет даже смотреть в мою сторону, не то что разговаривать. В прошлом у нас сложились весьма напряженные отношения, принцесса, – просто ответила фейка, но от меня не ускользнула давящая горечь в ее обычно чистом голосе.

– Хорошо, я организую вашу встречу с Благим Королем после коронации, – пообещала я, по-новому взглянув на напыщенную фейку.

Даяна олицетворяла собой величие и отчужденную красоту. Как дикая роза, она была опасно привлекательна, а учитывая многовековой жизненный опыт, еще и смертельно умна. Из-за таких женщин устраивали дуэли, а короли склоняли перед ними головы.

– Как вы примирились с безответной любовью?

Вопрос опалил губы прежде, чем я успела придержать язык за зубами. Даяну вовсе не удивила моя бестактность и резкая смена темы, заставив лишь шумно выдохнуть.

– А кто сказал, что я примирилась? – Мрачная улыбка исказила ее прекрасное лицо.

– Поэтому вы так жаждете увидеть Маркуса? Вы могли помочь ему встретиться с фавном и защитить Элеонор от расправы, не возвращая ее в мир смертных, но решили не вмешиваться. Вы любили Маркуса, и исчезновение моей матери определенно сыграло бы вам на руку.

– Не только я любила короля. Твой отец тоже отвечал мне взаимностью, пока не повстречал родственную душу. – Даяна отвернулась к багровым полосам заката, словно могла видеть на алеющем горизонте события гнетущего ее прошлого. – Не хочу тебя разочаровывать, но твоя мать была вовсе не так проста, да и праведной девой не являлась. Ее интрижка с друидом это доказала. Даже после смерти Элеонор Маркус отказывается верить в ее загадочное прошлое и гнилую душу. Эта безграничная любовь давно сделала его слепым глупцом.

В моих жилах вскипела кровь.

– Моя мать всего лишь человек! – возмущенно воскликнула я и, оторвав от гамака белый георгин, безжалостно смяла его в кулаке. – Сердца фейри и людей отличаются. Жизнь последних коротка и непредсказуема, неразумно распылять ее на вечную надежду, что однажды Маркус изменит ход политической игры и уничтожит опасное пророчество. Элеонор осталась одна в забытом ею мире, Мигель был единственным, кто поддерживал ее многие годы, она имела полное право полюбить его!

Я слетела с гамака, не в силах усидеть на месте, и принялась мерить шагами веранду. Силясь вернуть себе хотя бы частичку самообладания, я до крови закусила нижнюю губу, переключаясь с клокочущего гнева на боль.

– Мы сейчас точно говорим об Элеонор? – Вопрос Даяны словно ударил в область бьющегося под ребрами сердца. Я и не замечала, насколько похоже сложились наши с мамой судьбы.

Я прерывисто выдохнула, обуздывая разбушевавшиеся эмоции.

– Что вы имеете в виду, Даяна?

– А то, что приглашенные на твою коронацию гости уже размещаются в замке. Неблагая свита прибудет ближе к утру. Будь осторожна, принцесса. – С этими словами торговка встала и, поспешно обогнув меня, направилась к выходу из купальни. Боль от осознания скорой встречи с бывшим возлюбленным острым шипом впилась в позвоночник, заставляя замереть на месте, а Даяна продолжила, даже не обернувшись: – Вопреки всему вышесказанному я отнюдь не желаю тебе зла, Агнес. Твой отец слишком много для меня значил. Смерть и измена Элеонор и так похоронили часть его души, новые страдания ему ни к чему.

Я не пошевелилась, ступор все еще властвовал надо мной. Перед тем как раствориться в последних лучах солнца, торговка осторожно опустила обещанную монету на ажурный стол. Мгновение поколебавшись, она удрученно добавила:

– Я не тешу себя мечтами о возвращении благосклонности Маркуса. С тех пор утекло слишком много воды, а возведение новых мостов на руинах его любви к Элеонор не кончится для нас ничем хорошим. Все, чего я по-настоящему желаю, – это возможности извиниться, отпустить годами разъедающее душу чувство вины.