«Наплюйте – прошелестел в голове следователя голос Артура, – Лудо обожал менять внешность. Морфил как доппельгангер; утром он мог быть стариком, а вечером – юной девицей. Так что приметы вам ничего не дадут… Хотя странно: этот шериф, похоже, описал как раз настоящий облик Фрикассо»

- Ладно, – сказал, наконец, Фигаро, – спасибо, шериф. Вы… очень меня обнадежили. Постараюсь сделать все возможное, чтобы, в свою очередь, помочь вам.

- Кстати, о помощи, – Сандерс хлопнул в ладоши, – вас же нужно будет устроить. Ну, там, поселить, поставить на довольствие как госслужащих, и все такое. Смотрите: у меня есть два первых зама – Леон Шнайдер и Александр Штаплер. Вот они-то вам и расскажут о наших болях и горестях. А заодно и обеспечат всем необходимым. Шнайдер больше по хозяйственной части, а Штаплер – по колдовской… короче, сами разберетесь. Я сейчас крутану телеграммку Алексу, он вас примет, а заодно вызовет Леона…

Александр Штаплер – низенький старичок в необъятной шубе и меховых сапогах, постоянно мерз. Он сидел возле камина, то и дело вороша угли, хлопал себя по бокам руками (у Штаплера были красивые тонкие пальцы пианиста), притопывал ногами и вообще всячески показывал, что температура в помещении далека от комфортной для него. На нем висело, минимум, два кондиционирующих заклятья настроенных на обогрев и Фигаро недоумевал, как первый зам Сандерса до сих пор не свалился от теплового удара.

- Значит так, – Шатплер аккуратно поправил ладную пушистую бородку, – поселить вас не проблема. Будете жить в отдельном доме у Двойного холма. Просторно, тепло, ну а об уюте вы уж как-нибудь сами позаботитесь. Пайка в общей столовой у вас тоже будет – три раза в день, но я бы там харчеваться не стал. Здесь есть куча лавок, где торгуют всевозможной едой и мой вам совет: закупайтесь и готовьте самостоятельно. Живее будете. И ешьте больше зелени, особенно лука. А то заработаете цингу и еще Эфир весть что. А так, ежели вы куховарить горазды, то проблем у вас не будет. Калуга, белуга, осетрина, стерлядь, икра от них – по рыбе, в общем, задолбусь я вам перечислять. Оленина, медвежатина, дичь без счету, кабанов часто валят… в общем, не пропадете.

Фигаро сглотнул слюну. Он вдруг понял, что уже почти месяц питается тем, что тетушка Марта, благослови ее Святый Эфир, презрительно называла «железнодорожной едой». Образ медленно вращающегося на вертеле кабана в один миг вытеснил из головы следователя всяких там Демонов, Лудо де Фрикассо и прочую малозначимую чушь.

- А фрукты? – Более практичного Френна, похоже, больше волновал вопрос здорового питания. – Овощи там всякие?

- Вот с этим, господа, у нас, к превеликому сожалению, перебои. – Леон Шнайдер, коренастый мужичок в забавной шапке – нечто среднее между кепкой и ушанкой – и объёмистом ватнике улыбнулся в усы. – Но вы особо не переживайте. Если с колдунами снюхаетесь, то будет вам зелень. В изобилии; колдуны все это дело где-то у себя растят. Для личного, так сказать, употребления. Но могут и поделиться – деньги есть деньги.

Шнайдеру было лет сорок. Полный, румяный, эдакий неунывающий Колобок-хозяйственник с расширенными полномочиями, он казался архетипическим образцом северного характера, где на меланхолии и прочие рефлексии просто не оставалось времени. От Шнайдера пёр такой напор жизнеутверждающей энергии, что его, надо полагать, шарахались даже местные медведи.

- Кстати, о колдунах, – спохватился Фигаро, – где они у вас тут вообще живут? Что такое Снежный Лог?

- Да просто большая низина за холмами к северу отсюда. – Шнайдер махнул рукой куда-то в сторону окна. – Там по пути как раз расквартирован Белый Полк, так что заедите по пути к капитану Швайке в гости, ха-ха! Только морально готовьтесь. Швайка у нас, вообще-то, трезвенник, но у него правило: с гостями выпить обязательно. А поскольку гости у нас бывают нечасто, то Швайка душеньку-то отводит… Но не буду портить вам удовольствие, сами все увидите.

- И как оно тут колдунам вообще… м-м-м-м… живется?

- Так! – Штаплер хлопнул в ладоши, – Так! Вы это дело бросьте! Вы, так понимаю, наслушались всяких ужасов, и думаете, что колдунов у нас тут порют плетьми? Что живут они в бараках? Как бы не так! Колдуны у нас живут вполне себе – сами увидите. Их тут уважают, ежели, конечно, они не сильно балуют. И живут они не в бараках, а в крепких, надежных домах, со всем комфортом.

- Но…

- Стоп! – Зам по хозчасти поднял руку. – Я ваши вопросы за версту вперед вижу. Так что давайте кое-что проясним раз и навсегда. Вот вы как думаете, почему колдунов ссылают именно сюда? Не на Выселки, не на Стенькину Пустынь, не на Буяны, или еще в какое дремучее захолустье, а на Дальнюю Хлябь?

- Ну, – Фигаро почесал затылок, – потому что отсюда невозможно создать блиц-коридор?

- Да, – Штаплер благожелательно кивнул, – это одна из причин. Удрать отсюда сложно. Но дело не только в этом. Позвольте…

Он встал и распахнул окно, в которое немедленно хлынул морозный воздух в вихре мелкой снежной пыли.

- Швырните-ка в окошко шаровую молнию. Самую что ни на есть маленькую. Только быстро, а то холодно.

Следователь пожал плечами, встал с кресла, разомнул пальцы, сложил их в Открывающий Знак и стрельнул шаровой молнией.

Заклятье развернулось как обычно: знакомый до нуди «бублик», простенький эфирный «узор», щелчок отдачи между ушами. Разве что необычное ощущение свежего холодного сквозняка под ложечкой, словно внутри Фигаро кто-то тоже открыл окно на улицу, и в это окно влетел бодрящий поток зимнего ветра.

Зато сама шаровая молния…

Пылающий плазменный шар размером с крупный арбуз сорвался с пальцев Фигаро, с ревом выскочил в окно, пролетел метров двести и с грохотом взорвался, подняв к небу толстенный столб снега пополам с кипятком. Грохнуло так, что даже бывалый Френн втянул голову в плечи.

- Это… это что вообще было? – Следователь дрожащей ладонью смахнул пот со лба и с опаской посмотрел на свои пальцы, словно впервые их увидел. – Что это за фокусы?

- Здесь все перенасыщено эфиром, Фигаро. – Штаплер захлопнул окно и махнул рукой в сторону камина, в котором тут же загудело пламя. – Чистым, «сырым» эфиром, который бьет потоком из первозданной воронки в центре Земли. Так что когда колдуете, смело понижайте силовую компоненту заклятий раз, эдак, в десять. А лучше в двадцать.

- Ничего себе. – Фигаро покачал головой. – Спасибо, что предупредили. А то бы набросил на себя «теплушку» и сгорел заживо к чертям… Но я все равно, пардон, ни хрена не понимаю. Здесь так просто колдовать… И вы тащите сюда колдунов? Колдунов-преступников?!

- И что? – Штаплер развел руками. – Колдун, Фигаро, швырнет шаровую молнию и так и эдак. Что размером с кулак, что с дом –попади такая молния в вас, результат будет совершенно одинаков. Сила заклятия не так важна. Да, блин, вы же учились в Академии. Тонкие плетения, структура – вот что важно. Даже если вы вдруг оказались способны поднять не кирпич, а целый воз кирпичей одной левой, дом вам все равно придется строить по всем правилам инженерной науки. И никакой паровой трактор не заменит вам знания сопромата. Тут дело в другом: поживи вы при такой концентрации эфира три года, и вам потом месяц придется привыкать колдовать в другом месте, не на Хляби. Вам будет казаться, что вы задыхаетесь, что вам банально не хватает эфиру для заклятий. А поживи вы здесь лет шесть, и можете забыть о колдовстве вне Хляби – только здесь колдовать и сможете. Организм просто не сможет перестроиться обратно, и эти изменения необратимы.

- Ага! – Фигаро хлопнул себя ладонью по лбу, – вот оно что! Так вот почему…

-… вот почему минимальный срок ссылки на Хлябь – семь лет. Понимаете? Это окончательный приговор, после которого колдун становится полностью безопасен для Большого Мира. Хлябь действительно Нулевой километр, конечная остановка и край земли. И мы здесь живем, Фигаро, пусть даже я каждый год уезжаю на Большую землю на рекондицию – я ведь колдун. Вас, кстати, закон обязывает делать то же самое. Максимальный срок единовременного пребывания на Хляби для колдунов-госслужащих – четыреста дней. Потом вывезут в принудительном порядке.