И имя на подставке.

«Гарри Поттер. Кто, во имя Мерлина, этот Гарри Поттер? Впрочем, это не имеет значения; если Тёмному Лорду так нужен этот шар, то он его не получит. Никогда»

- Депульсо!

Шар словно ветром сорвало со своего насиженного места. Он с размаху ударился о полку соседнего стеллажа, и разлетелся вдребезги.

Тяжело дыша, мракоборец упал на колени и дрожащей рукой утёр пот со лба.

- Прелестно, мой милый друг.

Он вскочил на ноги, одновременно уходя от атаки и выставляя перед собой щит «Призматиса», но...

- Экспеллиармус-петрификус-тоталус-флиппендо.

Палочку вырвало из руки точно кусок мокрого мыла; она бессильно застучала по тёмным плитам пола. Тело сковало нечто наподобие живого текучего камня, а затем стопы мракоборца оторвались от земли, и его, подняв в воздух, перевернуло кверху ногами.

Все три заклинания были произнесены менее чем за секунду. Гикори в жизни бы не поверил, что такое в принципе возможно.

- Ну, не стоит так дёргаться, – произнёс всё тот же высокий голос с нотками странного, едва сдерживаемого смеха. – Иначе мне придётся убить вас, а мне бы, право, не хотелось делать это прямо сейчас.

Стоявшего перед ним человека можно было рассмотреть достаточно хорошо – Шары Предсказаний давали достаточно света.

Высокий – куда выше среднего роста, стройный. Узкие плечи, высокая шея, кожа странного мертвенно-серого цвета, длинные руки и ещё более длинные пальцы. Абсолютно лыс, но это загадочным образом не портило красоты его тонкого, словно измождённого лица. На человеке была простая чёрная мантия без капюшона; в руках он задумчиво вертел палочку сделанную из ветви рябинового дерева.

- Вы... – прохрипел Алишер Гикори, – вы...

- Лорд Волдеморт к вашим услугам. – Человек в чёрной мантии изящно поклонился. – Добро пожаловать в прошлое снова, мой любезный друг.

- Как... Но как...

- Вы склонны к повторениям. – Тёмный Лорд усмехнулся. – Я понимаю ваши чувства, но не стану тратить время на пространные объяснения. Всё достаточно просто.

С этими словами Волдеморт достал из кармана маленькую блестящую вещь, размером с яблоко, и поднёс её к глазам парализованного мракоборца.

Кольцо внутри другого кольца, и маленький футляр, похожий на песочные часы в самом центре.

Маховик Времени.

Гикори застонал.

- Видите ли, – Тёмный Лорд коснулся палочкой своего Маховика, и тот исчез, словно его сдуло ветром, – обычно уничтожить пророчество несложно. Эти шарики довольно хрупки, и легко бьются, как вы и сами могли заметить. Однако некоторые из них практически невозможно расколоть, увы. Такое случатся, если в пророчестве переплетены судьбы слишком многих его участников. Например, разбить личное пророчество Гитлера было бы... ну, не то чтобы совсем уж невыполнимой задачей, но для этого пришлось бы проделать на месте Европы немаленькую дыру.

- Пророчество... кого?

- Не важно, – Волдеморт небрежно махнул рукой. – Суть в том, что вы только что создали ма-а-а-а-аленький временной парадокс: спасли себя от гибели, а затем заняли своё место в текущей реальности для того, чтобы спасти себя от гибели. Время, в целом, такое прощает, но с одним условием: если парадокс будет вычеркнут из реальности задним числом.

- Но это не важно, – продолжил Тот-Кого-Нельзя-Называть, – потому что создав – не без моей помощи, разумеется – этот милый маленький парадоксик, вы как бы, извиняюсь за невольную тавтологию, на время вычеркнули себя из времени, и потому смогли уничтожить пророчество одного несносного мальчугана. Сейчас мы с вами находимся в реальности, где оно никогда не будет произнесено, а, стало быть, никак не сможет мне навредить.

- Не понимаю...

- Вам и не обязательно. – Волдеморт вздохнул. – А жаль, я так люблю рассказывать людям, как именно я их использовал, а, главное, зачем. Но во времени, к сожалению, тоже не всегда и не на всё хватает времени. Сейчас я отправлюсь в одно местечко, именуемое Годриковой Лощиной, и внесу в реальность некоторые... коррективы, после чего вы сможете спокойно и с чистой совестью погибнуть при нашем нападении на Зал Тайн. Парадокс будет исправлен. Ничего страшного, если вы потеряете свой Маховик во время боя... акцио Маховик! Да, вот так. А теперь да очистится ваша совесть и Время, господин Гикори! Обливиэйт.

– – – – – – – – – –

«Артур, я больше этого не вынесу. В этот раз это было слишком долго»

«Долго? Это хорошо. Это значит, что вы уже почти на месте»

«Вы меня так успокаиваете?»

«И это тоже, но... Я говорю вам правду, Фигаро. Как правило, если второе «уплотнение» длиннее предыдущего и длится долго, то больше их не будет. Ну, или будет, но, максимум, одно»

«АРТУР!!»

«Вы предпочли бы, чтобы я соврал?»

«М-м-м-м-м, нет. Но всё это слишком мучительно»

«Но и забавно тоже. Разве не так?»

«Хм. Ну, разве что, отчасти. Я был колдуном в каком-то Ударном Отряде. Там все колдовали палочками-концентраторами»

«О! Интересно! А что ещё там было?»

«Устройства для перемещения во времени. Мерзкая вещь»

«Ага! Теперь вы понимаете, почему мы уничтожили темпоральное колдовство в самой его основе?»

«Ох... Кажется, да. Не хотел бы я, чтобы подобное воспоминание повторилось»

«Успокойтесь, они никогда не повторяются»

«Хоть одна хорошая новость»

Полёт через мягкую пустоту продолжался.

Рука Монсеррат Кир создал из воздуха бинокль и приложил его к глазам. Конечно, можно было просто использовать Бинокурярные чары, но смотреть через созданные из эфира линзы на эфирные существа и аномалии – плохая идея. Всё равно, что высматривать вампиров в зеркальный телескоп, только ещё и опасно.

Восьмизор Принцепс хмыкнул, и тоже создал себе бинокль, правда, из снега, а не из воздуха, зато сразу двадцатикратный. И зря, потому что к нему тут же пришлось творить и стабилизирующую треногу.

Некоторое время на маленьком снежном пятачке отгороженном от мира слоями незримых щитов царило гробовое молчание.

- Что это? – произнёс, наконец, Принцепс.

- Какая-то непонятная хреновина. – Голос Руки был полон неподдельного удивления.

- Пф-ф-ф! Это я и сам вижу. Но ЧТО это?

- Если бы я знал, то не назвал бы это «непонятной хреновиной», – огрызнулся Рука Кир. – А вообще похоже на кляксу. Будто в небе кто-то разлил чернила.

- На какой, по-вашему, оно высоте?

- Точно не скажу, но где-то в стратосфере. Меня беспокоит не это.

- А что, простите?

- Оно растёт.

- У вас то же самое, что и у меня? – Метлби осторожно постучал кончиком пальца по циферблатам своего Универсального Детектора. Вся эта конструкция размером с дом была, по сути, одним здоровенным «мерилом», сиречь детектором асинхронных колебаний, но магистр упорно величал её «УИ-1М».

«М», конечно же, означало «Метлби».

- Да, – Стефан Целеста коротко кивнул. Эфир словно взбесился. Очень, очень мощный однонаправленный поток.

- И куда он, по-вашему, ведёт?

- Туда. – Целеста поднял руку затянутую в белоснежную перчатку, и ткнул пальцем в потолок. – Вверх. В небеса.

– – – – – – – – – –

Очередное «уплотнение» оказалось коротким и скучным (Фигаро к этому времени уже даже немного пообвыкся). В нём следователь был огромным красным драконом, который где-то среди заснеженных гор Империи Ву спорил с другим красным драконом, похожа ли Гора Заходящей Луны с того ракурса, с которого драконы на неё глядели на задницу снежного леопарда. Спор, к счастью, не затянулся; солнце село, и драконы принялись считать звёзды, чем они, судя из их воспоминаний, занимались каждую ночь.

Фигаро, наконец, начал понимать, откуда в голове Артура такое количество странных цитат, названий и аналогий. Попадание в чужой разум навеки отпечатывалось в его собственном, не то чтобы как-то глобально меняя его, но оставляя неизгладимый след, похожий на царапину. Так яркий метеор, прорезая ночное небо, оставляет на сетчатке яркую полосу, только эти «полосы» не затухали, а как бы уходили на второй план, всё равно оставаясь там и вспыхивая, стоило о них просто подумать.