– Не повезло, – хмыкнул он. – Мне вообще в этом плане не везет.

– В каком плане?

– Семейная жизнь не складывается. – Майоров вел машину не спеша, как бы подчеркивая свое величие. – Что я только не делал, какие усилия не прилагал, а все как в трубу!

– Вы же любите другую женщину, – напомнила я.

– Ну и что? Любовь – это одно, а семья – это совсем другое. Я эти две вещи предпочитаю не путать.

– Может, оттого и не складывается семейная жизнь? – предположила я.

– Глупости, – уверенно сказал он. – До встречи с Ольгой было то же самое.

– А дети у вас есть?

– С Наташкой-то? – переспросил он. – С Наташкой нет.

Странная формулировка. Я решила слегка углубить эту тему.

– А с кем есть?

– У меня дочь от первого брака, – проинформировал меня он.

– Ах, вот оно что! – рассмеялась я. – Так, значит, процесс развода для вас не в новинку?

– Значит, так, – легко согласился он.

– И сколько же у вас было браков?

– Вот именно браков, – подхватил Майоров. – Хорошее дело, Женечка, браком не назовут.

– Так сколько? – не отставала я.

– Два, конечно.

– Почему «конечно»?

– Так я вроде бы еще не такой уж и старый, а? – Он игриво подмигнул мне правым глазом.

Заигрывает, что ли? Не так давно он заливал мне, что безумно влюблен в Олечку Тимирбулатову. Нехорошо, Аркадий Александрович, нехорошо.

– А дочери вашей сколько сейчас лет?

– Лет пять, наверное, уже.

– Наверное? Вы что, точно не знаете?

– Вы хотите, чтобы я прямо сейчас занялся подсчетами?

Кажется, его этот разговор начал раздражать. Пора закругляться, Женька.

– Так вы с ней не видитесь?

– Нет.

– Почему?

– Некогда. На все нужно иметь время. А его у меня практически нет.

Мысленно я пообещала себе выяснить все обстоятельства личной жизни моих любимых киноактеров. Вдруг они такие же негодяи и любви моей, соответственно, не заслуживают.

Всю оставшуюся часть пути до театра я к Аркадию Александровичу с расспросами больше не лезла, решив с этим немного повременить, и мы доехали до места назначения в полном молчании.

Около здания театра Майоров запарковал свой «Мерседес» и, выключив двигатель, повернулся ко мне:

– Ну что, Женя, вы готовы окунуться в мир «Крейзи»?

– Звучит ужасно, но я готова, – отважно ответила я.

Мы вышли из машины, и Майоров поставил ее на сигнализацию.

– Прошу, – он указал рукой в сторону входа в театр.

Слухи, распространившиеся по городу о денежных ресурсах новой колыбели искусства, не были лишены оснований. Я убедилась в этом самолично, оказавшись внутри театра. Денег на его отделку явно не пожалели. Здесь все радовало глаз. И стены, украшенные лепниной, и полы из дубового паркета, и мягкая мебель, обтянутая дорогой кожей. Красоты театра «Крейзи» можно было описывать до бесконечности.

– Впечатляет? – спросил меня Майоров.

– Не то слово.

– Это элитный театр, – констатировал он. – Давайте пройдем к гримерным.

Мы прошли через гардероб и поднялись по лестнице на второй этаж. Здесь было два длинных коридора, уходящих вправо и влево, а прямо по центру уютный холл для отдыха с тремя широкими диванами, низкими столиками с пепельницами на них и огромным встроенным в стену баром.

– Правый коридор с мужскими гримерками, левый с женскими, – проинформировал меня Майоров. – А здесь что-то вроде курилки. Располагайтесь, а я пока схожу за Олей. Если хотите, можете чего-нибудь выпить. В баре напитки на любой вкус.

Сказав это, Аркадий Александрович удалился, а я осталась в так называемой курилке. Подумать только. Откуда же такие средства?

Ради интереса я подошла к бару и раскрыла его. Майоров не преувеличивал. Разнообразие алкогольных и безалкогольных напитков поражало. Даже самый привередливый нашел бы здесь то, что ему необходимо. Я правда не собиралась ничего пить и хотела уже было закрыть бар, как вдруг за своей спиной услышала приятный мелодичный голос:

– Лично я посоветовала бы вам попробовать «шерри». Изумительный напиток. Всегда предпочитаю его всем другим.

Я обернулась. Рядом с Аркадием Майоровым стояло создание воистину неземной красоты.

– Познакомьтесь, это Ольга, – сказал Майоров и, уже обращаясь к своей спутнице, представил меня. – А это, Олечка, Женя, о которой я тебе рассказывал.

– Очень приятно. – Ольга протянула мне руку. – Надеюсь, мы подружимся.

– Я тоже так думаю, – ответила я.

Тимирбулатова была невысокого роста, но зато идеально сложена. Ее черное облегающее платье подчеркивало совершенные формы тела. У нее были средней длины каштановые волнистые волосы, обрамляющие круглое свежее лицо. Слегка раскосые восточные глаза, озорно вздернутый носик и идеальные линии алых губ. На подбородке у Ольги была едва заметная ямочка, так прекрасно дополнявшая две других, появлявшихся на щеках всякий раз, когда она улыбалась. Кстати, улыбка у нее тоже была озорной, и перламутровые зубы отбрасывают, казалось, куда больше света, нежели люстра, свисавшая с потолка.

– Ну вот и познакомились, – обрадованно сообщил Майоров. – Оставляю вас наедине. Еще увидимся.

– Теперь только на сцене, Аркаша, – игриво прищурилась Ольга.

– Да. – Он послал ей в ответ одну из лучших своих улыбок и ретировался в коридор с мужскими гримерными.

Тимирбулатова снова повернулась ко мне.

– Не могу поверить, – сказала она. – Девушка – и вдруг телохранитель. Это правда?

– Самая настоящая, – уверила ее я.

– Фантастика. И давно ты этим занимаешься?

– Прилично. Уже успела привыкнуть.

– Слушай, а ничего, что я с тобой на «ты»? – запоздало поинтересовалась Ольга.

– Нет, конечно, – улыбнулась я. Клиентка произвела на меня приятное впечатление, и она мне нравилась. – Ведь мы ровесницы.

– Так ты хочешь чего-нибудь выпить? – Она кивнула на бар.

– Нет, спасибо. Может быть, в следующий раз.

– Тогда пойдем ко мне в гримерку. А то мне к спектаклю надо готовиться.

– Пойдем, – согласилась я.

У каждого актера в театре «Крейзи» была отдельная гримерная с табличкой на двери.

– Вот тут мы и обитаем, – сообщила Ольга, направляясь к зеркалу. – Нравится?

– Здесь все на высшем уровне, – оценила я.

– Велиханов старается.

– Велиханов, это кто?

– Анатолий Викторович. Наш директор, – пояснила она. – У тебя, думаю, еще будет возможность с ним познакомиться.

– Это он сам все закупил?

– Нет, что ты, – рассмеялась Ольга. – Здесь все приобретено на спонсорские деньги.

Разговаривая со мной, она занималась своими волосами. Старательно забрала их назад, закрутила, а сверху на голову водрузила огромный парик. Перешла к доработке макияжа.

– Что за спектакль сегодня играете? – спросила я для проформы.

– «Ричард III». По Шекспиру. Незабвенному нашему Вильяму.

В литературе я разбиралась и эту пьесу великого драматурга знала.

– И кого ты играешь?

– Леди Стенли.

Роль была далеко не из главных. Если мне не изменяет память, леди Стенли должна была появляться на сцене максимум раза два на протяжении всего спектакля, и то минут по пять, наверное.

– А кто играет Ричарда?

– Аркадий, конечно, – ответила она таким тоном, как будто я спросила, а есть ли вообще Ричард в этой пьесе.

– Понятно.

Она закончила гримироваться и, прежде чем облачиться в костюм соответствующей эпохи, откинулась на спинку крутящегося кресла, развернулась ко мне и с наслаждением закурила сигарету.

– Ты извини меня, Женя, – сказала смущенно. – Я сейчас к роли готовлюсь. Волнуюсь жутко. А тебе, наверное, хочется поговорить о деле?

– Ничего, я подожду, – утешила я Тимирбулатову. – Мы с тобой еще успеем наговориться, когда домой приедем. Ведь так?

– Так. Но если хочешь, на пару вопросов я могу ответить. Скажу тебе сразу. Самое неприятное то, что я боюсь.

– Чего именно?

– Смерти.

– Все боятся смерти, Оля, – философски заметила я.