Вдоль улицы организовали стихийный торговый ряд, где продавалась всякая мелочовка, связанная с метеоритом. Футболки с надписью «Я видел Айский метеорит», всякие магнитики-открытки-брелоки с фоткой огромного камня посреди озера. Какой-то ушлый дедок разложил похожие на крашеную пемзу камни, которые, как он уверял, самолично наковырял с метеорита, пока никто не видел. Как ни удивительно, но пара человек эти камешки прикупили. Посмеявшись, я отправился обратно к гостинице.

Ближе к семи приехали пара ГАЗелей в сопровождении обшарпанного УАЗика. Щербатый водитель пересчитал нас по головам, предупредил, что мы отправимся в оцепленную зону отчуждения, и просил вести себя максимально тихо и незаметно, пока он не разрешит расслабиться. И да, никаких остановок до самого места, даже если «прям очень надо». Народ малость побухтел, но отказываться никто не стал.

УАЗик выехал на дорогу, мы – вслед за ним. Неспешно проехав минут десять, мы приблизились к деревянному мосту через Катунь. Рядом с табличкой «Айский мост» – куча таких же ГАЗелек и УАЗиков, впереди – блокпост с вооружёнными военными.

Схема пересечения моста была одинаковой для всех: человек из какого-нибудь УАЗика подходил к военным, беседовал с кем-то из главных, потом они на время скрывались в наспех построенной дежурной будочке. Спустя некоторое время военные поднимали шлагбаум, и пара ГАЗелек в сопровождении внедорожника проезжали вперёд. Минут через пятнадцать главный из военных давал знак рукой, и к нему подходил очередной человек из УАЗика.

Прождав в полной тишине где-то с час, мы смогли пересечь мост. Было лишь слышно, как скрипели доски под колёсами да журчала Катунь где-то там внизу. Казалось, даже птицы по эту сторону моста не пели.

Мы проехали мимо кучки военных, направивших счётчики Гейгера в нашу сторону и записавших показания в блокноты, и поехали в сторону сгущающихся сумерек.

По дороге то тут, то там попадались опустевшие базы отдыха, погружённые в темноту, да редкие группки военных в костюмах химзащиты.

Кто-то в автобусе негромко сказал, что воздух стал другим, как будто гуще. Не знаю, повлияло ли увиденное или же это внушение незнакомца в темноте салона, но дышалось как-то и правда по-другому. Я заметил, что Аделина стала дышать чаще, рывками, как бы хватая воздух. Ей всё это давалось явно тяжелее. Хотелось обнять её в этот момент, но тут же подумалось, что тогда ей вообще будет нечем дышать.

Проехав в темноте с полчаса, мы остановились на какой-то полянке, уже утыканной несколькими автобусами и внедорожниками. Люди же собирались кучками и стояли лицом к лесу. Чуть дальше в низинке стояли ещё несколько военных, в костюмах и с дозиметрами.

Щербатый снова пересчитал нас и повёл за собой, обходя другие группы людей. Пройдя вперёд, мы все невольно ахнули. За исключением Аделины, конечно.

Вдали виднелся пролесок, а за ним – гладь тёмной воды. И ОН.

Огромный камень, переливающийся красным, величаво возвышался над озером. То, что я видел по телевизору и в Интернете, не передавало и десятой части красоты этого явления.

Глядя на размеры, я поразился тому, что не случилось катастрофы. Такая глыба принесла бы разрушений никак не меньше, чем знаменитый Тунгусский метеорит, но всё вокруг было нетронутым.

– Это не просто метеорит, это какое-то чудо, – сказал кто-то в темноте.

По воде и вправду расходись желтоватые круги. Глядя на это, так и хотелось опустить ладонь в прохладные воды озера и ощутить всю силу небесного гостя.

Рядом со мной стоял тот самый парень в очках с толстыми линзами. Он начал что-то бухтеть под нос, возмущаясь, как всё мутно, снял очки, протёр, и, подняв голову, обомлел.

– Я всё вижу, – произнёс он и убрал очки в карман. – Как же красиво, Господи!

Аделина слабо дёрнула меня за штанину и потянулась губами к моему уху.

– Я хочу туда, – едва слышно выдохнула она.

Первое «хочу» за столько времени! Это «хочу» словно превратило меня в другого человека.

За одно мгновение я схватил Аделину в охапку и бросился к ближайшему УАЗику. Откинув огромного детину, стоявшего с сигаретой у открытой двери (откуда во мне столько сил?), я усадил Аделину в салон и уселся за руль. Хозяин внедорожника кинулся ко мне, но я удержал его одной рукой, пока вспоминал, как ездить на механике. Переключив, наконец, передачу, мы тронулись вперёд. Объехав заворожённую толпу, я рванул через полянку и пролесок к озеру. Военные побросали дозиметры и направили на нас оружие.

Под крики «Стоять!» я промчался мимо, и на УАЗик тут же посыпался град пуль. Осколки стекла хлынули в салон, и я укрыл Аделину рукой, прижимая её ближе к полу.

Одна из пуль пробила крышу и рикошетом влетела мне в левое бедро. Воя от боли, я не переставал давить на газ и укрывать жену от стрельбы. Кровь из раны толстой струёй брызгала на дверь и панель приборов.

«Артерию задело, – подумал я. – Хоть бы успеть! Хоть бы не отключиться».

Озеро было уже совсем рядом. Я чувствовал, что силы оставляют меня, но продолжал гнать. Каждый взгляд на свечение давал мне немного энергии.

Вблизи метеорит наверняка был ещё красивее, но я уже почти ничего не видел, потому что перед глазами поплыли круги.

Почувствовав удар, я понял, что мы влетели в озеро. Прохладная вода стала затекать в салон, чем заметно меня взбодрила. Я нашёл в себе силы открыть дверь, сопротивляющуюся напору воду, вылез наружу и достал Аделину. Взяв её на руки, я повернулся лицом к метеориту и пошёл вперёд, с каждым шагом погружаясь в воду.

Позади уже слышались голоса – военные были где-то рядом. Хорошо хоть не стреляли.

А ещё был слышен какой-то мерный гул. Это звучал метеорит. Гул совпадал с ритмом кругов, расходящихся по воде. Всполохи на камне обдавали теплом даже на расстоянии.

Руки Аделины, свисавшие вниз, коснулись поверхности воды, и через пару секунд она даже задышала как-то по-другому. Так, как раньше, когда-то давно. Сделав ещё несколько шагов, я был в воде уже почти по пояс. Вода попала в рану, и я почувствовал какую-то необычайную лёгкость. Ко мне возвращались силы, а круги перед глазами медленно исчезали.

– Поставь меня, – попросила Аделина.

Я аккуратно опустил её в воду, которая была ей уже по грудь. Она сделала глубокий вдох и присела, нырнув с головой. Всё вокруг смолкло, метеорит внезапно перестал гудеть, и было слышно лишь военных, которые переговаривались на берегу.

Всполохи на метеорите, до этого шедшие снизу вверх, внезапно потянулись к воде. Желтоватое свечение собралось в кучу и направилось к нам поверх волн.

Аделина всё ещё сидела под водой, когда свечение достигло нас. Блики света стали уходить под воду, тянуться к моей жене. Спустя пару секунд Аделина вынырнула, громко втянув в себя воздух, и упала ко мне в объятия. Свечение же исчезло.

Военные на берегу затихли.

– Съездила, блин, Аделина на Аделаиду посмотреть! – сказала моя жена, улыбаясь впервые за долгое время.

В этот момент хотелось зарыдать от счастья.

– Смотри на них. – Аделина показала пальцем в сторону военных. Те побросали всё и кинулись убегать.

Мы оглянулись на метеорит. Тот медленно поднимался в воздух, и по нему, словно маленькие молнии, скользили белые сполохи.

– Ныряй! – крикнула Аделина, утягивая меня под воду.

Сверху над водой что-то прогремело, и всё озарилось белым свечением.

Вынырнув, мы осмотрелись по сторонам. Метеорита не было. Ни обломков, ни камней поблизости. Будто исчез из реальности.

Деревья вокруг озера были повалены, словно взрывом. Военные на поляне лежали в траве, обсуждая, все ли целы.

Мы взялись за руки и направились к берегу. Хотя уже и было темно, но я отчётливо видел, как розовеет лицо Аделины, а улыбка не сходит с её губ.

Я сунул палец в дырку от пули в джинсах. Бедро было абсолютно целым, даже шрама не осталось.

«Это не просто метеорит, это какое-то чудо», – вспомнились мне чьи-то слова.

Аделина кивнула в сторону военных: