Вы нанесли 24 974 единиц урона (х6)

Вы нанесли 39 302 единицы урона (х9)

Последняя доступная копия рядом – висит двумя метрами выше – базовая команда прикрывать основное тело ещё действует.

На вас повесили дебафф Сильные внутренние повреждения (до полного исцеления)

Сильные внутренние повреждения

Ваша сила снижается на 15 %, а ловкость – на 10 %.

Пока мозг фиксирует дебафф и охватывает глазами новое помещение – что-то вроде кабинета мелкого клерка, в комнату влетает Истраль.

Его копьё уже сфокусировало очередной магический импульс. Их я легко научился различать. Оружие испускает его в мою сторону, а я, как был из положения лёжа, телепортируюсь к последней своей копии. Под потолок.

Перекрытие трещит и проседает. Огромная оплавленная дыра расходится по всей комнате, заглатывая мебель, массивный письменный стол и шкафы, Истраля и меня.

Мы валимся вниз. Кто-то более грациозно (не я), кто-то менее (уже я). Успеваю разве что опрокинуть в себя Улучшенное массивное зелье здоровья. Ещё минус пятьдесят золотых. За мгновенное восстановление ста процентов ХП приходится хорошенько раскошелиться.

Вас исцелили на 37 077 единиц здоровья

В груди, наконец, перестают ворочаться битое стекло и гвозди.

Мы падаем в тускло освещённый зал. Мягкий треск огня в большой печи. Большие столы, забитые продуктами в разной степени целостности. Запах готовящейся еды. И десяток поварят с ужасом взирающих на нас.

Показываю большим пальцем себе за спину, и огромной змеёй под топот ног обитатели кухни ускользают прочь.

Неторопливо достаю из кармашка быстрого доступа два свитка. И аккуратно ломаю печати. В уме тренькает кассовый аппарат. Очередные шестьсот пятьдесят золотых и ещё триста пятьдесят.

В этот раз я готов к нашей схватке!

Первым срабатывает Проклятие убывающей мощи. Фигуру мрази с косичкой на миг накрывает гнилостное зелёное мерцание. На три минуты он теряет 20 % всех параметров. Следом нас догоняет эффект второго свитка.

На вас повесили дебафф Последняя дуэль.

Последняя дуэль

Непробиваемые магические стены окружают вас, создавая зону площадью десять квадратных метров. До смерти вас или вашего оппонента они не исчезнут.

От меня в стороны расходятся потоки алой энергии, очерчивая квадрат кухни. В его область попадают и столы, и печь, поэтому свободного места остаётся не так уж много.

Истраль спокойно оглядывается по сторонам и скалится.

– Больше тебе некуда бежать, крыса. Я наслажусь тем, как буду разрывать тебя на куски.

– Ты должно быть не понял, жертва инцеста, – отвечаю ему такой же зубастой улыбкой. – Думаешь, меня заперли с тобой? Это тебя заперли со мной!

Здесь ребята не пострадают. Можно быть спокойным. Как и моя репутация у Дома Ба'Энтар. Никак нельзя было превращаться в ракшаса на глазах Матриарха.

Очередные тики кровотечений сливаются в бессмысленные цифры.

Чувствую, как в глубине сознания зарождается тигриное рычание. Перед глазами падает алая пелена. Становится трудно соображать. Одержимость ракшаса и Заячий бег, активированные вместе со свитком, подействовали.

– И я, наконец, могу спустить зверя с цепи.

Мы срываемся навстречу друг другу одновременно.

Отбиваю лезвие копья в сторону, сокращая дистанцию. Больше мозг не взрывается в попытках отследить его перемещения. Наоборот, кажется, что к ногам эльфа цепями привязали ядра. Он мешкает и не успевает за мной.

Активирую Удар в спину. Трижды лезвие кинжала входит ему в живот, как строчащая нитку швейная машинка.

Одновременно с этим свободная рука ублюдка вбивает мои зубы мне же в глотку. Передней восьмёрки как не бывало. В голове раздаётся вспышка резкой боли. Даже ослабленный он отличается поразительной силой.

Лезвие кинжала скребёт по рёбрам дроу, производя звук, столь приятный уху ракшаса. Демон упивается его болью, игнорируя свою. Какие-то бессмысленные цифры плывут перед глазами. Я едва замечаю их.

Наследник Дома До'Эт пытается впечатать свой локоть мне в челюсть, но я блокирую его и перехватываю кисть. Выворачиваю пальцы ублюдка, пока не слышу тихий стон. И дёргаю с силой вниз. Они хрустят, как гравий. Наземь падает копьё.

Голова Истраля с криком откидывается назад, обнажая подбородок.

Туда и входит Эквиракс. Легко, словно в ножны. По самую гарду погружается в мясо, прошивая язык и нёбо.

Эльф мычит, а ракшас лишь склоняет голову набок, рассматривая случившееся.

Раскатисто рычит.

И активирует Электрическую хватку.

Разряд молнии прошивает голову дроу, спрыгивая со стилета. Закапывается в недра его черепа. Прижигает мягкие ткани. Заставляет лопаться сосуды.

Демон, которому я добровольно уступил своё тело, довольно мурлычет.

И с силой дёргает оружие на себя.

Лезвие Эквиракса выбирается на свободу, попутно разрезая челюсти и нос эльфа. Разбивает в крошку передние зубы. Око за око. Зуб за зуб.

Лицо красавца напоминает страшную залитую кровью маску. Оно раскрывается так, как физиологически не имеет права раскрываться лицо Разумного – на четыре части.

– Я всё равно прикончу тебя, падаль, – неразборчиво шипит Истраль, сглатывая кровь.

Несмотря на чудовищную боль дроу кладёт свободную руку на моё тело. Интуиция бьёт красную тревогу. Наваливаюсь всем ментальным весом на штурвал управления в своей голове. Отпускает контроль демон не просто неохотно, наоборот вцепляется в него всеми когтями. Выбиваю его буквально на сотую долю секунды и заставляю себя уйти в стелс. Русская рулетка. Шанс один к пяти.

Столп чёрного огня толщиной в моё бедро безвредно проходит сквозь меня, превращая шкаф, до верху набитый соленьями, в пепел.

– Нравится поджигать? – внезапно рычит ракшас. – Мне тоже!

Когтистая медная перчатка вонзается в открытый перелом, заставляя Истраля зайтись криком, а вторая рука придаёт эльфу ускорение вместе с подсечкой ног. Тот влетает головой вперёд прямо в раскрытый зев кухонной печи.

Отвратительный запах горелого мяса наводняет комнату. Он пытается кричать, но вместо этого лишь всасывает в себя языки пламени. Руки эльфа судорожно мечутся вокруг отверстия и стучат по каменным блокам, оставляя кровавые отпечатки на плитах. Прикладывают всю доступную силу, чтобы остановить адскую боль и вылезти из раскалённого пекла.

Кинжал входит ему между лопаток в уже открытую рану. И дёрнув на себя тело за рукоять ножа, как за рычаг, ракшас достаёт погорельца из печи.

Прекрасные белые волосы Истраля исчезли. Вместе с ресницами. Глазами. Ушами. Губами. Кровь запеклась кляксами вокруг крестообразной раны. Большей части зубов нет – никакой дантист уже не поможет.

Обугленный череп еле шевелится. С болезненным хрипом проталкивает в лёгкие воздух.

А демон берёт его одной рукой за горло и поднимает над полом. Мыски эльфа вяло скребут по полу. Ему нечем дышать. От него фонит откровенной паникой. И страданиями.

Внезапно ослепшие глаза эльфа заполняет чёрное пламя, и его кожа начинает тлеть. Словно обратная тяга, созданная притоком свежего воздуха, фигура покалеченного выбрасывает во все стороны этот проклятый беспросветный жар.

Огненная волна проходит сквозь меня и демона, мгновенно накаляя доспехи, сжигая кожу и волосы. Ракшас лишь рычит, раззадоривая себя болью. Всё, что сделано из дерева на этой кухне, превращается в золу.

– Ничтожесссство, – с отвращением шепчет дроу. – Гори!

Ненависть Истраля ко мне может соперничать только с моей – к нему. Даже ценой своей жизни, он хочет забрать меня с собой. Что ж, я готов сделать то же самое. Решимости мне не занимать.

Моё здоровье падает в красную зону, и секунды отделяют меня от полёта на кладбище. Одна надежда на самохил от Одержимости. Вот только атаковать его я не могу. Глаза считывают бафф, повисший на камикадзе.

Раскалённый барьер