Слушала меня Настенька, буду мысленно называть ее так, молча. Внимательно. Слегка склонив голову к плечу. Когда я устал трындеть и заткнулся, она опять улыбнулась своей соблазнительной улыбкой, отчего ее пухлые, очень привлекающие взгляд, губы приоткрылись, навевая грешные мысли, а потом выдала.

– Отлично. У Вас Анатолий Львович очевидных проблем нет. Имею ввиду, тех, которые привязаны к конкретному диагнозу или термину. Но, тем не менее, они есть.

Класс. Мне сейчас намекают, что я реально псих? Ну, хоть без диагноза, на том спасибо.

– Вы поломались. В какой момент, пока не знаю. Что-то произошло, сильно перетряхнувшее Вас внутри. Думаю, это было правильное решение, обратиться за помощью к специалисту.

Я хотел сказать, что барышня путает. Все у меня норм. Но… опять посмотрел на ее ноги и решил, да и хрен с ним. Зато наше общение продолжится. Тут, очевидно, случай не из простых. С наскока ее в койку не затащишь. Она же шарит во всех этих психологических моментах. А так, как раз, похожу, пообщаюсь. Своего точно добьюсь. Дело принципа. Заинтересовала она меня. Хочу. Поэтому, доказывать обратное не стал. Да и спор с пацанами, конечно, ещё играет немаловажную роль. Сделал постное лицо. Сижу, головой киваю.

И тут она после потока умных слов говорит.

– Вам, Антон Львович, нужно завести дневник.

Сначала думал, послышалось.

– Чего завести? – переспросил. Мало ли. Может и правда глюк.

– Дневник, – И такая спокойная, главное, – Как в школе. Ничего не записывали в тетрадочку?

Я хотел сказать, что в тетрадочку если и записывал, то долги одноклассников, когда они у меня бабки занимали. В отличие от них, лет с пятнадцати уже крутился. Там скинуть что-то. Тут – приобрести. Пока им мамы с папами давали деньги на карманные расходы, я мог позволить себе пойти в кабак. И, кстати, ходил. Не важно, сколько тебе лет, если ты можешь заплатить. Однако, сдержался и покачал отрицательно головой.

– Ну, так вот. Купите себе красивый блокнот. Ручку. И каждый день, вечером, перед сном описывайте все, что произошло. Сразу не читайте. Прочтем спустя месяц вместе. Но учтите, это нужно делать обязательно. И ещё. Пробуйте выражать свои мысли правильно. Не только откровенно, как есть, но и хорошим языком. Пересильте себя. Вы же не глупы. Я вижу.

Моя ты хорошая… Видит она. Нет, пока что только предполагаешь. Увидишь суть позже.

В общем, вот так все и началось. Настенька сказала ещё пару умных фраз, не особо вникал, если честно. Смотрел, как двигаются ее губы. А потом назначила следующую встречу.

Сначала я думал послать ее затею к черту. Дневник. Это же оборешься. Мне так-то в этом году тридцатник. Я взрослый, серьезный человек. В плане работы, естественно. По внутренней сути, как был раздолбаем, так им и остался. Но… Потом снова вспомнил реакцию этой миледи. Она оказалась совсем не той, к которой я привык. И это зацепило. Азарт. Вот что включилось. Пусть будет дневник, черт с ним. Только я все равно сделаю по-своему. Хочет искренних признаний, ок. Хочу посмотреть на ее лицо, когда она приступит к совместному прочтению.

Итак, жизнь с чистого листа. Хотелось бы мне сказать, но… С чего бы? Пока никаких изменений от присутствия в моих буднях психотерапевта особо не наблюдается. Кроме одного. У Данилы и Дена новый повод для бесконечного количества подколов.

Они прямо наперегонки блещут остроумием и талантами юмористов. Это пацаны ещё Анастасию Николаевну не видели. Я не стал рассказывать им о том, как она выглядит. Пока что.

Утро, собственно говоря, началось как обычно. Принял душ, позавтракал, собрался поехал на работу. Работа… Отвратительное слово. Даже звучит как-то мерзко. Я бы с большим удовольствием повалялся в кровати, потом отправился бы в какое-нибудь приличное заведение. Кофе с сердечком на пенке, парочка круассан, потерянный взгляд в окно. Не знаю, почему, но образ загадочного парня цепляет девочек лучше всего. Достаточно сесть одному за столик, уставиться вдаль и все. Готово. Через десять минут весьма ощутимое количество женских глаз будет наблюдать, а их обладательницы сразу же сочинят историю, в которой герой непременно страдает. Или осмысляет глобальные вопросы человечества. А я вообще в данный момент могу думать о том, что нужно было надеть другие боксеры. Эти немного неудобные. Трут между ног. Женщины, конечно, странные существа. Если мужчина многозначительно молчит, в их понимании, он непременно размышляет о чём-то серьезном. Смешно. Мы думаем о серьезном в двух случаях. Если с похмелья так тошно, что ты готов поклясться, больше не касаться алкоголя. Либо, когда рядом нет ни единой особи женского пола. Все остальное время нас волнует только одно. Догадаться несложно, что именно, правда? Если мужик уверяет вас, будто его помыслы чисты и невинны, не верьте. Брешет, сволочь.

Однако, мечты мечтами, а на работу ехать надо было. Поэтому, вышел из дома, сел в машину, завел и направился в сторону офиса, попутно размышляя, как бы соскочить оттуда побыстрее под благовидным предлогом.

– Здравствуйте, Антон Львович.

Леночка. Милая девочка из бухгалтерии. Каждый раз встречает меня прямо у входа. Есть подозрение, что натурально караулит. Знает время моего прибытия и ждёт, мечтая попасться на глаза.

– Привет, солнышко.

Она тут же залилась краской и разулыбалась. Господи, что ж все так просто то? Интересно, если я сейчас позову ее уединиться, она сразу согласится или поломается для приличия.

– Антон Львович, Вы можете зайти ко мне? Там ведомости…

Аааа, ну, да. Ведомости. Конечно, в них дело.

– Леночка, – Я остановился, развернулся к девочке, подошёл совсем близко, а потом наклонился к ее ушку, скромно спрятанному за распущенными волосами, – Ты же умница. Сделай все сама. Что там не так? Сотрудников моего отдела знаешь всех наизусть. Исправь недочёты. Я тебе полностью доверяю.

Она перестала дышать. Реально. Застыла каменным изваянием. Хотя, сердце колотилось так, что ее грудь ходила ходуном.

– Договорились? – Осторожно поправил локон, упавший девочке на лицо.

– Ну… да. Наверное. – Она явно разрывалась между желанием всё-таки затащить меня в свой кабинет, чтоб провести в моем обществе некоторое время, и стремлением угодить.

– Вот и чудно.

Сделал шаг назад, а потом направился в сторону своего рабочего места. Дойти не успел, потому что зазвонил телефон. На экране высветился номер генерального. А вот это – плохой знак.

– Слушаю Николай Андреевич.

– Лукьянов, зайди ко мне. Бегом!

Вот черт. Я посмотрел на мобильник с такой злобой, будто это он во всем виноват. День не задался, судя по всему. Начальство в бешенстве.

Однако, сделать вид, будто указание не понял, вряд ли получится. Матернулся и пошел в другую сторону. К кабинету генерального.

Секретарь посмотрела на меня с сочувствием, стоило войти внутрь.

– Антоша, он злой, как собака. Осторожнее.

Наташа, женщина лет сорока, может, чуть больше, работает личным помощником этого деспота, как мне кажется, с сотворения мира. Она единственная не боится заходить в клетку с тигром, когда тот разъярен.

– А что случилось то? – Я наклонился ближе, чтоб наш разговор невозможно было услышать в соседнем помещении, где в данный момент находится генеральный.

– Не знаю. Приехал с самого утра. Рвет и мечет.

– Понял. Ладно. Поглядим.

Решительно взялся за ручку двери, а затем шагнул внутрь.

– Что так долго? – Николай Андреевич окинул меня недовольным взглядом.

Долго? Долго, блин?! Две минуты прошло между его звонком и моим появлением. Но говорить ничего не стал. Естественно. Спорить с ним бесполезно, а иногда даже опасно.

Прошел к столу, за которым восседал наш Господь Бог, хотя, сравнение с оппонентом из Ада было бы, наверное, более уместным, и со смиренным видом устроился на стуле, стоявшем напротив.

– Так, Лукьянов, в твой отдел направили стажёра. И не надо на меня так смотреть!