– Ну ты чего, Мань?.. С Лялькой же будет весело! – старается умаслить Куба сварливую кошку.
– А мне и сейчас не грустно.
– Она хорошая.
– Тебе совсем не обидно, что ты пахал как сивый Карло, а у тебя деньги отобрали? Совсем не обидно?
– Совсем. А тебе обидно?
– Естественно. Я, в отличие от тебя, ночей не спала, вынашивала идеи для рассказов. Я на своём хребте весь дом тяну, чтобы хоть что-то заработать… Я, можно сказать, язык до мозолей стёрла, диктуя Этой, что писать надо… Знаешь, сколько нервов надо иметь, чтобы с ней хоть один рассказ написать? Тебе никогда не понять…
Куба немного помолчал, а потом спросил с явным восхищением:
– Рассказы написала ты?!
– А кто?! Кто ещё?!
– Я думал – мама…
– Ой, я тебя умоляю. Эта двух слов связать не может!
– Или – папа…
– Там вообще всё запущено.
Звери примолкли, я услышала скрип передвигаемого стула.
– Залазь! – скомандовала Маня.
– Сама залазь.
– Где тут кнопка?
– Вон там нажимай!
Тихо щёлкнула кнопка включения ноутбука.
– Нашла! Вот они, наши рассказы. Давай считать, про кого больше написано.
– Давай. А зачем? – тихо уточнил Куба.
– Будем выяснять, у кого больше капэдэ.
– Это как?
– А так. Если про меня рассказов больше, то я полезнее тебя.
– А если про меня больше написано?
– Этого не будет. Считай рассказы.
– Р-р-раз… про меня, – начал считать Куба.
– Раз, два, семь… про меня, – мухлевала кошка.
– После «два» надо говорить «три»! – попытался поправить её честный Куба.
– Сам ты «три»! После «два» идёт «семь»!
– Тогда вот про меня! – закусил удила Куба.– Раз! два! семь! десять!.. а дальше я не умею считать.
– А теперь смотри, сколько про меня: раз, два, семь, десять, стопиццот! Стопиццот рассказов про меня! Я полезнее, чем ты!
– А я… А про меня…– ангельское терпение собаки лопнуло.– Вот ещё! Стошыссот!
– Врёшь! Нет такого цифра… цифров! Нету такого!
– Ничего я не вру! Смотри, вон сколько про меня написано! Сама написала, а сама не верит!
– Не писала я про тебя ничего!
– Ага! Врушка ты после этого. Вот же написано: Куба – раз, Куба – два, Куба – семь, Куба – стошыссот!
На этом разумные слова закончились, раздались шипение и звуки скачек по пересечённой местности. Пришлось оставить варку хондропротектора и идти разнимать кровных друзей. Маню удалось поймать за шкирку, а Кубу прижать коленкой к дивану.
– Ну-ка, прекратили оба. Что вы тут делите?
– А чего она говорит, что это она писала, а она не писала!
– Лжа! Не верь ему!
– Мы считали, про кого в твоём блоге больше написано. Манька считать не умеет, у неё после
«два» сразу «семь», а потом сразу – «стопиццот»! – выпалил Куба.
– Потому что много! Много – это всегда «стопиццот», а не «шыссот», как у тебя! – вскинулась кошка.
Пришлось ещё раз обоих встряхнуть.
– А делили вы что? Славу, что ли?
– Мы капэдэ делили. Манька говорит, что если про неё больше написано, то она больше полезная, а я говорю, что про меня больше написано, – наконец чётко сформулировал суть разборки Куба.
– Вы оба глупые, – я с трудом сохраняла «педагогический» тон.– В книге написано не только про вас. Там ещё есть рассказы про папу, про меня, про Боба, про Тошу-Галоперидола, про других людей и зверей. Там много про кого написано. Вы в процентном соотношении будете высчитывать свой КПД?
Маня, приподнятая за шкирку, перестала молотить лапами воздух, Куба молча лёг между моей ногой и диваном. Им нечего было сказать.
– Всё, что мы заработали, уже отдано за Ляльку. Это понятно?
– Понятно. Поставь меня на диван, ты мне шкирку оттянешь, морщины будут, – буркнула Маня.
– Ничего, повиси немного и послушай. Хочу вам открыть правду о том, кто именно заработал нам на вторую собаку.
Звери открыли рты. Куба снизу вверх, Маня сверху вниз смотрели на меня и молчали.
– Это читатели наших рассказов. Это они читали наши рассказы, смотрели рекламу, и благодаря им наш блог заработал денежку. Так что не гоношитесь особо. Поскромнее будьте.
Кошка недовольно хмыкнула, когда я поставила её на диван:
– Подумаешь… там и читать-то нечего… стошыссот рассказов про одну собаку… больно надо…
И ушла, дёргая хвостом. А меня теперь вот сомнения гложут. Если будущие «воспитатели» так себя ведут, кого же они воспитают?
Глава 9
Рождение Ляли
Смотрим с Маней и Кубой фотографии только что родившихся щенков.
– Кто из них Ляля? – спрашивает Куба.
– Я не знаю. Через неделю щеночки откроют глазки, и мы поедем знакомиться.
– Поехали сейчас!
– Сейчас рано, они ещё совсем крошечки. Давайте лучше по фотографиям посмотрим. Вдруг ты сам узнаешь свою Лялечку?
Маня, разумеется, вставила свои пять копеек:
– По-моему, это вообще не щенки, а котята. Врёшь ты всё.
– Маня, ты опять начинаешь? Я не вру.
– Не верю, что это щенки.
– Ну и не верь. Они немного подрастут и будут похожи на щенков. А пока так.
Кубу тоже обуяли сомнения.
– Это не Ляля. Это какая-то Золотая Лента.
– Все щенки сейчас называются по цвету ленточек, потому что у них ещё нет имён. Смотри следующую.
– Красная Ленточка. Смотрите, какая хорошенькая.
– А вот Ленточка Лиловая. Как мы узнаем, кто из них Ляля?
– Не знаю. Сердце подскажет.
– Главное, чтобы она не была похожа на Ланку.
– Она обязательно будет похожа на Лану, свою маму.
– Это плохо, – хмуро заявил Куба.
– Почему?
– Она меня всегда из багажника выпихивает, – выпятил Куба губу, вспоминая свои поездки со старшей сестрицей Ланой в тесном багажнике моей машины.
– Тоже мне проблема, – улыбнулась я.
– Почему они все спят? – спросил Куба.
– Они не спят, у них ещё глазки не открылись.
– Как это не открылись? У всех глаза закрываются и открываются.
– Ты, между прочим, тоже такой был. Хочешь на себя посмотреть?
– Я? Такой?!
– Да. Ты был мальчик Серая Ленточка. А дома мы тебя назвали Кубой.
– Я всегда был Кубой.
– Сначала ты был просто мальчик Серая Ленточка. И глаза у тебя тоже открылись не сразу.
– Покажи мне меня!
Пришлось искать фотографию новорождённого Кубы, где он лежал в окружении своих братьев и сестёр у живота своей мамы.
– И где здесь я?
– А вот, справа, с самого краю.
Куба всмотрелся в фотографию и заявил:
– Чего-то я тут сам не свой…
Маня тоже посмотрела на фото, перевела взгляд на Кубу и снова уставилась на фотографию.
– Как раз наоборот, тут ты правильный. Зато сейчас ты не правильный.
– Сама ты неправильная. Тут я просто маленький.
– Ну и оставался бы таким. Зачем вырос?
– Я не рос. Оно само…
– «Само-о-о»…– передразнила Маня собаку.– Надо было взять себя в лапы и не расти. Я же не расту! Потому что у меня есть сила воли!
– Ма-ам, чего она! Я не виноват, что такой большой!
Пришлось вмешаться, чтобы кошка с собакой не поссорились.
– Давайте лучше определимся, кто из девочек наша Ляля. Смотрим и думаем.
Маня и Куба уставились в монитор.
Никак не могу понять, кто из щенков наша Ляля. Сегодня ей исполнилось две недели, а я не знаю, где она среди всех щенков!
Самое обидное, что щенок-то наверняка всё знает точно, потому что он две недели назад появился оттуда, откуда приходят все дети. Где ему показали пальцем на его человечью семью и сказали: «Смотри, вот эта толстая тётенька будет твоей мамой, а этот пузатый дяденька твоим папой. А это твой брат Куба, он тебя научит быть хорошей собакой. А это кошка Маня, её надо уважать, но близко не подходить».
И вот лежит этот румяный пирожок сытым пузиком кверху, лапки сложил и думает: «Какая же ты, моя будущая мама, глупая… Разве ты не видишь – вот же я!".
А я роюсь в недрах своей тонкой душевной организации и тужусь найти там ответ на простой вопрос: кто из щенков наша Ляля?
