Арди расправил ладонь и накрыл ей небо.

– Духи старых охотников и матерей – спасибо, что ступали вместе со мной. Моя земля – ваша земля, а ваша земля – мой путь.

На этом ритуал был закончен и Арди, свернувшись калачиком, уснул. Ему даже что-то снилось. Только он не мог понять что именно. Какая-то огромная пещера – сложенная из камня и дерева, но она почему-то словно выросла из земли. Рядом шумел ручей. И кто-то, какой-то мало понятный силуэт – ни зверь, ни птица, стоял на ступеньках. И еще пахло ежевикой. Но только-то немного странно.

Не только ежевикой, а еще чем-то. Чем-то очень…

Арди проснулся от того, что его лицо обожгло. Он протянул лапу и смахнул несколько капель влаги со щеки. Порой такое уже бывало, когда тропа Духа Ночи обрывалась влагой на его лице. Эргар говорил, что это морок и не пройдет еще и пяти сезонов, как тот перестанет тревожить. Надо только потерпеть.

Вот только еще никогда прежде из-за этой влаги Арди не было больно и…

– Пахнет.

Арди, плавно, чтобы не издавать ни звука, но достаточно быстро подобрался. Клыками затянув перевязь перчатки с когтями, он прищурился, глядя сквозь кроны.

– След обрывается, – прозвучал второй голос.

– Ищите… – лающе процедил третий. Грозный и сильный. – слабый запах… двуногих. Их детеныши не умеют ходить тр-р-ропами ср-р-реди листвы.

– Но, вожак, я чувствую, что запах идет по стволу наверх.

– Значит твой нос ошибается, Хар-р-ргли. Ищите!

И несколько теней, скрытых покровами Духа Ночи, метнулись в разные стороны. Самая крупная из них еще немного постояла внизу, принюхиваясь к стволу и земле. Она ворошила мордой траву, иногда разрывая лапами почву, но, все же, угомонилась. Ненадолго замерла, а затем резко посмотрела наверх. Арди не вздрогнул и не пошевелился. Эргар учил доверять своей маскировке, а лишняя суета лишь поможет добыче тебя отыскать.

И не важно, что добычей, в данном случае, оказался сам Ардан.

Глаза волка прекрасно видели в темноте – ничуть не хуже, чем у Эргара и его маленького ученика. Вот только, несмотря на то, что они прекрасно видели, они не знали что именно им нужно увидеть. Поэтому, среди высокой кроны, вожак стаи заметил лишь несколько светлячков и ничего более. Постояв еще несколько мгновений, он гулко рыкнул и бросился вглубь леса.

За все прошедшее время сердце юного охотника лишь немногим ускорило бег. И только сейчас, когда странный запах лесных жителей достаточно рассеялся среди деревьев и земли, Арди позволил себе выдохнуть. Если бы он хоть на секунду дал слабину, волки бы учуяли страх и не стали сомневаться в способностях нюха их ищейки.

– Но почему, – прошептал юный охотник, крепко сжимая ветку. – я не пересек ничьей тропы и не украл ничьей добычи.

Ну а те несколько рыбешек, что он все же выловил, были настолько малы, что вряд ли заставили бы целую стаю искать битвы за территорию.

– У них нет ни одной причины скалить на меня клыки, – нахмурился Арди.

Но все это, как говорил Эргар, мысли следующего дня. Пока надо было выбираться. Учитель всегда говорил, что волки не оставляют добычу и даже если уйдут на какое-то время, то обязательно вернутся по следу. Они живут стаей, не по одиночке, как гордые горные охотники и потому им требуется куда больше добычи.

Подождав еще немного, принюхиваясь к ветру и всматриваясь во тьму ночных троп, юный охотник начал собираться. Он отломил небольшую веточку и затер ей то место, где лежал, чтобы не вызывать лишнего желания выследить запах у рысей или, не приведи дух ночи, кого-нибудь из числа Отравленных-Лей. Кто это такие, Арди не знал – Эргар не любил рассказывать про Отравленных-Лей.

Спустившись на землю, юный охотник приложил лапу к стволу и произнес слова благодарности и, может ему показалось, но дерево как-то иначе скрипнуло под гнетом нарастающего восточного ветра.

Арди буквально прижался к земле, доверившись зрению и нюху. Его глаза не так хорошо видели в темноте, как у Эргара, но и этого было достаточно, чтобы приметь четыре вереницы следов и примятую тропу. Нос же подсказал уже знакомый запах засохшей крови, камней, но и добавил несколько новых и незнакомых приправ… или почти незнакомых? Кажется, эти странные нотки в глубине сознания назывались елью, можжевельником, бурым мхом и…

Юный охотник нахмурился и замотал головой. Это все остатки наваждения Духа Ночи. Он не знал ни этих слов, ни этих запахов. В горах Алькады такое не росло.

– Их четверо, – прошептал Арди выпрямляясь и прячась в густом мраке. – с ищейкой – пятеро. Слишком много для охотничьей группы стаи и слишком мало для переселения.

Эргар, когда наставлял о жизни охотников и добычи, рассказывал, что волки иногда могут переселяться на невероятные расстояния – куда большие, чем любые другие охотники горных троп, лесных разливов или речных и озерных угодий. Но делали это редко и, обычно, вслед за переселением своей добычи.

Но сейчас приходил сезон цветения. А значит – добыча переселялась сюда, а не отсюда.

Юный охотник нахмурился. Ему не нравилось происходящее. Оно противоречило всем законам и правилам, что так усердно приходилось учить в Хижине. Да и следы волков разговаривали странным запахом. Вроде бы в нем все было нормально, но что-то, все же, привлекало внимание и привлекало оно это самое внимание не очень-то приятным образом.

Чем-то напоминая тот случай, когда Арди, по незнанию, решил добыть воду из желтого снега. Эргар еще долго над ним подшучивал, а Ардан все никак не мог избавиться от мерзкого привкуса на кончике языка.

И здесь – то же самое.

– Пожалуй, для первого раза – достаточно, – кивнул своим мыслям Арди. Уроки Эргара прочно въелись в его шкуру. И, как говорил мудрый учитель – “Не можешь? Отступи, подготовься, вернись и закончи начатое”.

Да, конечно придется терпеть насмешки учителя, когда вместо пяти отведенных ему снов, он проведет в разливах всего один, но это куда лучше, чем сойтись на тропе с пятеркой явно нездоровых разумом волков. Да и то, как они перешептывались о запахе двуногих… кто такие эти двуногие? Очередные загадки. Арди, конечно, любил загадки, но только когда они являлись частью историй старого охотника.

Юный же охотник уже развернулся, собираясь поспешить в сторону, где редели леса, поднимаясь по горным тропам, как ветер сменил направление. Стих непоседливый и игривый восточный, а на смену ему задул горячий и дерзкий – южный. Он принес с собой запах воды, шум журчащего ручья, а еще…

Арди прикрыл глаза и несколько раз шумно втянул воздух ноздрями. Этот запах чем-то напоминал ему горных козлов нижних склонов, только иной. Более мягкий. А еще… еще пахло молоком и чем-то… Неуловимым. Призрачным. Таким, как если проснуться под первые подмигивания Духа Дня, сладко потянуться и посмотреть вниз, на склон, где еще только-только поднимаются неторопливые облака. И вот их запах отдаленно напоминал тот, что учуял юный охотник.

И благодаря хвостам Эргара, оставившим на груди ученика несколько длинных фиолетовых полос, он хорошо запомнил, что такой запах нельзя трогать сильным охотникам. Этот запах означал молодую самку, вынашивающую дитя и находящуюся на последних сроках.

Арди нахмурился – сейчас не время вынашивать оленят. Наоборот – сезон, когда охотники и добыча ищут себе пару, еще только впереди. Пройдет еще несколько недель перед тем, как начнется новый Круг Рождения, а ветра и земля наполнятся дурманами, пока не имеющими никакого воздействия на Арди. И все же – запах никуда не исчезал.

Эргар учил, что использовать в качестве добычи самок на сносях следует только в самых крайних случаях, когда Голод уже почти взял верх. Пусть они и легкий и простой ужин, но если каждый раз выбирать именно их, то вскоре добычи не останется вовсе.

Арди развернулся, вновь прижался к почве, но на этот раз – ухом. Не двигаясь, не дыша и заставляя свое сердце стучать все тише и реже, он прислушивался к словам, которые нашептывала ему земля. Она рассказывала о том, что где-то к востоку, в получасе отсюда, вспорхнула куропатка, что на западе, еда ли не в трех часах, топтался неуклюжий медведь, нашедший медовое дупло, а еще…