– Что за бизнес у него? – радостно спросила Илона

– Они помогают отвадить тех, кто портит жизнь! Злых людей.

– В каком смысле, портит жизнь?

– О, господи! Ну, ты что? Вот моя сестра страдает от жениха, и ей надо показать, что он плохой, или напугать его, чтобы сам сбежал! – воскликнула Катька. – Дим, а когда вы начнете?

– А сколько в бизнесе у вас людей?! …Дим! Сколько? – с интересом спросила Илона.

– Их трое. Но это пока. И не точно, – сказала деловым скрипучим голосом Катька вместо Димы. – А какой он красивый этот Ленкин жених. Жаль, что красивые такие ужасные внутри!

Это был, конечно, намёк на Илону, но девчонка ничего не ответила. И Дима промолчал, он так не считал. Жених был уродцем косолапым, а вот Илона…

– Вот я, прежде чем начать с кем-то встречаться… – Сказала Илона, когда они вошли в лес, и замолчала.

Димка начал молить про себя, чтобы она продолжила. Что? Что надо сделать, чтобы встречаться с этой Илоной?

– Я бы сходила к гадалке или яснознающей. – вместо Илоны важно произнесла, Катерина

– А-а… ну да. Конечно! Ясновидящая скажет то, что ты хочешь слышать! Я бы сначала проверила его в походе. Например,… заблудилась бы с ним в лесу!!! И посмотрела бы, что он делал, если у нас на двоих одна шоколадка осталась. Посмотрела бы я – трус он или настоящий мужчина!

Дима споткнулся и распластался, немного пропахав носом упавшую хвою.

– Друг познается в беде и жених тоже! – сказал голос Илоны, от которого у Димки уши сворачивались в трубочку и тут же разворачивались вместе с сердцем на всю ширину души. – Дим, тебе помочь?

– Я сам, – сказал Димка, поднимаясь и отряхиваясь.

– А ты уже сообщил бабушкам, что у вас новое дело?

– Сообщил! – соврал Димка, которому вдруг стало ясно – создание собственного агентства по избавлению от неприятностей и зла обязательно должно произойти.

– И как твой бизнес…. Как ваша фирма называется? Бабулетти и компания?

– Нет. «Отвод с глаз», – зловеще сказал Димка и зачем-то обернулся.

«Фонари» Илоны светили, прожигая в нем дыры в разных местах. Глаз не отвести от её зеленых глаз.

– Я все еще думаю про твой навоз, – загадочно сказала Илона, – И на кого вы этот навоз «распределяете»!

– С какой это стати он мой? – взмолился Дима, у которого прорезался голос только, когда он отвернулся и быстро пошел вперед, – Он не мой вовсе. Нужен он мне больно!

– Дим, возьми меня к себе! – жалобно попросила Катька, – Жуть, как интересно.

– И меня! Возьми меня тоже в свою фирму. Мы впятером так зажжём!

Димка вспомнил, что он с ней близко быть не может, повернулся снова, чтобы сказать нет, его грустные глаза неуверенно возражали, а рот сказал:

– Класс! Беру обоих!

День уже клонился к вечеру, в лесу становилось всё мрачнее, но никого это поначалу не отпугнуло.

– У кого-нибудь вода есть? Спички? Топорик? Еда? – спросила Катька и снова повисла у Димы на шее, что его смутило невероятно.

– Зачем это? – удивилась Илона.

– За надом! Если мы заблудимся, это поможет выжить.

«Мне не поможет, – подумал Димка, – Я пропал».

Хотя в купальнике формы Илоны казались меньше, чем в белой футболке, у него опять начало двоиться в глазах.

– Тогда пойдем на речку, а завтра в лес. Приготовиться надо! – сказала Катька и взяла Димку за руку. – Ну, пожалуйста, пойдем?

– Я придумал, мы превратимся в колдунов и будем его пугать, – сказал, вдруг, Дима и представил, как они ночью вместе с Илоной крадутся, перелезают через забор в дом Светлаковых, целуются, и развешивают свои страшные письмена с заклинаниями на деревья, колдуя против жениха. На ветках яблонь. Потом снова целуются, исчезая в ночи, как разбойник и разбойница.

Он вспомнил, что у бабушки Веры очень много старинных журналов и газет с пожелтевшими страницами. Еще есть перо, чернила, чернильница.

«Надо среди бумаг что-то устрашающее найти, написать чернилами! И нарисовать страшную колдунью мордаху, – думал Дима, но представлялись ему только прекрасные колдуньи, совсем не страшные.

Королевишна Илона сняла купальную юбку и пошла в воду.

Дима офонарел.

Он свалился на траву и зажмурил глаза. Рядом в траве квакнула огромная лягушка, которую он удачно поймал и сунул в карман штанов, застегнув на кнопку, чтобы не сбежала. Немного охладился.

Илона скрылась под водой с головой. Прошло десять секунд двадцать…

«Утонула!!!! – напугался Дима, – Там же.. ямы, илистое дно, она не знала!!!»

Не раздеваясь, вместе с лягушкой, он кубарем побежал вниз к реке.

«Илона тонет, уже утонула, мама помоги!!!»

Димка с круглыми глазами уже почти добежал до кромки воды. И в тот момент, когда его быстрые ноги спасателя уже тонули прямо в кроссовках, показалась голова Илоны. Очень далеко от берега. Голова фыркнула и поплыла, дальше почти без брызг.

Димка же от неожиданности свалился в воду с кучей брызг и громким всхлипом: «Пламс!», что привлекло внимание пловчихи и вызвало буйный хохот Катьки, которая начала брызгать в его сторону водой.

Димка барахтался в иле. Катька нетерпеливо повизгивала, как поросенок возле кормящей матери, которая ему не даётся. Илона повернула к берегу.

Пришедший в себя Дима поднялся во весь рост – растерянный, жалкий, перепачканный глинистым илом, весь в тине.

Голова Илоны повернула, потом снова «утонула», а вынырнула прямёхонько возле Димкиного места падения, где он стоял, словно речная выдра и глядел такими же «выдриными» глазами.

– Боже мой, какие люди! Тебя раздеваться не учили? – прокричала Илона ему прямо в ухо, и напрыгнула сзади, увлекая под мутную воду, которую он же сам взбаламутил.

Под водой они впервые обнялись и тут же оба вынырнули.

Димка, пытавшийся с помощью нехитрых упражнений на сжатие кулаков успокоить нервы, забыл, как дышать, глядя на её мокрое лицо и всё остальное. Но между ними встала Катька, которая раскрыла руки.

Катька была в белом купальнике с мелким серым горошком. Вид у неё был, как у лебедушки, защищающей своего лебедя и от лисицы. Она его грязного и мокрого обнимать не стала, но не отошла.

Глядя круглыми глазами, Катька сказала:

– Ты упал, да? А зачем? Чтобы меня посмешить?

– Упал, – подтвердил Димка, – Голова поехала, крыша потекла. Забыл, что тут берег скользкий. Я же говорил, что мне плоховато мне.

Илона снова плюхнулась в воду и поплавала кругами по тихой речке. Затем русалкой приплыла, вышла из пены морской, взяла его руку в свою, еще более похолодевшую, и шумно вздохнула:

– Что случилось, Дима? Скажи, я должна знать… правду. Ты заболел на самом деле?

Димке ничего не приходило на ум, поэтому он сказал:

– Я шел. Поскользнулся, упал. Очнулся – гипс. И у меня там не закрытый, а открытый перелом.

– Что с тобой, чем он болен, Катя? – взяла вторую руку своей озабоченная Илона.

– Он сказал, что заразный. Не трогай лучше, – посоветовала Катька, сверкая глазами.

Руки Илоны тут же отпустили и спрятались за спину.

– У меня стригущий лишайник! – проворчал Дима и побрел к берегу.

Карман его сильно дергался. Лягушка почуяла воду и попыталась сбежать.

– Он заразился от мышей, съел мышиные лапки, – ехидно сказала Катька, и вызвала какое-то ослиное икание от Илоны, – Случайно в картошке попались. Или вместо грибов, я что-то не поняла.

Тут Илона повалилась на Катьку от смеха, намочив её почти полностью.

– А что с его ногой? Дим, у тебя нога дрыгается в одном месте! – снова услышал он крик Илоны.

Он вспомнил про жабу, достал её из кармана выбросил в траву.

Девчонки обе завизжали и захохотали.

Его снова накрыли руки со спины.

– Дим, ты чего? Обиделся, да?

Он мог бы сказать что-нибудь, например: «Катя, мы с Илоной будем рады, если ты немедленно пойдёшь домой».

Или что поинтересней: «Я влюблен в Илону и собираюсь на ней в будущем жениться».