— Итак, — произнесла она сухо, — результаты. Почти все прошли, молодцы. Не справились группы Олина Регрея и Грегора Олдера. Частично справилась группа Крета Золтера.

"Группа Регрея — та, что потеряла двух магов, включая самого Олина, — размышлял я, — а оставшийся в живых маг, скорее всего, будет признан непрошедшим Испытание. Группа Олдера вернулась целой — но, видимо, миссию свою завалила. Грегор будет выставлен из Обители точно, остальные два мага — под вопросом… Группа Золтера — Тифина. Девушка тоже под вопросом, однако в Обители она ценится. Что ж, посмотрим, что скажет Наставница!"

А Наставница сказала вот что:

— Группа Олдера расформировывается и исключается из Обители, как проявившие несостоятельность, трусость и глупость. — По дворику пробежал шумок, я отчетливо «услышал» отчаянье и подавленность трех молодых магов. — Группа Золтера отказывается от Тифы Анки, заменив ее Джером Трейстом из группы Регрея.

— А Тифа? — Чуть слышно спросил я, с удивлением отмечая, что мне и в самом деле не наплевать на эту малознакомую девчонку.

— Тифа Анки находится под вопросом, — будто услышав мой вопрос, сказала Наставница. — Она талантлива, в своей области, и ее навыки не вызывают споров. Но на данный момент нет недоукомплектованных команд. Если кто-либо из лидеров решит взять ее четвертой, то награда за задания Обители будет делиться на четверых вместо трех. В противном случае Тифа исключается. Желает ли кто-нибудь принять ее в команду?

На дворике воцарилась тишина. Судя по эмоциям, многим тихая Тифа была безразлична, но все понимали: такое могло быть с каждым. Желания взять в свою команду «неудачницу» не было ни у кого. Я набрал воздуха…

— Кай, ты хочешь ее взять? — Слегка напряженно спросила Тайсама. — Я чувствую твои эмоции достаточно хорошо, не забывай. Ты что, влюбился в нее?

— Ты ж чувствуешь мои эмоции достаточно хорошо, — отозвался я. — Нет, но мне она нравится. Как человек. И мне ее жалко.

— А с чего это ты взялся решать за нас троих?

— Ну, — я смутился. — А вы не согласны?

Ширра тактично промолчал. Тайсама излучила парочку красноречивых эмоций — негативных по отношению ко мне, но не к Тифе. Они были согласны, а я почувствовал себя нехорошим человеком. Но самобичевание не было моей сильной чертой, так что я довольно кивнул и, шагнув вперед, спокойно произнес:

— Мы берем в команду Тифу Анки.

— Каэхон, — сказала наставница негромко, но весьма зловеще. — Вы, конечно, прекрасно справились с заданием, за исключением пары недочетов, Тайсама и Ширра — среди лучших учеников Обители… Но ваша команда и так несуразна, не понятно, как вы вообще что-либо можете делать вместе! С двумя же целителями…

— Мы берем ее, — твердо сказал я, перебивая Наставницу. Правда, слегка неуютно стало от шквала эмоций сильнейшего мага нашей Обители. — Я целитель другого профиля. Она нам не помешает — в лечении она много сильнее меня.

— Насчет последнего я склонна согласиться, — ехидно заметила Наставница и громко обратилась к присутствующим: — Вот вам пример мага, который либо становится полушарлатаном, развлекая горожан, либо великим магом! Последнее случается редко. Ученики Обители! Разойдитесь по кафедрам. Вечером — торжественный праздник, присутствие не обязательно. Каэхон, как обычно, ко мне.

Я тяжело вздохнул: смелость и дерзость наказуемы. Тайсама и Ширра сочувственно на меня поглядели — будто провожая в последний путь…

Дорогу до Наставницы я давно выучил и без Проводника. Знакомые коридоры, повороты и показавшаяся мне почему-то зловещей дверь. Я постучал. Безуспешно. Дернул за ручку — закрыто. Хлопнул себя по лбу — я слишком торопился на этот сеанс мазохизма и обогнал Наставницу.

— Уже здесь, Каэхон? — Раздался у меня за спиной знакомый голос. Наставница… В раздумьях я умудрился ее не заметить. — Молодец, быстро. — Она сделала пару Знаков, дверь распахнулась сама собой. Я различил лишь Оторо. — Проходи, не стой столбом!

Наверное, Наставница — единственный человек, которому я мог подчиняться беспрекословно. По крайней мере, без усилий над собой. Эмоции ее хлестали через край, она мало заботилась об их контроле… Впрочем, это было не особо и нужно: они были настолько сильны и сумбурны, что какой-нибудь псионик вполне мог бы сойти с ума.

— Ну, Каэхон, — начала Наставница, усевшись за свой стол, постукивая по нему пальцами, — что скажешь ты в оправдание свое?

— Тифа достойна обучения, — твердо сказал я. — Просто моя команда тут оказалась крайней. Взяли бы другие — только порадовался бы.

— Угу. Я рада за вас, она свои деньги отработает. Главное, не пускайте ее в пекло, — посоветовала совершенно спокойно Наставница, сбив меня с толку. — Я вполне одобряю ЭТО твое решение. Но я о другом. Что за безобразие ты устроил с людьми принца? Мне пришлось разговаривать с его магами, отметая их подозрения.

— Вынужденная мера, — сказал я, чувствуя себя в высшей степени неуютно. — Я сделал все, чтобы снять с нас подозрения.

— Фактов вашего причастия они и в самом деле не нашли, согласна. Лишь подозрения — их просто не могло не возникнуть. Кстати, что ты сделал с одним из их магов? Стер память? Знаком Прошлого?

— Да, — не стал отрицать я.

— Сам догадался?

— Да.

— Что догадался — молодец. Что применил — совсем не молодец. В целительской этике использовать камни жизни таким образом считается неподобающим, запомни это. Камень Жизни должен исцелять. Никому не рассказывай про этот способ применения Камня, ясно?

— Яснее некуда, — кивнул я.

— Каэхон, надеюсь, ты понимаешь, что никаких больше заданий от кхае не будет? Это весьма опасно для Обители.

— Понимаю.

— Тогда можешь идти. Тебя искал Акирон. Он какой-то сам не свой: выражает нетерпение. Такого с ним лет десять не было. Все, пошел!

— Бегу! — Бодро увернулся я от увесистой книжки и выскочил за дверь.

Переведя дух, я направил свои стопы к Акирону.

Мой наставник и впрямь был в непривычном для меня состоянии: он излучал эмоции. Правда, в остальном он так и остался самым невозмутимым человеком Обители. Я скромно махнул рукой, приветствуя, и сказал:

— Я вернулся.

— Нисколько в этом не сомневаюсь, — чуть улыбнулся Акирон. — На таком легком задании ты не мог оплошать… По крайней мере, слишком сильно.

— Кхм. Спасибо, что не сомневался.

— Всегда пожалуйста. Но перейдем к делу. Присаживайся.

Я кивнул и уселся на жутко неудобный табурет — других в кабинете Акирона не было… За исключением его роскошного кресла. Все же аскетом темный маг не был. Хотя иногда казалось, что он не замечал, на чем сидит, что ест, да и прочие погодные явления его мало волновали. Тем временем Акирон перешел, собственно, к делу:

— Я почувствовал, что у тебя появился интересный Камень Магии. От него веет смертью. И камень этот не похож на другие подобные, он непозволительно могущественен для тебя.

— Ну это позволь решать мне, — возразил я твердо. — Камень сам пришел ко мне. И он будет только лишь у меня. Потому что это — Черный Камень Хадкитора!

Маг чуть вздрогнул:

— Хадкитор? Мертвый город? Зачем ты был там?

— По заданию. Это не мертвый город.

— Хорошо, — задумчиво произнес Акирон. — Ладно. Камень твой, я это чувствую — и не хочу его трогать. Что ж, зато теперь можно учить тебя настоящей магии!

Я улыбнулся: давно пора!

И потекли дни, которые приносили мне истинное наслаждение. Разумеется, не все мне нравилось — лекции об исцелении, вся эта «добрая» магия меня не слишком прельщала. Конечно, полезно, но та же Тифа в этом ушла далеко вперед… С другой стороны, я преуспел в «нетрадиционном» использовании целительства. В тайне ото всех, в разнообразных заданиях от Обители, мои способности магии Жизни убивали.

Это было мое личное изобретение, на удивление действенное. Конечно, было подозрение, что не я один такой умный, однако такие дела не афишировались. С помощью Камня Жизни можно было стереть память, заставить отдельные части человека постареть — теоретически, и врага целиком, но на это требовалось слишком много сил. С его же помощью возможно было чуть изменить важный жизненный орган, создать тромб, много чего — при этом вредить было гораздо проще, чем исцелять! Но приходилось держать это в тайне ото всех, кроме Ширры, Тайсамы и Тифы.