— Почему? Хочешь сказать, что глаза у тебя были как у меня?
— Да. Фиолетовые, — кивнул я. Стало грустно: но хотя бы понятно, что это меня не захотел выдавать мой отец. Из-за меня столько народу погибло. Знал бы — сам бы сбежал. — Зачем они ищут таких, Тайсама? Знаешь?
— Нет, — сказала она коротко. Кажется, девушка заинтересовалась — стала рассматривать меня насторожено. В ней боролись недоверие и какая-то надежда.
— Вот и я не знаю. Ладно, — я поднялся. — Забудем об этом, до поры до времени. Хорошо? Лучше помоги мне тренироваться, покидай в меня ножи.
— Ладно, — вздохнула Тайсама с облегчением. — Раз уж сорвал мою тренировку…
— Я могу уйти, — тут же ответил я.
— Да чего уж теперь… Лови!
Нож полетел рядом с моим ухом — она явно целилась не в меня. Да и кинула слабо, так что поймать родную железку не составило особого труда. Я хмыкнул оскорбленно: даже девушки склонны меня недооценивать. Ножи полетели в цель и интенсивней — Тайсама явно поняла, что я здесь не просто так, в кустах штаны просиживаю. На протяжении ночи мы тренировались, не надоедая друг другу бессмысленными разговорами. Как и на протяжении многих последующих ночей. Но друзьями, как я думал, так и не стали: просто двое одиночек, не мешающих друг другу.
Хотя иногда я об этом и жалел.
Текли дни, и, наконец, река времени вынесла меня ко моменту испытаний. Можно было бы написать это с большой буквы, День Испытаний, но суть от этого не сильно бы изменилась. Был настоящий праздник, город стал отвратительно шумным и многолюдным — а мне пришлось временно перейти на дневной режим жизнедеятельности. И лишь один человек меня понимал — Тайсама. Вот так и сидели мы вдвоем в трактире, мучаясь с головной болью от недосыпания: привыкли спать днем.
— Ужас, — просипел я. — Были бы глаза, я бы вопил, что мне больно видеть свет, и вообще это бесовское время суток.
— Мне больно видеть свет, и это бесовское светило наверху, — пробурчала Тайсама, скривив веселую рожицу. Мы сидели достаточно близко, а к тому времени я мог различать лица: не очень хорошо, конечно… Но достаточно, чтобы понять, когда человек улыбается, когда — напротив. И достаточно для того, чтобы понять — Тайсама была красива. Правда, на людях ее лицо было укрыто шалью. — Будет время, научи меня все же своим техникам, а? Терпеть ненавижу свет, день и солнце!
— Да ты и только на слух неплохо ориентируешься, — заметил я. — У, демоны! Сколько ж народу понаехало?
Трактир был переполнен — нам даже за столиком пришлось потесниться: подсели какие-то незнакомые личности. Я тяжело вздохнул и предпочел не обращать внимание, но они первые начали разговор, начав издалека, чуть ли не от сотворения мира, выражаясь до отвратного витиевато:
— Будь благословлен тот далекий день, когда боги соблагоизволили подарить любовь двум людям, одного из которых вы называли отцом, другую — матерью! И наполняет наши сердца радостью, что судьба привела нас в этот светом озаренный дом, полный радостей кушаний, дабы мы смогли зреть ваши солнцеподобные лица!
— Ты тоже здравствуй, — буркнул я. Два человека: один чуть старше меня, парень, другому — лет сорок, как мне показалось. Говорил старший. Младший уже набрал воздуха, но я сказал: — Младший может не здороваться, ибо наши сердца столь наполнились благодатью после первой речи, что могут не выдержать второй такой подобной…
Тай еле сдержала смешок, но сумела взять себя в руки и вежливо сказала:
— Добро пожаловать в Обитель Тумана. Вы издалека?
— Долог путь наш был, — восторженно начал младший, с кивка старшего, — ветра и моря помогали нашим кораблям…
— А поконкретней? — Вздохнул я. — Настроение мое приводится в вид неподобающий, когда ушам моим слушать приходится речи, столь длинные, как судьба бессмертного бога!
Тайсама довольно-таки чувствительно пнула меня под столом по ноге и всем своим настроением выразила негодование: она уже знала, что такие мелочи я ощущать могу неплохо. Обозвала эмпатом каким-то. Я тогда не стал спорить, так как до этого она хорошенько огрела меня по голове посохом — все же в воинских искусствах она была получше меня, как не печально сознавать. Только за счет техник Райдо и хитростей иногда побеждал…
— Конкретней? Душа моя содрогается при таких словах и необходимости всю красоту фраз сжимать в одно слово. Но я постараюсь, — усмехнулся старший. — Мы из Гахары, страны песков, страны оазисов. Мой сын приехал учиться сюда.
— Мудрость учителей Обители Тумана в сказаниях наших описана! — Уважительно отозвался младший. — И сердце мое будет расколото, если не смогу я испытания пройти…
— Я думал, только местные обучаться приезжают, — произнес я немного удивленно. — Чтобы потом остаться здесь и жить на благо Обители. — Насколько я знал, даже Тая жила до этого не столь далеко, чуть дальше Соколиной Твердыни.
— Ты прав почти, о многомудрый юноша с черной повязкой на глазах. Только далеко не все остаются, получив знания и грамоту, мудрость волшебную подтверждающую. Сын мой сам решит, тут он останется или домой вернется, мудрость неся и защищая нас силой чудесной.
— Вот как, — усмехнулась Тайсама. — Что ж, могу лишь пожелать удачи. Вы уже знаете, какие будут испытания в этом году, этой весной?
— Холодная у вас весна, — немного поежился старший. — Снег ваш, не сошедший еще, поразил нас в самое сердце… Нет, знания эти неведомы нам.
— Каэхон, ну и ты, Ширра, слушайте — я новую информацию раздобыла. Пришлось общаться со всякими самодовольными болванами, — недовольно добавила Тай. — Будет три испытания. Первое — самое простое, просто проверят на способности к магии, выберут самых способных. Это я про магов говорю, — пояснила она. — Для нас, воинов, другие испытания будут.
— Да, мудрость магии познать я хочу, — согласился младший. — А остальные два?
— Следующее — беседа с одним из магов. Тут идет строгий отбор, и всех спрашивают разное: кого про магию, кого — про причины, зачем пришли сюда… Иногда даже самые способные с виду ученики проваливаются.
— Это будет сложно, придется придумать причины, — вздохнул я. — А третье?
— Третье будет немного попозже — после трех месяцев обучения: там пойдет какое-то задание, выполнив которое, ученики остаются в Обители.
— Сложное самое второе пройти, — заметил старший гость из пустыни. — Позвольте, я назову вам имя сына моего!
— Весь внимание, — буркнул я, запуская ложку в странного запаха похлебку, не иначе как повар эксперименты ставил. Маньяк.
— Ширрашатуш Каррешекур имя его! — Торжественно возвестил старший.
— А где имя, где название рода, или как у вас дают имена? — Поинтересовалась бестактно Тай.
— Первое — имя, — коротко пояснил младший, слегка оскорбленный. — Вы, жители острова, можете называть меня просто Ширра.
— Каэхон, — пробурчал невнятно я.
— Тайсама, — представилась девушка. — Еще раз удачи — а я пошла, испытания воинов скоро начнутся! Надо еще размяться… Каэхон, поможешь?
— Запросто, все равно уже поел.
Мы выскочили на улицу, бегло попрощавшись с замедленными гостями из какой-то там пустыни, и побежали куда подальше, лавируя между внезапно наводнившими городок гостями. Пробежали лесок, где тренировалось также достаточно людей… Вообще меня всегда интересовало, откуда в лесу столько тренирующихся. Ладно, маги-недоучки иногда попадались, но в основной массе это были разные воины. Откуда их столько в Обители бралось?
Пробежали лес, оббежали чуть ли не весь остров, прежде чем нашли безлюдный уголок. Я скорчил недовольную рожу, всем своим видом выражая недовольство этим людским наводнением. Тай была абсолютно согласна, если судить по эмоциям.
— Начнем, — предложила она.
— Ага. Сейчас ты у меня поотбиваешь ножички… Лови!
После небольшой разминки Тай потащила меня на свои испытания. Я особо не сопротивлялся, делать все равно было нечего. С другой стороны, пришла мысль — мне будет довольно-таки сложно наблюдать за битвой, особенно издалека. Но эта проблема разрешилась сама собой: когда мы дошли до арены, тренировочной площадки с трибунами, по сути, то обнаружили там Герена. Тайсама побежала дальше, готовиться, я же решил немного поэксплуатировать старого знакомого.
