– Студент, говоришь? – подперла щеку рукой Аглая. – А ты рисковая. Замуж потом как собираешься? Муж, когда узнает, пришибет ведь!

– Никак не собираюсь, – заверила ее я. – Больно мне мужики нужны! Вот стану богатой и известной, там подумаю. С деньгами меня, если нужда припрет, любой возьмет и спасибо еще скажет.

– И то верно. Я так же думаю. Единственное…

– Что?

Она наклонилась ко мне так низко, что коснулась грудью столешницы.

– На Север хочу. Там даже женщина патент получить может. А еще, говорят, женщина может собственностью владеть и жить самостоятельно!

– Теперь и я на Север хочу. Поехали?

Аглая погрустнела.

– Уже лечу. Денег на дорогу надо? Надо. На житье надо? Надо. На одежду теплую, на инструменты, да и патент не бесплатный. Я все думала, что дом продам, а теперь не выйдет. Твой это дом. Ну, работать будем, откладывать, что думаешь?

– Думаю, что с домом надо решать, – вздохнула я. – Если сможем, то и продадим, и уедем.

– Решать надо, – согласилась Аглая. – Вот утром артефакт доделаем и в город пойдем. И в ратушу, и к скупщику заглянем. А пока спать.

– Рано еще, – запротестовала я. – Я сейчас поковыряюсь.

– А ты думаешь, у меня свечи бесплатные? – усмехнулась сестрица. – Нет, хватит работы на сегодня. Пошли, я тебе покажу, где я ночую.

Дом мы все же обошли. Он был совершенно пуст. Если и оставалась раньше какая-то мебель, то ее давно продали или украли. От былой красоты немного осталось. Как я поняла, на цокольном этаже была мастерская раньше, кухня и пара кладовых, а сверху – хозяйская спальня, детская и уборная. Сейчас тут было темно и сыро, крыша протекала, окна заколочены досками изнутри, обои отваливались клочьями, а пол прогнил. Что-то я сомневаюсь, что кто-то этот клоповник купит.

– Тут твоя детская была, – сказала Аглая, поднимая выше драгоценную свечу. – Чувствуешь что-нибудь?

– Ага. Крыса тут сдохла или голубь. Пошли отсюда, холодно.

– Совсем не помнишь, да?

– Совсем. Говорят, меня по голове ударили. Я потом долго не в себе была, но ничего, поправилась, – как “долго”, уточнять не стала. – Ничего из детства не помню, ни родителей, ни себя.

– Это и к лучшему. Я по матушке до сих пор плачу. Тебе легче.

– Может, и так.

Спать мы легли не раздеваясь, прямо на полу на кухне, рядом, под одним одеялом. Тут была куча соломы, поверх нее набросано какое-то тряпье. Но рядом тихо горел огонь в камине, в окно светила луна, и я была не одна. Все лучше, чем в конюшне или в больничной палате. Про спальню тети Яси ничего не скажу, тут все понятно. Но вечно прятаться под чужим одеялом невозможно, пора становиться взрослой. Второй раз, ха-ха!

В дверь долбили. Громко. Я с трудом продрала глаза, удивляясь: в кухне было светло. Рядом сонно зашевелилась Аглая:

– Да иду я, кого там демоны с утра притащили?

У неё изо рта шёл пар. Дом выстыл, конечно.

Она поднялась, кое-как оправила платье и побрела к входной двери. Я поплотнее укуталась в тонкое одеяло. В горле першило, в носу зудело. Вот и самостоятельная жизнь! Да и на юг мало похоже, что ж так холодно?

– Милка, это к тебе! – звонко крикнула Аглая.

Неожиданный поворот. Кто может быть «ко мне»? Пришлось вставать.

На пороге дома обнаружилась… тётя Яся. Я удивленно захлопала глазами.

– Утро… доброе.

– Утро доброе, я – нет, – отрезала женщина. – Меня пригласят войти, или будем беседовать через порог?

– А вам особое приглашение нужно? – удивилась Аглая. – Входите, конечно.

Тетка хмыкнула и вошла. Оглядела «мастерскую» с явным неодобрением на лице, щёлкнула языком.

– Две глупые молодые девки собрались жить вдвоём, – сказала она. – Без опекуна. Ну-ну.

– Две совершеннолетние магички открывают своё дело, – поправила ее Аглая. – Одна городская, одна деревенская. Работы не боятся, самостоятельные, на доме защитный артефакт… будет. Когда починим.

Я громко чихнула.

– Вижу, какие самостоятельные, – кивнула тетка. – Значит, так, Милана. Брат мой передал опеку над тобой мне. Точнее, Ратмиру, но по сути все равно мне. Так что я пришла поглядеть, где ты собралась жить.

– Так волновались, что ни есть, ни спать не могли? – съязвила я, опасаясь, что тетка придумает какую-нибудь гадость. – Прям спозаранку примчались, угу.

– Почти полдень, девочка моя совершеннолетняя. Что я вижу: дом ветхий, окна битые, даже собаки нет. А что с едой? А спишь ты где? А водопровод тут есть? Или хоть ванная комната?

Ой-ой!

Тетка поперла как танк, даже храбрая Аглая от неё шарахнулась. Ну, я и сама понимала, что жильё у нас похоже на бомжатник. А сами мы – на цыган-попрошаек. Коня не хватает краденого только. Но я верила, что все к лучшему, починим, покрасим, заработаем, в конце концов! Я только приехала же!

– А ты знаешь, что в домах ювелиров всегда есть тайники? – повернулась ко мне тетка.

– Чего?

– Нет тут никаких тайников, – ответила Аглая. – Я маг, я ни одного заклинания не почуяла. Да и вообще все тут простучала.

Я с любопытством покосилась на сестру. Интересно, а мне она про тайники собиралась рассказывать? Почему-то сомневаюсь.

– Есения Карловна… – начала было я заунывно, надеясь, что тетка все же оставит нас в покое или хотя бы сообщит о цели визита, но была грубо перебита:

– Собирайся.

– Зачем? Куда?

– Поедем в ратушу, решать вопрос с домом.

– У меня работа. Некогда мне.

– Я вижу, – кивнула тетка. – Ну? Быстро! – перевела взгляд на Аглаю и рявкнула: – И ты тоже!

– А я зачем?

– Ты в этом доме живешь, причем незаконно. Нужно как-то решать это дело. И вещи я твои привезла, Мила. Пошевеливайтесь, красотки, если вы не хотите потом ножками в центр добираться. У меня бричка, там нагревательный амулет, меховая полость…

– Мы мигом! – встрепенулась Аглая, потянув меня за рукав. – Ну чего застыла, как сосулька, одевайся, нас довезут на бричке!

– А артефакт? А заказы?

– Ой, успеем!

Одеваться нам было недолго: шаль повязать да полушубок натянуть. А валенки уже на ногах были. У Аглаи шубка была из овчины, но тоже потертая, старенькая, зато на голосе настоящая шапка-боярка.

Тетушка уже восседала в повозке, причём на месте кучера.

– А не боитесь одна ездить? – весело спросила я, с лёгкостью молодости запрыгивая на сиденье и протягиваясь ноги в блаженное тепло. – Одинокая женщина на такой красивой бричке… Не пристукнут, так ограбят, не ограбят, так коня сведут…

– Глупости не болтай. Во-первых, мы на Юге. За каждой женщиной стоит мужчина, по моей бричке видно, что непростой. Связываться – себе дороже. Во-вторых, у меня защитка стоит.

– А в-третьих?

– А в третьих, я не какая-то там барыня, могу сама за себя постоять. И вообще-то управляюсь с лошадьми ничуть не хуже извозчика.

Она лихо присвистнула и щёлкнула вожжами. Толстенькая гнедая лошадка бодро зацокала копытами.

Я улыбнулась: до чего ж мне нравилась теперь тётя Яся! Вот на кого я хочу быть похожей! И ещё она напоминала меня в прошлой жизни. Я, пожалуй, была не такой самоуверенной, ну так и муж у меня не был начальником водного департамента.

До центральной части города мы доехали быстро и с ветерком. Это вам не пешком в метель да по темноте. И вообще сегодня погода радовала: ярко сияло щедрое южное солнце, с крыш текло, мостовая блестела от луж. Хороший знак! Валенки только не промочить бы…

В ратушу нас пропустили сразу же – тетку здесь знали и побаивались. И к местному чиновнику, который должен был решать всякие насущные проблемы горожан, очереди не было. Даже странно, обычно в таких местах толпа народу.

– Просто сегодня не принимают простых горожан. А непростые свои вопросы решают не в ратуше. Поэтому я с вами и пошла, – пояснила тетка. – Так быстрее будет.

Она сама все объяснила пожилому мужичку в чёрном мундире, представившись моей опекуншей. Нам с Аглаей оставалось только стоять и кивать. Я понимала, что так, действительно, будет быстрее. Только зачем эти хлопоты тётушке? Скучно ей, что ли?