— Так разворачивайся! и уходи! Зачем явился? — Глаза ещё раз сверкнули. Хозяин рассматривал окружающие кусты. — Обманывать здесь тебе некого! Ты меня понял? Ты…

— И в мыслях не было! — пропел я скоро.

Воздух словно обратился в молоко.

Кашлять или как-то иначе показывать слабость было нельзя.

Долго… даже слишком долго тянулась пауза. Наконец, хозяин пренебрежительно фыркнул. Он с чем-то определился.

— Так ты дурак? — с треском подтянув длинную ткань. — Нарядился как на карнавал… а потом ещё и заблудился для полноты картины!.. Хе-хе!

С заметным облегченьем я кивнул.

— Челов-ек, — добавил себе под нос старый дух.

Момента удачней и выдумать сложно:

— Я прошу прощения… Не могли бы Вы проводить меня до ближайшей… Проводить до близлежащЕГО людскОГо поселенЬЯ… А также выдать мне штаны. Или ткань, подходящую для заплаток… немного ниток и иголку… Мне есть чем Вам заплатить за эти услуги… И за штаны!.. За них я, конечно, тоже способен заплатить.

Нагибаясь, стараясь ни на мгновенье не отводить сосредоточенного взгляда, я нащупал между складок грязной задубевшей ткани ребристый край металла. Показал золотую монету. Но тут же спрятал, прикрыл её всем телом.

— Швен Эквилского монетного двора. Вы получите его после выполнения всего перечисленного. Договор?

Дух прицыкнул. Тонкий рот его перекосился, а подбородок чуть приподнялся. С каким-то подчёркнутым пренебрежением, едва ли не с брезгливостью хозяин разглядывал меня.

Он делался только мрачнее.

— … Издеваешься?

— Не могли бы Вы проводить Меня до ближайшего места, где я смог бы починить штаны… Или приобрести готовые…

Морщина между чёрными бровями стала ещё немного глубже.

— … и это, — тараторя продолжил я, — должно произойти ДО встречи с кем-либо… Кроме вас. Также мне понадобится еда. По возможности место, где я мог бы переночевать… И карта, на которой будет отмечена эта точка и город Залив.

Понемногу солнце скрывалось за деревьями. Сумрак поднялся и начал распространяться в холодеющем воздухе… Он скрыл складки на ткани и горбинку на переносице духа.

Стараясь не обращать внимания, я тыльной стороной ладони смахнул пот. Сглотнул.

Внезапно мне очень сильно захотелось справить нужду.

Прикрывая ладонью рот, дух длинными пальцами прошёлся по выглаженной скуле. Он приподнял чёрную бровь. И оправил манжеты, точно такие, какие можно было встретить и у людей.

— … И расстаться с вами я должен невредимым… И отъехать не менее чем на десяток миль, прежде чем вы пуститесь в погоню… Если, конечно, Вы решите, что меня нужно догнать.

Хозяин ждал.

— Договор? — поспешил я добавить.

Дух кивнул.

Ткань за его спиной затрещала по сучкам. Дёрнув головою с раздраженьем, хозяин развернулся, он отцепил. Пропел какую-то простую мелодию. Которую я, впрочем, не узнал, да и цели такой передо мною не стояло.

Словно бы прошелестела листва.

Я моргнул.

Хозяин глянул искоса. И улыбнулся. Лицо его разом разгладилось и сделалось приятным. Отчего-то он напомнил мне разом отца и мать… Хотя уже в следующее мгновенье я и сам удивился, как такое могло быть.

— Ну, молодец-молодец, — заходил колпак по-простому. — Справился. А теперь скажи: как мне это сделать? — Дух-хозяин указал на драные штаны, что скрывались за терновником. — Мерку снять хоть дашь?

Я за повод подтянул поближе мою Хорошую.

Бровь духа чуть приподнялась.

— Договор! — как бы сдался он.

Я медленно и с облегченьем выдохнул. Сердце стучало, тело била непонятная дрожь… но я чувствовал себя намного лучше.

… Только какие-то белые мушки все мелькали на краю поля зренья.

— Ближайшее «людское поселенье», это мой трактир. Мы, в общем-то, возле него стоим. Тебя устроит?

Взгляд переполз на кладку. В свободных землях[1] встречались самые разные постройки.

Седло почему-то оказалось на спине моей Хорошей… Я и не заметил, когда успел собрать подпруги.

— Согласен.

— Вот и отлично.

* * *

Вспышка белого кольца.

Это… это молния.

Я почувствовал, как дождь заливает мне рот… и глаза.… А в следующее мгновенье где-то очень, очень далеко разошёлся раскат весеннего грома.

Резкий выдох.

Я резко приподнялся на локтях и выдохнул… Я попробовал… завалиться набок… Плечо ударило по луже. По коже с болью била вода.

Она текла по лицу.

Хрипя, я, заставляя грудь работать, ударил себя по животу. Закашлялся.

Свистя, вдавил кожу под рёбра.

Что-то пошло. Из лёгких или из желудка… я «выдохнул» что-то гладкое. Словно бы слегка «горящее» мелкой дрожью… Я не мог… перестать!.. выдыхать!

Отпустил так много, что невозможно было поверить: как внутри могло что-то остаться⁈

Ужасный запах.

Я закашлялся. Он почти обжигал глаза.

Локоть заскользил, и грудь вновь встретила землю. Брызги.

Это шло изнутри. В этом были перепачканы мои руки, и теперь одежда.

Молния прошлась белым отсветом по кисти: ничего. Там не было ничего. Только пальцы.

Те чуть дрогнули.

Одежда прилипла. Она едва держалась.

Что-то коснулось моего плеча. Это… это была большая голова моей хорошей.

Она… она была в порядке.

Ноздри животного раздулись.

Ужасный запах. Я не понимал, как лошадь может так спокойно это выносить… я не понимал.

Гром заставил животное вздрогнуть.

Ноги подгибались. Мне было очень холодно… озноб бил ужасно и только какое-то непонятное тепло гуляло во всём теле. Оно позволило мне подняться.

Сильно дрожа, почти что дёргаясь, я ухватился за стремя. Уперевшись предплечьем в лохматый бок, тяжело дыша, я попытался оглядеться… Свет вызывал сильную боль.

… Дорога.

Это была дорога.

Шёл мелкий дождь, и крупные капли с шелестом били по листьям.

… Кажется, кто-то неподалёку… вскрикнул. Мне так показалась.

Хорошая моя очень громко зафырчала. Она переступила, и послушно пошла, неся навалившийся ей на спину груз.

Это было больно… Дышать было больно.

Глотая и щурясь, я издали увидел какого-то мужчину. После из-за ветвей показался факел и я уже ничего почти не видел.

… Кажется, рослый парень угрожал бродяге топором… За его спиной белела тряпичной крышей повозка… и малый ребёнок плакал… Голос женщины негромко что-то напевал.

Я не мог понять.

Я не хотел туда… но лошадь брела как будто позабыв о страхе. Она остановилась, лишь когда жёлтый свет почти упёрся в морду!

Послышалось негромкое похрустыванье травы.

Оборванец ничего не делал. Он некоторое время водил скверным факелом туда-сюда. А после, глянув быстро на повозку, резко отступил. Я поднял руку… хотел что-то сказать… но неожиданно щеку мою обожгло.

Меня пытались оттолкнуть.

— Ах-Ааа-а-а!

— Да за**лкни!

Я почувствовал, как нечто разжимает пальцы с поводом. Их свело. Я просто повис.

Удар…

И боль!

Искры ударили в глаза.

Запахло горячим деревом.

Хорошая моя заволновалась. Она пыталась подняться на дыбы, но у неё не получилось. Меня развернуло. Пинок прошёлся по ребру.

Он был очень слабым.

Взмахнув наудачу… я угодил мужчине по плечу. Наверно. Он поскользнулся. Взмахнул рукой и едва не упал.

Тепло на рёбрах.

В моей крови.

В желтоватом отсвете, грязный и заросший по самые глаза, неизвестный мужчина смотрел мне в лицо. Он что-то не мог понять. Рот с пеньками зубов приоткрылся… а после он резко отпрянул. Глаза его широко раскрылись.

Обернувшись, он посмотрел на ожидающего парня.

И на топор.

Он был испуган.

[1] Свободные земли — земли традиционно не принадлежащие человеку и лишь соседствующие с ними.

XXX

Гор. Залив.

Двадцатый день седьмого месяца двадцать третьего года.