Проследив за жестом, я… не сразу сообразил, что вижу. На витрине, рядом с привычными перьями, салфетками и прочими канц… Ø…ляркими мелочами, красовалась целая стопа из свежей букинистики: «Карты г. Эквила и прочих земель Элиса».
«Не то…»
За витриной толпились люди. Они смотрели.
Было много девушек и среди них немало было весьма миловидных.
— … Дайте мне… Кхм!.. Что такое… Дайте МНЕ, пожалуйста, пять… нет, шесть… экземпляров. Карт «г. Эквила и… Ø…очих земель…»
Старик улыбнулся и тут же стал заворачивать.
… Ø…
«…И было это два месяца тому назад…»
… Ø…
… проводили меня до самого дома, а троим мне даже удалось поцеловать кончики пальцев.
— Должность при дворе — это самая боль-ш… Ø… моя удача!
Моргнув, я облизал перес… Ø… губы.
Потёр отдаляющ**ся переносицу.
— Эт* удача!
… Ø…
— Тцц-ц-цР-ре-е-ень-к!
Я моргнул.
Маленькая жёлто-бурая головка под самым локтем.
Прямо под самым Ястребовым локтем из камыша показывалась моя голубка.
— Тц-ц-ц-ц-Цень! — звонко пропела птица.
Открыла свой жёлтый ротик. Резким движеньем, голова её чуть-чуть повернулась.
Рука моя потянулась к кинжалу.
Медленно, чтобы не спугнуть, я обернулся. Взялся за рукоять ронделя и перехватил её поудобней. Прикрыл глаза на пару мгновений и сглотнул. Я… почувствовал сильную дурноту. Меня почти тошнило… Где-то в отдаленье постукивал дятел… И развалины нависали глухой громадой.
Я выдохнул. И медленно обернулся.
Птицы уже не было.
Едва различимый хруст. Длинный и острый лист рогоза резко дёрнулся. Всё так же не спеша, опираясь на костяшки, я подался вперёд.
Там, где только что дразнила меня еда, алыми отблесками играли тёмно-бурые разводы.
К мокрой зелени прилипли белые, воздушные перья.
* * *
Гоготнув, гусь поднялся в воздух. Большая, сильная птица.
«Раньше, здесь плавали… две».
Шевеленье.
Я поднялся.
Огляделся. Посмотрел на хмурые и глухие, медленно покачивающиеся кроны. На позеленевшие камни и вновь на рогоз.
Лошади… Моей Хорошей нигде не было видно.
— То есть… как?
Ухватив поклажу, я развернулся на месте. Едва не упал. Этой скотины нигде не было видно!.. Даже слышно не было!
— Да не может быть!
Шурша, вековые сосны покачивались; камыш едва различимо ходил. Где-то за камнями, в тёмной глубине пролеска как будто что-то хрустело… или мне это только казалось.
Пятка чувствительно прошлась по острой одеревеневшей хвое.
— Т-с-с-с!… Ай!…
Наколовшись, я скоро запрыгал на одной ноге. Едва не рухнул в воду.
— Ты где?.. Родная моя! Хорошая!
Прицыкнув и присвистнув, озираясь, я подхватил седло. Глянул на развал*ны… Рванул вдоль вереницы следов.
Зацепился.
… Ø…
…вно за ноги кто ухватил.
Дыхание сбилось. Выискивая, взгляд метался. Всюду вокруг, в тенях мелькали силуэты. По бокам и позади меня.
Они гнались.
Они гнали Меня.
Я проломился сквозь кустарник. Ударился плечом о ствол и наугад махнул кинжалом.
Услышал скрип и хруст!
— Ми-Ии-ии-и-и-и…
… Ø…
Дрожа и выдыхая.
Щурясь на свет, я держал руку с кинжалом.
Металл блестел зелёным отсветом.
В груди горело.
Тишина. Где-то неподалёку «стукал» дятел. Куковала кукушка.
Солнце играло на рыжеватых мордочках лосят. Головастых. За «изгородью» ярко-жёлтых веток они опасливо подрагивали, переступали на длинных ногах. Слышалось тихое похрустывание хвоинок.
Большие и чёрные с голубизною глаза смотрели на меня.
Они не понимали.
Стараясь удержать дыханье, я тяжело сглотнул… Чуть кашлянул… В пересохшем горле стоял препротивный, вяжущий привкус крапивы. Меня тошнило.
Я… опустил рондель.
Поджав ладонью живот, я закрыл глаза. Медленно выдохнул. И отвернулся.
Едва различимые, и всё-таки заметные следы нашлись довольно скоро. Обглоданные ветки. Хорошая моя особо не спешила и не разбирала дороги. Так что я нашёл её уже через несколько минут.
Она и не заметила.
Кобыла просто переходила себе меланхолично от куста к кусту. Так неотразимо её притягивали молодые побеги.
Верёвка мёртвым грузом тащилась следом.
— Ах ты… Подлая Моя!
Ухватившись за лохматую шею, я сглотнул.
Рыжеватый хвост ударил по бедру.
— Ты кто?
Это был не мой вопрос.
И голос был не мой.
Какой-то хриплый, надтреснутый и сильно простуженный.
«… не мой…»
Странная мысль, значение которой дошло далеко не сразу. Глаза округлились, а мир точно замер, дожидаясь, когда я справлюсь с непосильной задачей.
Я моргнул… Потрепал кобылу по шее. Вздрогнул и, сообразив, — присел. Огляделся.
По ту сторону кустов, на фоне старой посеревшей кладки, стоял человек… в пыльной бесцветной накидке.
Взгляд его искал.
Длинная иголка чуть посверкивала в одной руке. И тяжёлая шерстяная ткань цвета хвои была зажата в другой. На общем фоне выделялся один лишь колпак.
Ярко-красный.
Глава 6
Выступление
XXIX
Я замер. Колени так и остались согнуты.
Невысокий и сухой. С узкими плечами. Коротконогий и при загнутом вниз носе… я сразу же узнал в неизвестном духа-хозяина.
Солоновато внезапно сделалось во рту… И сердце очень быстро застучало… Забилось в висках и как будто… в зубах… Мне полегчало.
Мысль пошла быстрее.
Дрожь, что нарастала в желудке, утихла.
Я вспомнил про квадрат противоположностей. Его строенье известно было всем, от мала до велика, так что представить не составило особого труда.
«Огонь гуляет по воде, а земля дышит огнём… Хорошо… А… он… кто? Лес?.. или вода?.. или земля?.. Договор!.. Всегда заключают договор!..»
Брови неизвестного чуть приподнялись. Сошлись. И опустились.
Он смотрел на меня.
Поморщившись, что-то для себя определив, хозяин сплюнул. Он поглядел на инструмент — и снова на кустарник. Чуть повыше, на заходящее солнце.
И снова на меня.
Он чуть подтянул разложенную ткань. Воткнул иглу, чтоб та не мешалась, и дёрнул ткань ещё раз.
— У вас край зацепился, — заметил я. — Порвётся.
—?
Не слишком-то внушающий подбородок духа поджался. Он снова глянул — на нечто между кронами и небом. Развернулся, нашёл, о чём я говорю, и дёрнул в раздраженье.
— А я разве не знаю?
Странно…
Нас разделяли кусты, целый акт, но голос прозвучал, как будто дух стоял рядом. Словно хозяин негромко шептал мне в ухо.
Пальцы сами собою до боли сжали поводья.
Я приоткрыл было рот — и в ухе что-то треснуло. Словно лопнуло, и птицы залились между ветвей. Послышался негромкий перебор листвы.
… Я заметил тропку.
Старая, но ещё «живая» она тянулась вдоль тусклой кладки. По ней регулярно ходили, так что несложно было сделать вывод: где-то рядом были люди.
«Люди!»
Дух-хозяин хмуро глядел в мою сторону. Я подтянулся. И вид принял самый достойный. «Я духа вижу целиком, в то время как он меня лишь по пояс, — это хорошее подспорье».
Хозяин подался вперёд. В накатывающей вечерней дымке хищно сверкнула пара ярко-зелёных точек.
— Господии-н! — постарался я передать одним лишь голосом приличное происхожденье. — Добрый вечер… Вы здесь один?
— С парой волкодавов. Я могу Вас познакомить, если хотите.
Колени мои ещё немножко подогнулись. Я вновь воровато отдёрнул край драной рубашки.
— … Чуть позже… если это возможно.
Дух перевёл взгляд на иглу… но тут же вернулся ко мне.
— Тебя бросили, что ли?
— Нет-нет! Что вы!
