— Это возможно?

— Та. Сейцас он пян, и… если МЫ напатем с твух сторон…

— Сожалею, но ничем не могу помочь. — Колени мои распрямились. — Я здесь по делу и не могу связываться с подобным…

Прямо позади меня натужно, через силу скрипнули доски.

Я услышал лишь один, единственный шаг. И следом горловое дыханье.

* * *

Очень странно.

Позже я множество раз возвращался к этому моменту: разве можно было не заметить движенье подобной туши? Как он протиснулся меж столами, и почему все окружающие до самого последнего момента совершенно спокойно ели и пили.

Это все вопросы, на которые у меня не было и и нет ответа.

Стулья заскрипели, и донёсся кашель.

С неожиданно громким, резким лязгом мешок мой ударил об пол. Большой мясистый нос тролла немного поджался. Ухо дёрнулось.

«… боги!»

— ТЫ МНЕ НЕ НРАВИШЬСЯ.

Пауза тянулась. Люди смотрели на нас, застыв в самых разных позах — все ждали МОЕГО ответа. Трактирщик скрылся.

«Колбасою пахнет» — отметил я… Зачем-то. Возможно, эта дурная мысль и не посетила бы меня, окажись в желудке что-то кроме пива.

— Господин.

Смотрящий рыбой, странный человек чуть обернулся. Я очень спокойным, мерным голосом попросил у него монеты на обмен. Получил два фарса и выдал целый, настоящий, швен.

… Признаюсь, я и сам не понял, что и зачем это было.

Я поглядел на тролла. Медленно нагнулся. И взял свои вещи… Звеня, тонкий металл пришпилил мой мешок к доскам пола. Гарда, так меня восхитившая, покачнулась, и клинок задел моё бедро.

— Коспотин, — мерно, холодно процедил Январь. — Вы вет не ресили оставит меня отноко?

— Да что Вы себе позволяете! — с молнией во взгляде. — Вы… — Я чуть пригнулся: — Вы по сторонам посмотрели? Вы всех втянуть хотите?

Довод не впечатлил. Это было заметно по движению усов и позе.

Рывок — и металл со звоном лопнул. Я успел заметить, как несколько личностей в плащах рванулось с мест, — а после нырнул под стол.

Дыхание сразу же сбилась.

Я слышал поступь тролла.

Что-то разбилось.

Нечто увесистое прокатилось рядом. Столкнулось с ножкой, развалилось. Черепки захрустели под моими локтями и носки заскользили. Пол сделался липким.

Я вынырнул на открытое место. И сразу, на четвереньках, рванулся к дверям…

— Тран!.. Вы настоящий рыцарь! — восхищённым детским голоском.

— Э-эй! Эй!.. Эй-х-ха! — вторил пьянчуга.

Выцепив кружку соседа, мужчина отобрал и принялся глотать, разливая пену. Ему влепили… Или нет… Не знаю!

Поскользнувшись, я плечом ударил дверь.

— Закрыто?.. Почему⁈

Схватившись за болтавшуюся верёвку, полная женщина попыталась вырвать мою поклажу. Я удержа-ал! Распрямился. Попытался принять грозный вид. Она защёлкала зубами.

— Сударыня⁈

Я дёрнул! Мы развернулись будто в танце и сделали два па. У ног моих кто-то упал. Ухватил штанину, не поняв…Ткань затрещала. Я переступил. Плечом столкнулся с чем-то… твёрдым… Отстранился… Глянул… Брюхо…

Шаг назад.

Ещё один шаг назад.

Неожиданно под руку что-то попалось. Я ухватил! Дёрнул, притянул мешок к себе и попытался ударить тролла наотмашь.

Треск!

Лапа тролла вбила табурет в доски пола. Щепки и обломки разлетелись веером… Теперь и я увидел глаза.

Широко расставленные.

Совершенно чёрные, как это часто бывает среди животных.

Из-за жёстких свалявшихся паклей… они смотрели на меня.

Поклажу уже никто не держал.

Шаг назад.

Тролл потянулся. Пригибаясь, двигаясь всем телом, он сделал шаг. Балка столкнулась с плоской макушкой. Тролл зарычал, и пыль «полилась» ему на шею. Паутина зацепилась, повисла на коровьих ушах.

Я увернулся.

Двигаясь по кругу, дух вскрыл когтями пол. Развернулся… И достал…

Жёсткий удар хвостом. Мешок принял его на себя, но меня отбросило. Что-то треснуло внутри. И глаза закатились… Чувствуя тепло, я перекувыркнулся через стол. Смел тарелки и сорвался с края. Плечом прошёлся по скамье. Пополз… куда-то.

Тролл чихнул. Крича, крупный мужчина повис на его засаленной рубашке. Из-за стола я видел лишь как переступают, давят доски стопы с чёрными когтями. Тролл ещё раз чихнул, ухватившись за край стола, он отбросил.

Звон и скрежет.

Рама упала. Прозрачный ломкий сланец завертелся у моей руки. Потянуло бризом.

Я стоял на карачках, а дух упирался большими кистями в землю. Весь в белом соре, пыли и паутине, тролл с раздраженьем смотрел на меня. Также и я смотрел на него. И на людей.

Масляная лампа разбилась. Кто-то кричал и метался, пытаясь сбить огонь.

[1] Обол — серебряная монета, имеющая распространение по всему западу Реи.

Глава 2

Засада

VI

Земли сэра Залива.

Тридцатый день шестого месяца двадцать третьего года.

Я бежал.

Кинжал сам скользнул в ладонь!

Кромка вся пошла волнами… но и она справлялась. Резала побеги и сминала листья. Дубняк зарос. Зарос так сильно, что мне едва-едва удавалось продираться… И тянуть. Тянуть вслед за собою мою рыжеватую кобылу.

Медальон пульсировал. Прямо как когда-то у развалин, нечто живое словно скользнуло у моей ноги!

И плошка каши, что валуном легла в жел-удок, поднялась. Я сглотнул: «Быстрее!»

Ветка, наконец, сломалась. «Всего-то пара дней осталась!.. До болот!..»

Я снова сплюнул. Отвратительный, откровенно мерзкий привкус остался на языке. Очень вяжущий.

— Тьфу!

Впереди показался просвет.

Большое поле всё в бурьяне — чем не радость!

Ноги зачастили, и я заскользил. Почти сорвался в бег… Снова споткнулся…и голенище всё-таки сломалось. До боли прошлось по коже! Дерануло так, что кровь проступила.

«Это больно!»

Лицо моё перекосилось. И Эль это заметила.

И снова промолчала.

Только… пренебрежение словно бы отразилось на её лице. Воспользовавшись свободным пространством, наёмница легко обошла меня. Не напрягаясь, даже не спеша, она пошла вперёд.

Подобного я стерпеть уже никак не мог! Пришлось закусить губу. Приготовившись, морально подобравшись, я нагнал! Пусть даже это было и неприятно. «Встал на тень», — как часто выражался Янус.

Кобылица «заходила». Зачастила, высоко задирая колени, когда я ускорился.

Я не обратил вниманье. Принялся вышагивать. Дышать и повторять каждое движенье Эль. Точно так же я огибал муравейники и перескакивал через чертополох.

Всего пара мгновений гонки, но мне показалось, что прошло не меньше часа.

Какая-то мысль… Непонятное ощущение «неуместности» возникло на краю сознания… Но голенище «заходило» по свежей ссадине, и сразу же мне сделалось не до мыслей.

И никакие тряпки, никакие ухищрения не помогли!

Как-то ещё хромая, подпрыгивая и почти приплясывая, я сравнялся. И даже чуть вырвался вперёд. Наёмница — удивилась. В первый раз, за последние несколько дней я заметил некий интерес в её взгляде.

Получилось. У меня получилось напомнить, кто из нас «сэр».

«А то н… нап-ридумывала себе там!»

Эль внезапно ускорилась. А я за ней! Легко, причём. Особенно не напрягаясь.

— По… погодите! — едва различимо, на придыхе.

Признаю, увлёкшись, на выкрик я не обратил ни малейшего вниманья. Я лишь повторил за Эль: она обернулась, и я сделал так же. Это был Гратц… и он очень сильно отстал.

Совершенно потерявший дыханье и уже почти что не живой, всеми позабытый, стражник остался далеко позади. Лишь теперь он полувыползал, цепляясь, из поломанных сучьев пролеска.

Сапог мой зацепился.

Я не сразу понял. Всё продолжал «выхаживать», хотя подошвы уже оказались выше головы. Не успев сообразить, я щекой проехался по острой осоке. Сладковатый клевер набился в рот, а баранчики повисли на ушах.