– Непонятно, – выразил Гризов мнение земной части экипажа, – значит, осталась всего неделя. К чему такая спешка? Мы раньше вроде так не торопились.

Армаран медленно воспарил над коралловым столом и, озадаченно мерцая, ответил. Правда, от волнения Вася начал опять кхекать.

– Дело в том, что по новым (кхе…)… данным от наших аналитиков процесс распространения вируса Х на планете (кхе…)… Земля входит в решающую стадию. За время моего пребывания здесь его активность резко возросла. А из-за нашего вмешательства и противодействия она усиливается (кхе…)… лавинообразно. Популяция носителей вируса Х действует теперь как коллективный разум. Она осознала опасность и по всем признакам скоро на планете произойдет резкий выброс запасов больной энергии.

– То есть? – вперил в него подозрительный взгляд просто директор.

– Может произойти глобальная катастрофа с необратимыми последствиями, – осторожно пояснил армаранский посланец – То есть мировая война.

– Ну а мы-то здесь зачем? – опять поинтересовался Гризов. – Развлекаться, что ли, приехали? Нет, Вася. Мы – спасатели! Значит, мы и спасем Землю от всяких там Х. А не местные киногеи в обтягивающих трико, железные люди, женщины-кошки и мужики с летающими молотками.

Антон обернулся, словно за поддержкой, пристально посмотрел в глаза озадаченным Маше и Григорию. А затем снова перевел взгляд на мерцающего хирурга.

– Мы уже знаем, как этот вирус действует. Знаем, где находятся основные центры. Отличаем носителей от нормальных. На всякий случай мы произвели загодя армаду боевых драндулётов. Приперлись на самую зараженную в мире территорию. Осталось только получить последнюю информацию о влиянии вируса Х на детей и построить виртуальную карту будущего. И все. Мы почти у цели, Вася. Еще немного и окончательный диагноз будет поставлен. А зачем все это, спрашивается, если через неделю здесь начнется принудительно лечение?

Гризов встал и подошел к мерцавшему над столом инопланетянину.

– Знаешь что, друг Вася, – сказал он мягко, – позвони своим, пусть ждут сигнала. Может, мы и сами за неделю управимся.

Армаран неожиданно заурчал и завибрировал, после чего его тело несколько раз ярко вспыхнуло, словно маяк в кромешной тьме.

– Совет будет ждать моего сигнала, – выдал он, наконец, результаты телепатических переговоров с далекой и теплой Оззой.

– Ну, вот и чудненько, – обрадовался Гризов, а затем повернулся к Маше. – Ты не пробовала смоделировать детский фактор, чтобы с его помощью научно предсказать будущее планеты?

Маша удивленно взглянула на Антона.

– Дети не погода, их невозможно предсказать, – ответила она, чуть помедлив. – Для понимания будущего планеты нужно иметь точную информацию о том, что будет воздействовать на детский мозг в течение нескольких ближайших лет. Особенно важно, что на него воздействует и формирует с самого раннего возраста. Это не так сложно понять и без приборов – как родители воспитают, таким и станет будущее. Только вот, согласно армаранским наблюдениям, в последние годы детей все больше воспитывают не родители, а…

– Понял, – согласился просто директор и обернулся уже к Забубенному. – Григорий, закладывай боевой драндулёт. Летим на «Фабрику по производству мышей № 5». Пришла пора познакомиться с главными сказочниками.

Спустя несколько минут друзья-спасатели уже невидимо бороздили просторы американского неба неподалеку от Лос-Анджелеса. Все в том же Бербанке, где находилась штаб-квартира всемирно известного концерна «Фабрика по производству мышей № 5», ежегодно выпускавшего сотни мультфильмов. А в последнее время и фильмов.

Вася, который предупреждал о возможности скорого всплеска мирового Х, был оставлен в своей тарелке. Он должен был, как всегда, прикрывать операцию спасателей с воздуха и земли, а теперь даже из космоса. Ставки резко повышались. Мало ли что могло случиться.

Корабль вел автопилот под присмотром Маши, благо лететь было не далеко. Почти все фабрики грез США были сосредоточены в одном месте. За время недолгого полета Григорий раз десять почесал голову, глядя в иллюминатор, чем привлек внимание Гризова. Наконец, тот не выдержал и спросил:

– Григорий, у тебя что, чесотка?

Забубенный отвлекся от созерцания плоских голливудских возвышенностей, медленно проплывавших внизу, и ответил:

– Да нет, думаю, просто перхоть.

– Брось ты ерунду говорить, – успокоил его Антон. – У русских перхоти не бывает, как и запаха пота. Это все сугубо американские болезни.

– Ну, а мы сейчас где? – напомнил главный механик Земли. – Вот то-то и оно. Может, заразился я этой перхотью, когда на съемочную площадку ходил.

– Ты осторожнее с этим, Григорий. Мало ли что можно подцепить на местной съемочной площадке. Руки чаще мой.

– Да уж постараюсь.

В разговор вмешалась Маша:

– Подлетаем. Слева под нами здание «Фабрики по производству мышей № 5». Уровень Х-вируса колоссальный. Защита еле справляется.

Антон взглянул в указанном направлении. Там находилась тридцатиэтажная башня из стекла и бетона, на крыше которой, словно памятник всем американским мышам, взявшись за руки, взгромоздились две гигантские ушастые мыши. Каждая была высотой с динозавра средней величины, так, что у нее под ногами запросто мог проехать автобус, если бы захотел.

Рядом находилась вертолетная площадка с изображением все той же ушастой мышиной физиономии. Несколько гектаров внизу возле высотного здания занимали лесные массивы и поля парка развлечений. Сверху отчетливо были видны сказочные замки, реки с водопадами и мостами, многочисленные озера, пиратские корабли и даже входы в пещеры с вампирами.

Драндулёт завис неподалёку от здания, пока Маша зачитывала вслух сообщения бортового анализатора сущности, поведавшего спасателям истинное предназначение объекта и его предысторию.

– Раньше на студии под названием «Фабрика по производству мышей № 5» – ее создатель в детстве держал дома сразу пять любимых мышей в одной клетке – снимали более-менее нормальные детские мультфильмы. Но со временем, когда носители вируса Х проникли и сюда, стали производить настоящие страшилки.

Собственно, создал фабрику еще в тысяча девятьсот двадцать третьем году тоже один из носителей, фокусник по имени Болт Сней. Поначалу работа шла с переменным успехом. Затем, уже после Великой Отечественной войны для раскрутки мультстудии он решил создать поблизости парк аттракционов и развлечений, населив его своими персонажами. По задумке предприимчивого фокусника все персонажи должны были двигаться, петь, плясать, а также пугать посетителей. Задача была достаточно сложной в инженерном отношении, ведь армаранской техники у США не было, а своя была довольно примитивной. И тогда предприимчивый фокусник привлек в качестве помощника Вернера фон Брауна, пленного немецкого конструктора ракет системы Фау.

Решив поставить первые космические технологии на службу своей фабрике и заодно заработать нужные средства на рекламе, Болт Сней запустил телевизионное шоу. В нем мультипликатор и бывший нацистский конструктор, близкий друг Гитлера, убивший сотни тысяч американцев, – регулярно рассказывали молодой любознательной публике, как будут выглядеть первые космонавты, как построить ракету, чтобы долететь до Луны, а потом и до Марса.

Это космическое шоу вызвало дикий ажиотаж. А когда парк аттракционов, наконец, открылся – его захлестнуло море восхищенных клиентов. Аттракционы, некоторые из которых были созданы при помощи инженерного гения добряка Вернера, двигались, пели, плясали и пугали посетителей, как надо. Главной достопримечательностью парка развлечений была двадцатиметровая ракета, имевшая плавные очертания и сильно напоминавшая ракеты «Фау-2», падавшие на Лондон. Но владельца новоиспеченного парка аттракционов это ничуть не смущало. Деньги потекли рекой в карманы предприимчивого фокусника.

Болт Сней был доволен. Высокое начальство в Вашингтоне – тоже, поскольку Болт и Вернер отлично раскрутили новую космическую программу с ракетой «Редстоун», на которой правительство США планировало хорошенько подзаработать, привлекая в проект доверчивых инвесторов-романтиков и пионеров космоса.