Мое тело и разум умоляли принадлежать ему.

Секрет, который я сама хотела похоронить в своем сердце навсегда. Но когда кривая усмешка растянулась на его лице, стало очевидно, что он способен видеть меня насквозь.

Он знал.

Он знал, что я думала о нем, что я доставляла себе удовольствие ради него.

В тот момент я была потеряна…. полностью потеряна.

После того, как я кончила, чувство вины сразу же обрушилось на меня, как сокрушительный удар.

Я с треском проигрывала.

Я должна быть борцом… бороться за свою свободу.

Но с каждым шагом, который я делала вперед, я чувствовала, что из-за обмана Люцифера делала два шага назад.

Лучше бы я никогда не встречала тебя, Люцифер.

Забираясь под одеяло, я не могла остановить слезы, текущие по моим щекам, и смотрела в потолок.

Я играла с огнем, и моя свобода висела на волоске. Одно неверное движение, и я встретила бы свое падение.

Я могла либо попытаться привлечь Люцифера на свою сторону, снова доверившись ему, либо я могла доверять себе в этом путешествии, чтобы получить то, чего я действительно хотела.

Внезапная ужасная мысль пронеслась у меня в голове, оставляя меня в неведении относительно обстоятельств.

Глубоко вздохнув, я позволила себе поверить, что план, формирующийся в моей голове, мог сработать, что я смогла бы освободиться скорее раньше.

ГЛАВА 17

Доверие — корень предательства.

ЛЮЦИФЕР

На следующее утро, когда я поехал на встречу, то не мог перестать думать о Тейе, трогающей себя. Прошлой ночью шлюхи было недостаточно, чтобы удовлетворить мои потребности. Даже после того, как Тейя вернулась в свою комнату, я был тверд как скала.

Я не мог удержаться и дрочил, как подросток.

И даже сейчас я думал о ней, хотя сама мысль приводила меня в бешенство, потому что она пыталась сделать меня слабым. Это было именно то, чего она хотела.

Однажды я позволил ей стать моей слабостью, но не снова. Не в этот раз.

Водитель припарковал машину на подъездной дорожке к белому особняку. Один из охранников вышел и открыл мою дверь, когда я вошел.

Дворецкий поприветствовал меня и проводил в гостиную.

Я приходил сюда миллион раз по разным поводам, и все же картина «Ореста, преследуемого фуриями», висящая над камином, всегда очаровывала меня. Я просто стоял там, засунув руки в карманы, загипнотизированный мазками краски и композицией фигур.

— Бог знает, сколько раз ты еще будешь очарован этим произведением искусства, Люцифер, — раздался позади меня глубокий хриплый голос с русским акцентом.

Я оглянулся через плечо с ухмылкой на лице.

— Когда дело доходит до красоты, сколько бы раз ты ни был свидетелем этого, этого никогда не бывает достаточно, Максвелл.

Максвелл издал хриплый смешок и кивнул.

— Хорошее замечание.

Я подошел к нему, и он заключил меня в дружеские объятия.

Максвелл Резников. Низший босс российского преступного мира.

Я давно знал Максвелла. Впервые я встретил его, когда собирался убить в драке в клетке, устроенной его отцом и моим дядей, когда я впервые приехал сюда. Я был близок к тому, чтобы убить его своими ударами, когда его отец остановил бой.

Но на следующий день он вернул меня, застав врасплох после тренировки с оружием и избив до полусмерти. Как ни странно, он даже обработал мои раны, сказав, что рад, что наконец-то нашел человека, равного ему по силе и навыкам. Несмотря на то, что мы правили двумя разными странами, наша дружба и бизнес поддерживали связь крепкой.

Мы оба столкнулись с предательством, но в то же время заявили права на то, что принадлежало нам по праву. И теперь мы оба короли своих стран.

— Как у тебя дела? — спросил он, жестом приглашая меня присесть.

— Как обычно. А как насчет тебя? — спросил я.

— Террористическая колония становится серьезной занозой в заднице. Хуй знает, что на них нашло у их предыдущего лидера, что некоторые из них все еще восстают против моих правил.

Я кивнул в знак согласия.

— Ну, как говорится, если сорняки вредят вашему урожаю, тогда вырвите их.

Вошел дворецкий, поставил на стол бутылку скотча и стаканы со льдом и налил по бокалу нам обоим, прежде чем ушел.

— Эти ублюдки прекрасно знают, что я убью их в мгновение ока, и все же они испытывают мое терпение, как гребаные идиоты, — пробормотал он и сделал глоток из своего стакана.

— Я буду молиться Богу, чтобы он дал тебе такую выносливость, — поддразнил я его, отпивая янтарную жидкость.

Он прищурил глаза.

— Не ври, мать твою. Во-первых, ты никогда не молишься. Во-вторых, ты не веришь в Бога, поскольку ты правитель своей собственной жизни, а не Он.

— Возвращаемся к тебе.

— Слышал, ты похитил рабыню. Что это значит?

Бокал в моей руке замер в воздухе из-за его неожиданного вопроса. Откуда, черт возьми, он узнал?

Словно прочитав мои мысли, он ответил с самодовольной улыбкой.

— Солдаты нынче любят посплетничать.

Я закатил глаза, стиснув челюсти, и поставил бокал.

— Давай сосредоточимся на бизнесе, Максвелл.

Улыбка на его губах стала шире, как будто он что-то выиграл.

— На Люцифера подействовала рабыня? Это довольно…

— Она не гребаная рабыня, так что будь осторожен, Максвелл, — предупредил я его со злобным взглядом.

Он издал мрачный смешок, опершись руками по обе стороны дивана и положив ногу на колено.

— Я бы хотел познакомиться с этой женщиной, которая обвела тебя вокруг пальца. Может быть, я смог бы попробовать ее на вкус…

Я не мог думать. Я сделал выпад и схватил его за горло, занеся кулак, чтобы ударить. Его тело оставалось спокойным, и он выглядел расслабленным, его левая рука покоилась в кармане костюма, где, я полагал, был его пистолет, но он не вытаскивал его.

Если бы это был кто-то другой, мертвое тело этого человека уже лежало бы на полу.

Я разжал пальцы и отступил назад, раздувая ноздри и делая глубокие вдохи, чтобы успокоиться, и бросил на него холодный предупреждающий взгляд.

Я видел, как на его коже образовались красные следы в форме пальцев, но он никак на это не отреагировал. Он перенес гораздо большую боль, чем эта, так что то, что я яростно душил его, было похоже на прикосновение перышка к нему.

— Должно быть, это действительно что-то особенное…

— Никто не обведет меня вокруг пальца, и ты это хорошо знаешь. Так что заткнись и возвращайся к разговору, ради которого мы здесь.

Я не стал извиняться, потому что я, блядь, никогда этого не делал. Проведя рукой по волосам, я одним глотком допил остатки скотча и налил еще Максвеллу, прежде чем опустился на диван.

Он медленно кивнул.

— Хорошо. Пока уклоняюсь от вопросов. Вот склад, где Аид хранит свои запасы наркотиков, — сообщил он, протягивая мне свой телефон с фотографиями склада где-то недалеко от побережья. — Мне нужны его припасы. Достань мне это, и я подготовлю для тебя поставки оружия через три недели.

Я просматривал его телефон, запоминая каждую возможную деталь, чтобы подготовить план. Но затем мне в голову пришла злая идея, заставляющая меня ухмыльнуться.

Зачем тратить время на выполнение плана, когда ключ от сокровища находился в моем доме?

— Планирование уже завершено? Сколько прошло секунд?

Я положил его телефон на стол, имитируя его позу.

— Готовь поставки, потому что наркотики будут у тебя через три недели или меньше.

Максвелл оскалился по-волчьи.

— И почему у меня такое чувство, что эта твоя женщина связана с Аидом?

— Потому что она его жена. Я похитил ее несколько дней назад, чтобы получить его состояние, поскольку он капо сильного города. Ради своей жены он готов на все. Итак. достать для тебя эти наркотики будет проще простого.

— Должно быть, у нее какая-то волшебная киска. И ты, и Аид у нее под каблуком.

Мои пальцы сжались в кулак, но на этот раз я пытался сдержаться.

— Позволь мне разобраться с ней, а тебе — со своей работой. Итак, мы договорились?