Привел мня в чувство стук приклада по броне и чей то вопрос: «Вы там живые?».
****
Не помню, как я выбрался наружу, но стоял я на ногах твердо и уверенно. Правда, не долго.
Блевал я, дальше чем видел. Долго и старательно. Рядом со мной все это время стоял мой непосредственный начальник и безо всякого интереса наблюдал за этой процедурой.
Кое-как утершись и отдышавшись, я закончил процесс очищения кишечника и выпрямился.
Видок у меня был, наверное еще тот. Пройдя на трясущихся ногах пару шагов внутрь, теперь уже нашей, новой базы я огляделся. В воздухе стоял непроницаемый, почти физически ощутимый запах пороха и крови. Кругом были в беспорядке разбросаны по земле недоеденные остатки тел защитников и нелепые и от этого не менее ужасные тела нападавших. И всюду кровь, кровь, кровь…
-Ты его?
Обратился нехотя ко мне начальник, заглянув осторожно и с интересом внутрь раскуроченного броневика.
Я, молча кивнул. Тот не стал расспрашивать детали. Значит, было за что. И так все ясно. Значит, было за что.
-Он психанул... Выйти захотел.
Тот, молча и брезгливо отряхивал ладони рук, вытирая их об штаны камуфляжа, при этом равнодушно, но с деланным пониманием кивая головой.
Жизнь человека в «Стиксе» ценилась не дорого. Ровно на столько, пока человек нужен и с него есть, что взять, и есть чем воспользоваться. Впрочем, везде так…
Мы, не сговариваясь, двинулись вперед.
Где я выронил свой автомат, понятия не имею. Карел нес свой в руках, при полной боеготовности, со спущенным предохранителем, отдавая краткие приказы хаотично мечущимся туда и сюда подчиненным.
Обернувшись назад, я замер как вкопанный. Карел встал рядом со мной уже с интересом и ухмылкой разглядывая открывшуюся картину.
То, что осталось от броневика, намертво застряло в проеме между разбитыми и смятыми воротами. Остатки бетонных стен обрушились с двух сторон и сверху на машину, намертво придавив ее. Сам корпус был практически расплющен и вдавлен до самой земли. Как же я там выжил? И кто или что это были за твари, которые своими ногами так смогли вмять бронированный кузов?
Пока мой мозг переваривал и офигевал от увиденного, Карел, молча снял с подсумка флягу, взболтнул содержимое и протянул ее мне.
Я так же, молча ее взял и сделал глоток. Голова сразу же закружилась как у пятиклассницы на первой вечеринке без родителей. Какие же помои мы все пили стыренные из соц-магазинов. А это настоящий нектар, настоящий коньяк!
Но самое главное, что многие рядовые пехотинцы все это видели. Еще бы, такие знаки внимания и от самого Крела. Напоил самого меня из своей фляги! Вау!
Авторитет мой и без того был на высоте, и признаться я за этим внимательно следил, а теперь вознесся выше звезд!
Ну да ничего, я свое возьму и в том и в этом мире. Настанет время и с Бугом разберусь. Он конечно мужик хороший, но за родную кровь мне рано или поздно предъявит. А я совсем не намерен сдыхать тут, когда у меня еще столько дел появилось. Да и дар свой, которого ни для кого нет, раскрывать не намерен.
Мы, молча брели по местному «Бродвею», я крутил головой и глазел по сторонам. Довольно убогое зрелище, надо сказать. Но по сравнению с нашей Базой, конечно Лас-Вегас. Видимо тут за чистотой следили, подумал я, брезгливо переступая через куски тел, ошметки одежды и еще бог знает чего.
Территория, по квадратуре, примерно как наша База, только заканчивалась не болотом, а целиком обнесена бетонными блоками высотой примерно метров семь. Внутри, само-собой, строительные вагончики, переделанные под жилые, какие то нелепые самодельные домики в стиле, я его слепила из того, что было. Ангар автомобильный, вездесущий. Землянки какие то вырыты…
Вмонтированным в крепостную стену было четырех этажное здание сталинских времен. Точнее сказать, это стена произрастала из дома. Одна половина здания, выходящая окнами во внешний мир была, за стаб, начисто замурована и представляла из себя часть глухой крепостной стены, а другая, приветливо махала всем разбитыми окнами. Видимо местное административное здание, он же штаб. Выйти на стену и отправится в увлекательное путешествие вкруголя новой базы, можно было прямо с крыши здания.
Но привлекло мое внимание другое. Рядом стояла часовенка. Да-да самодельная, деревянная часовня. Причем, видно было, что ее посещают регулярно и часто. На нашей Базе в туалет ходили реже.
Как нелепо устроен человек. Здесь, не пойми где… Продолжает верить в потустороннее, лучшее, светлое, чистое. На что он надеется? К чему стремится? Куда хочет попасть после смерти? Да может он уже умер, и это ад? Кто знает, как он выглядит, этот АД? Каким богам там молятся? Или просто так человек устроен, что ему необходимо верить в потустороннее? В одном я точно уверен, что все просят Бога в своих молитвах, выбраться отсюда и попасть в прежний дивный мир. Где не безопасно, но все понятно и привычно. А я этого хочу? Теперь, даже не знаю…
Может у них и священник есть? Надо будет с ним познакомится. Если его не съели, конечно.
****
Экстренное совещание месткома проходило в тот же вечер. Именно в том же здании, что я и принял за местный дом советов. Через разбитые окна доносились нежные звуки народного гуляния, глухие удары по челюстям и ребрам. Ржание, он же смех и дикое гоготание, стоны и крики. Слава Богу музыку никто не включил. От шансона у меня скоро кровь из ушей пойдет.
Словом народ расслаблялся как мог. Алкоголь действовал так же как и в другом мире, но значительно слабее. Доза принятия для человека устамшего с работы увеличивалась в разы, или на порядок. Представить страшно, сколько требуется выжрать дабы охмелеть, либо нажраться в гавно. Происходило братание захватчиков и не многих оставшихся в живых захваченных. В повалах домов и вообще черт знает где, остались в живых человек сорок. Карел, вполне грамотно рассудил, что подготовленные люди ему не помешают. Разумеется, большую часть из спасшихся, представляла прекрасная половина человечества. Таких, в расход не пускают. К тому же нет более преданных товарищей, чем предатели и перебежчики. До поры до времени, преданные. Мораль людей мало изменилась в этом мире.
Меня пригласили на заседание штаба. Слышите, пригласили. Не прислали пафосный пригласительный билет в белоснежном конверте с напудренным лакеем конечно, а просто, через одного из «старших офицеров», для которых я ранее был – человеком невидимкой. Молча подошел, совершенно по приятельски, как буд-то мы всю жизнь общались, буркнул, что через час совещание в главном корпусе, о как надо теперь называть, главный корпус.
Дык ёлы-палы, я теперь блатной!
За стол, правда, не посадили. Нет, не блатной, а приблатненный. У стены стояли в тоскливых позах такие же как и я горемыки. С ними со всеми я поздоровался рукопожатием, их я знал хорошо. Ответственные за конвой, высадку десанта у магазинов, словом люди у которых мозгов поболее чем у серой массы. А за самим столом, метров пять длинной, дешевым «цыганским», на таких же вычурных стульях, восседали и хмурили брови особы приближенные.
Во главе стола председательствовал Карел. Справа от него хмуро сидел Бугор. Черт, с кем же они Базу оставили? Все что ли приперлись? Как глупо. Всех остальных заседателей я тоже знал. Но было так же трое новеньких. Как я догадался кто то из «офицеров» новой Базы. Как кстати ее называют то? Надо спросить, а то неудобно как то…
Они сидели практически плечем к плечу слева от Карела всем своим видом показывая, что вовсе им и не страшно, они как никогда уверены в себе и вообще все вокруг совершенно обычное дело. Впрочем, получалось все это очень плохо.
Двое из трех были перевязаны какими то тряпками, видимо бинтами, по местным меркам. Вообще за гигиеной у нас на Базе, да и в Стиксе целом, не особо следили. Видимо это повсеместно так. Любая рана затянется практически моментально, заражение крови не грозит. Пятьдесят на пятьдесят, либо сдохнеш, либо выживешь. Хотя анестезией живчик не обладал. Это я знал лично и видел по их рожам. Кого то явно покусали, кто то словил пулю в перестрелке. Кому то вновь прибывшие были явно не рады и успели намять бока.
