Полчаса я так и просидела без телефона, в ожидании вердикта и глядя на людей, изнурённых бесконечной сдачей анализов и прохождением курсов химиотерапии. Все худые с похожими лицами. У большинства сухая или облезшая кожа на руках, острые скулы, тёмные круги под глазами и блестящие парики. Пока я сидела в онкологическом эпицентре, у меня с нарастающей силой разболелся живот. Я заметила напротив мужчину с выведенной кишкой, как у дяди Юры, бабушкиного друга. Узнала колостому по выделяющемуся под рубашкой бугру внизу живота. Недавно я читала про эту операцию, когда, цитирую, «наглухо зашивают анус» и выводят петлю толстой, тонкой, тощей или подвздошной кишки наружу. Такие операции обычно проводят при колоректальном раке, осложнениях кишечной непроходимости (что меня особенно настораживает) и других заболеваниях.
– Ваше имя? – спросил у мамы врач за дверью.
– Черных Елена Михайловна.
– А вы по записи?
– Мы из Ростова, – ответила Маргарита Анатольевна, наверное, имея в виду, что мы не от местного врача сюда попали.
– Да хоть из Колымы. Как вы оказались в кабинете?
– Через заведующего, – ответила мама. Я бы вспылила и сказала, что через дверь, блин!
– С чем пришли? – спросил врач.
– У меня была операция…
– А кто вас сюда направил? – перебил он.
– Ростовские врачи не смогли сделать биопсию поджелудочной, сказали, что нет нужного оборудования, – помогла Маргарита Анатольевна.
– В городе-миллионнике нет аппаратуры?
– КТ показала, что опухоль неоперабельная, – мама стала говорить всё, что знает о своей болезни. Я бы тоже растерялась.
– Они вас постоянно сюда будут присылать? На каждую манипуляцию мы требуем направление по пятьдесят седьмой форме12, – сказал врач. – Я не шучу. Не то, что я вредный. Мне вообще всё равно, хоть все бесплатно лечитесь. У меня зарплата одинаковая. Сейчас мужчина вышел с платной консультации, но это на мой доход никак не влияет. Такой порядок.
– Вы нас тоже поймите, нам некуда больше стучаться, – сказала Маргарита Анатольевна.
Если бы я пошла с ними, давно бы уже нагрубила. Наверное, поэтому они меня и не взяли.
– Сейчас решим. Давайте ваши документы.
Мама вручила ему выписки из обеих больниц, где лежала. Сказала, что у неё изначально была непроходимость кишечника, потому что новообразование давило на желудок, и ей в Новочеркасске сделали операцию по наложению обходного анастомоза.
– А почему в рекомендациях написано «провести биопсию печени»? – спросил врач.
– Ошиблись, исправлять уже не стали, сказали, что все и так поймут, – ответила мама.
– Опухоль нерезектабельна, оперировать вас нельзя, – после недолгой паузы сказал врач то, что мы слышали уже десяток раз. – Даже после получения результата биопсии вам только химиотерапию назначат.
– Независимо от того, злая она или добрая? – спросила мама. Врач угукнул.
Я столько всего читала о раке поджелудочной и знаю, что доброкачественные опухоли встречаются крайне редко, а неоперабельной она считается на терминальных стадиях развития. Мама вспомнила про лечение ультразвуковой HIFU-терапией в институте Герцена, но по ошибке назвала её лазерной.
– Тогда почему вы здесь, а не там? – спросил врач. Было бы всё так просто.
– Там принимают со всеми анализами и результатами биопсии, – ответила мама.
– Есть лучевая терапия, но ваша опухоль таким методом не убирается. Только химиотерапия. Повезёт, если это лимфома, – сказал врач. Наименьшее зло из возможных. Повезёт так повезёт! – Жалобы есть?
– Рвота из-за непроходимости периодически, – ответила мама. Мне она говорила, что всё нормально…
– А рвота чем?
– Едой. Ещё слабость из-за этого. Давление падает.
– Когда заболели?
– В марте. Сделала УЗИ и ФГДС в платной клинике, сказали, что я здорова, а в мае попала в БСМП. Пролежала в реанимации несколько дней, потом операцию сделали.
Врач стал что-то громко печатать. В разговор включилась Маргарита Анатольевна:
– Доктор, вы нас напугали направлением… У меня есть возможность прописать её в Балашихе.
– Химиотерапию можно проходить по месту жительства, – сказал врач. – И никого я не пугал. У вас направление на консультацию. Я вас проконсультирую, напишу в заключении, что нужно делать биопсию. Для биопсии надо госпитализироваться. Для этого снова потребуется направление.
– У меня из Новочеркасска тоже было направление на консультацию, но меня положили в Ростове, – не растерялась мама.
– У вас экстренная ситуация была, – сказал врач.
– А сейчас не экстренная? По состоянию здоровья можете госпитализировать? – спросила Маргарита Анатольевна.
– Когда умирать начнёте, мы тоже положим.
– Вчера ей плохо было, «скорую» хотели вызывать.
– «Скорая» вас определит куда-то.
– Ключевое слово «куда-то».
– Есть два варианта, – сказал врач. – Первый – направление из вашего города. Второй – из Московской области. Если есть возможность здесь её прописать, даже временно, то прописывайте к себе. Это за один день делается. Областной медполис можно получить за полчаса. Когда всё сделаете, идёте к терапевту или онкологу по месту жительства и по моей рекомендации, которую я вам выпишу, просите направление на госпитализацию к нам.
– Вы не знаете наши поликлиники. Там всё очень сложно, – парировала Маргарита Анатольевна.
– Вы же у меня как-то на приёме сидите, извините за грубость, – возразил врач. Словесный пинг-понг. – Хотя вас у меня в расписании нет, я вас принимать не обязан. Вы же как-то сюда попали. Пришли к заведующему, поговорили, он решил не усложнять ситуацию и направил ко мне. Я должен был сказать, что запишу вас на следующую неделю, но ругаться с ним не хочу, потому что оно того не стоит. Точно так же вы придёте в поликлинику и попрóсите.
– У нас нет диагноза, с которым можно обратиться к терапевту, – напомнила Маргарита Анатольевна.
– Официально нет, – поправил врач.
– Мы можем его здесь получить? – спросила она.
– Да, но сначала надо взять биопсию, а для этого надо лечь в стационар по направлению из Новочеркасска или из Балашихи. Или платно.
– Дорого?
– Диагностика у нас тысяч сто точно выйдет.
– У нас таких денег нет, – сказала Маргарита Анатольевна.
– Моя задача сказать, как правильно поступить. Можете вообще не делать биопсию. Ваше законное право. Для меня странно, что в Ростове не сделали. У вас там целый онкологический центр, а вы зачем-то лежали в областной больнице. Почему вас не захотели перенаправить, я не понимаю.
– Они пытались сделать эндоскопию, но не получилось из-за жидкости в желудке, – сказала мама.
– Не знаю, что они там пытались, но в Ростове это точно можно сделать. Нет сложности получить субстрат для биопсии, он хорошо виден на УЗИ, поэтому я вас сейчас туда и пошлю. – ответил врач под жужжание принтера. – Можно что угодно сделать, но надо, чтобы это было безопасно. У вас подозревается рак поджелудочной железы. Скорее это он, чем нет. Если очень повезёт, окажется лимфома.
– Это только биопсия покажет? – спросила Маргарита Анатольевна. Врач кивнул, судя по молчанию.
– Вы не переживайте, что потеряете неделю. Всё равно для госпитализации нужно дообследоваться. Некоторые анализы у вас ещё свежие. Те, что в Ростове сдавали, – сказал врач. Хоть что-то позитивное.
– Через сколько дней будут готовы результаты биопсии? – спросила мама.
– Пять, – ответил он. – Дней семь точно придётся полежать.
Врач выдал памятку с необходимыми анализами, которые нужно сдать в течение недели, и своё заключение на отдельном листе. Сказал, что сейчас нужно сделать УЗИ в их диспансере, а к нему на приём явиться со всеми результатами в следующий понедельник.
– Вы врачу дайте своё заключение КТ из Ростова, он посмотрит, перед тем как делать УЗИ. Оно уже покажет, можно сделать пункционную биопсию или нельзя.
– А если нельзя? – спросила Маргарита Анатольевна.
