* * *

Яна поневоле находилась в состоянии какой-то эндогенной депрессии в июне 2005 года. Через день, в обеденный перерыв она бегала звонить маме, стараясь уединиться на огромном балконе перед комнатой отдыха на 5-м этаже. Все ели, как и обычно, в группках: ассистенты с ассистентами, а библитекари с библиотекарями. Китаянка Джаннет любила вздремнуть на диванчике. Тана, как правило, обедала в одиночестве - ее все старались избегать. Лин Гаде, библиотекарь-методист со стажем, или, как Яна ее прозвала "Розовая дама" (кстати, этот цвет абсолютно не подходил к ее мощной комплекции и почтенному возрасту), обладая манией величия, любила приставать ко всем с болтовней. Недавно на торжественной церемонии получила звание Заслуженной учительницы, что было более распространено среди педагогов университета, нежели среди библиотекарей, но благодаря бесценному вкладу библиотекарей в обучении студентов, их стали отмечать тоже. Русскую она явно презирала, считая хорошенькой дурочкой, женившей на себе профессора. Так, однажды, после разговора с мамой, Яна вошла в комнату с балкона. Лин, как будто только ее и поджидала, заговорила хорошо поставленным голосом: "Вот если бы лет десять назад мы услышали, как русская говорит по сотовому телефону, то, что бы мы подумали?.. а то, что это - агент КГБ." Глазки Линды торжествующе блестели. Эрна из библиографического, услышав это, чуть не поперхнулась. А Яну как-то неожиданно прорвало: "Многие в этой библиотеке считают меня агентом КГБ, потому что это действительно так, -- я работаю на них и на вас!" И после этого Яна красиво удалилась, успев полюбоваться вспыхнувшими щеками Лин. Все уже давно получили ежегодные характеристики, а Данкоф как будто и не существовала для начальства. Джанет удивлялась, почему Яна с ними не переговорит? На что Яна отвечала, что аттестация - это вовсе не ее обязанность, и она входит в контракт между администрацией и служашими университета. Доннелла обешала вручить Яне черновик 22-го июня, а 30-го вся документация отправлялась вон из библиотеки в отдел кадров. Если по каким-то причинам начальница не успевала, то совершенно естественно было бы сказать Яне несколько слов, и тогда бы не произошло непоправимое. К уходу она готовилась уже давно и решение это было следствием совокупности событий. Ей только хотелось дотянуть до пенсии: в пенсионном фонде ее расстроили тем, что оставался 1 год 4 месяца. Но какая-то сумма Яне все равно накапала. Мартин уже давно просил Яну уволиться, только ему важно было знать с точностью дату ухода для перевода жены на его медицинскую страховку.

29-го июня в нескольких метрах от Яниного стола на 5-м этаже остановились секретарь директора Лиллиани и Доннелла. Обладая стопроцентным слухом Яна не могла не услышать, как секретарша раздраженно спрашивает Доннеллу, где характеристика Данкоф. -- А нужно ли ей делать аттестацию вообше, если она работает только на полставки? -- прикинулась чайником начальница. Лиллиани едва ли не подпрыгнула: -- Ну конечно же, у нее постоянная должность. Срочно передай мне бумаги. Завтра последний день. 30-го июня Яне оставалось надеяться на чудо, но его не произошло. В 3 часа к ней подбежала Джанет: "Яна, ну где же твоя аттестация? Я через 5 минут все понесу в другое здание... Как нет? Поговори с Таной срочно, ах нет, жаль, она на совещании..." Яна заполнила свои последние зеленые формы о журналах, переставших издаваться и принесла Дику на стол. Он явно нервничал и избегал ее взгляда. Появилась Доннелла после трехчасового ланча со своим сыном, спросив, кто будет работать сегодня последним,-- ей надо уйти пораньше. На Яну она даже не взглянула (ведь та посмела открыть рот на собрании), сравняв ее с землей. Предстоял долгий уикенд в честь Дня независимости (для Яны - целых 5 дней). Лучшего времени для подачи заявления об уходе ей бы не представилось: конец финансового года, выходные плюс две недели законного отпуска продлили бы зарплату и медицинскую страховку до 18-го июля (когда Яна записалась к врачу). В голове у нее прокручивалось: "Нет, ты не можешь так все бросить! Американцы переходят с работы на работу, а ты уходишь в никуда. Пять с половиной лет терпела и еще потерпишь...Но ведь всякий беспредел имеет свой предел... Надо воспользоваться остротой момента!" И руки сами по себе стали собирать вещи, самое ценное. Дик, заметив это, убежал в комнату отдыха. Нина настороженно поинтересовалась: --Что, весенняя уборка? -- Да. Столько мусора накопилось... На ватных ногах oнa вышла, пожелав всем хороших праздников. Последней, кому Яна пожелала хорошего отдыха была Аллан из бухгалтерии: -- Как, тебя до сих пор не аттестовали? -- она застыла с открытым ртом. Дома Яна разрыдалась на плече у Мартина. -- Ну что с тобой? Начни наконец новую жизнь! Только подумай - почти все в твоей библиотеки ненавидят свою работу, но по разным обстоятельствам не могут сбежать. А ты - везучая, можешь себе это позволить! И дома у нас улучшится атмосфера, а то весь негатив приносила с собой. Это было несчастливое место для тебя с самого начала. Прости меня, я только сейчас осознал, насколько ты мучалась все эти годы. Я был завален своими проблемами на работе, которую тоже стал ненавидеть. Успокойся и напиши им. Через пару недель поедем с Алексом в Диснейленд, а потом в Россию. И не надо будет тебе унизительно подсчитывать часы отпуска "5.5+3.3"... Какая я же ты у меня красавица, Янка! -- Так знаешь, как наш поэт Бродский писал? "Измученная женщина - самая прекрасная женщина..." Все еще дрожащими руками Яна написала отдельно Тане и Дику прощальные письма . На другой день ей позвонила Лиллиани. В начале разговора в ее голосе слышались металлические нотки -- все же 30 лет эта дама проработала администратором и круг ее деятельности был чрезвычайно обширен. Про Яну она знала немного, а истории с Бриком было достаточно, чтобы подмочить репутацию русской. Но по ходу их беседы, когда Яна пыталась обьяснить ей многие абсурдные обстоятельства, она все поняла и была шокирована. Дело запахло скандалом, так как явно нарушались Янины права, и она могла пожаловаться наверх. Пытаясь сгладить ситуацию, Лиллиани пообещала, что заставит начальников все же написать Яне характеристику и сделать релевантную должностную инструкцию. -- Ты же знаешь, -- сказала она осторожно,-- Доннелла всегда была очень неорганизованна и опаздывала с бумагами, ну а Дик - он спит... -- Так-то оно так, но всякий человек заслуживает элементарного уважения... Если они запоздали, то надо принести извинения. Это так просто! Когда меня эксплуатировали в трех отделах, никто и не вспомнил, что я получаю лишь половину оклада, а сейчас..., -- Яна не смогла сдержать свои эмоции. Словом, они мило поговорили, и Лиллиани взяла с Яны слово впредь обращаться к ней за разрешением всех недоразумений. Затем продолжила, что сама как человек прямолинейный, всегда высказывается и задает вопросы начальству, что и Яне не мешало бы это сделать. Надо бороться за свои права! -- Лиллиани, в моем случае это бесполезно, я давно говорила с Таной. А Дик и Доннелла никогда не простят мне истории с Бриком, и я навсегда у них в черном списке. Кроме того моя национальность не приносит мне удачи в этой стране. Темнокожая секретарша понимаюше выдержала паузу. Вечером того же дня сама царица комплектования Доннелла оставила Яне сообщение на автоответчике как будто ничего не произошло: "Все ли в порядке? Нужна ли помошь? Если ты должна решить какие-то семейные проблемы, мы с удовольствием пойдем навстречу, организовав любой отпуск. Пожалуйста, позвони." С началом рабочей недели, к Яне посыпались письма. Сперва от Таны, которая сильно расстроилась, затем - от Доннеллы: " Джена, спасибо за звонок. Прости, что этот прошедший год был таким тяжелым для тебя. Если ты все еще заинтересована работать в библиотеке, я бы могла перевести твою .55 ставку обратно в серийные издания, где бы ты рапортовала Диане... Если на самом деле ты решила уйти в отставку, тогда ты должна прийти подписать табель за июль и заполнить университетский обходной лист (вернуть ключи и пр,). Также, ты была перевыбрана на 2005-2006 год на работу по вызову. Хочешь ли ты отказаться и от этой работы тоже? Я бы хотела устроить небольшое кофепитие в отделе в твою честь. Устроит ли тебя 14-е июля в 10 часов? (Кэроллайн не будет всю неделю - ее мама скончалась). Дай мне знать, если захочешь работать в серийных. А если нет, устроит ли тебя 14-е июля для завершения всех дел в университетской библиотеке? Я наслаждалась нашей совместной работой на протяжении последних лет и всегда ценила твою добросовестность во всем, что бы ты не выполняла. Я была бы рада продолжению твоей работы в отделе комплектования/серийных. Доннелла." Яна прочла письмо вслух Мартину. "Как говорится, поздно доктор пить боржом, или, наш ежик сдох. Ее дипломатические трюки меня не проведут. И невозможно войти дважды в один и тот же водоем!" Но ee жизнь продолжалась и вне этой библиотеки. Потихоньку, oнa зализывала раны. Одновременно испытывала печаль и гордость. 7-го пришел мэйл от Летиции. Она ничего не знала, что послужило причиной Яниного резкого ухода, и умирала от любопытства. Яна так ей и не рассказала. Только Джанет и Лиллиани знали всю правду. "Привет, Яна, Я подумала, что ты захотела бы прочитать мэйл, который Доннелла только что разослала всем нам о твоем решении. Я считаю, что ты должна прийти в среду, вместо четверга, без обьявления, и просто сказать, что пришла сегодня забрать вещи, так как после будешь в отьезде. Она знала, что ты не хотела никакой суеты по поводу твоей отвальной, но сообщила всем, что ты придешь. В любом случае я решила тебя предупредить о том, что здесь творится. Также Диана только сегодня утром сообщила мне, что ты уходишь, и что Доннелла хотела переговорить с тобой по поводу твоего перевода обратно в cерийные. Повлияет ли это обстоятельство на твое решение? Я сказала Диане, что мы с тобой друзья, доверяющие друг другу, и что я не предам Янино доверие, но, считаю, что ее решение ничем не изменить. Еще я думаю, что Доннелла чувствует себя виноватой в твоем уходе и старается убедить саму себя, что это ее вина. И думаю, что ей необходимо верить в свою непричастность к твоему уходу. О'кей, не заклинивайся на всем этом, а будь счастлива, так как это одно из самых важных вещей в жизни. Твой друг Летиция." Тогда Яна не согласилась с мнением Летиции по поводу каких-либо угрызений совести Доннеллы: " Нет, она прибежала на 3-й этаж только, чтобы разнюхать, не пахнет ли жареным, и какой информацией все обладают о мотивах моего ухода... По телефону Летиция обронила, что даже в страшном сне мое начальство не могло себе представить, что я сбегу." Как-то Яна дожила до 14-го июля (прекрасно -День падения Бастилии!). На улице стояла сорокоградусная жара. После бесонной ночи ее шатало, как перед экзаменом. Mечталось просто перескочить во времени этот визит и оказаться в 15-м июля. Они договорились с Мартином, что он будет поджидать ее на 3-м этаже в библиотеке. Выйдя из лифта на 5-м этаже, Яна сразу наткнулась на Тану, Кэлли и библиографов, копающихся в подаренных книгах. Все посмотрели на нее, как на призрак отца Гамлета. Как бы Яна хотела тогда небрежно улыбнуться, как ни в чем ни бывало, но губы не растягивались в улыбку. Поздоровавшись, она зашагала к своему столу. Тана, побежала следом, напряженно вматриваясь и попросила зайти к ней позже, как освободится. Возле стола Дика стояла Доннелла. Заметив пришедшую, она повернулась спиной, стараясь казаться беззаботной. Эти двое натянуто болтали по работе. Нина, Кэлли и Рэймонд чувствовали себя неловко, осуждающе глядя на Дика. Тот же глупо улыбнулся: "Яна, я тут принес все эти торты, пожалуйста, угощайся. " Яна отказалась, сославшись на недомогание из-за жары, и начала упаковывать содержимое ящиков. В 10 часов ее будет ждать Джаннетт в административном офисе. Милая девочка раскопала все табели за эти годы, обнаружив, что университет задолжал Яне около 35 часов больных дней и еще больше отпускных. Сейчас уже ничего не дадут, но если Яна начала бы когда либо приходить по вызову, тогда обещали компенсировать. Все выливалось в сумму не менее 500 долларов. Если бы не Джаннет, Яна так бы о них и не узнала. Более получаса они вдвоем подсчитывали часы и вносили в компьютер. К ним подошла Лиллиани и, обняв Яну, провела в свой офис. Не задавая лишних вопросов, она порадовала Яну ненадобностью заполнять обходной лист: "Tы все еще прикреплена к университету, и тебя могут в дальнейшем вызвать на работу (только не на 5-й этаж)". Ей дали подписать заявление об уходе. Лиллиани возмущалась, что Дик и Доннелла и Тана продержали заявление у себя до вчерашнего дня, а ей надо было срочно его отослать в расчетный отдел. (" Ну конечно, они ведь надеялись, что я ,остынув,передумаю") ."Ты хороший человек, Яна. Удачи тебе!" На прощание eй помахал ручкой директор, не сказав ни слова. Более тепло они распрощались с Таной. Она думала, что Яна уходит из-за болезни мамы. -- Нет, просто решила заняться чем-то другим. Довольно серииных... Вот если бы вы могли бы найти для меня часы переводчика славянских материалов, то было бы прекрасно. -- О, да, конечно, я найду для тебя часы, -- заверила Тана. Интересно, сколько часов в памяти Таны оставалась Янина просьба? Библиографы провожали Яну очень уж напряженным взглядом. Как бы она хотела сделаться невидимой. Все же Доннелла ее поймала и затащила в кабинет. Дик покатился следом. Донелла улыбалась змеиной улыбкой, видимо надеясь, что Яна ломает комедию со своим увольнением. Показав огромный обходной лист, она попросила Яну его заполнить и дать ей на подпись. -- Нет, этот лист не нужен. Лиллиани разрешила мне ничего не заполнять - ведь я остаюсь по вызову. Даже здесь Донелла осталась не у дел. Дик нетерпеливо спросил: -- Так ты что, нашла себе новую работу? -- Нет, но я всегда могу заниматься переводами. Он переглянулся с Доннеллой. -- Не собираешься ли ты записаться на какие-либо курсы? -- Да, я продолжу занятия музыкой и вообще начну новую жизнь. Я заметила, что когда долгое время занимаешься одним и тем же, то начинаешь покрываться плесенью... Последовал еще один многозначительный обмен взглядами. Она отдала Дику свой последний табель за июнь. -- Но это уже не мне, а ей - твоей начальнице. Она ведь теперь..., -- смущенно пробормотал Дик. Яна в ответ лишь пожелала ему хорошего лета. Он явно хотел ее проводить с сумками на улицу, но Яну спасла Нина: " Дaвaйте попросим Людочку!" На столе у Яны стоял роскошный букет роз уже в вазе, от Люды, и редкой красоты тропический цветок в горшке, врученный Джулией от библиотечного комитета. (Летиция явно подготовила базу для этого). Рук не хватало все это унести. Рита смастерила для Яны шикарную открытку, где все желающие подписались. По середине она написала : "Да здравствуют перемены! Мы желаем тебе всего доброго, Яна. Только не забывай, без перемен не появлялись бы бабочки..." "Ребята, это все напоминает мне проводы на пенсию или свадебное торжество", -- пошутила Яна на прощание. Оставив Нине свою старую кофеварку, Яна продефилировала с Людочкой к выходу. После искусственного холода библиотеки жара на улице казалась особенно тяжелой. Верный Мартин привез ее домой. -- Забудь навсегда об этом месте,-- сказал он, -- они никогда не пригласят тебя на работу вновь, ведь ты в черном списке... -- Ну вот, была я столько лет библиотечной крыской, а теперь я отставной козы барабанщик... Но уже чувствую, как крылья начинают расти за спиной! Совсем как тогда, в 1999, в наши с тобой первые месяцы... Фраза об отставной козе, переведеная на английский, показалась Мартину более, чем странной. Но смысл он уловил. Вскоре она показала мужу отрывок из речи Иосифа Бродского "Похвала скуке" во время его выступления перед студентами Дортмундского колледжа в 1989 году: " Это лучший день в вашей жизни. Значительная часть того, что вам предстоит, будет востребовано скукой... Скука - сложное явление, и в общем продукт повторения... Вам наскучит ваша работа, ваши друзья, ваши супруги, ваши возлюбленные, вид из вашего окна, мебель и обои в вашей комнате, ваши мысли, вы сами... Поэтому старайтесь оставаться страстными, оставьте хладнокровие созвездиям. Страсть - прежде всего лекарство от скуки..." На прощальной открытке первой расписалась Диана: "Яна, мне так жаль, что нам не удалось работать вместе. И желаю тебе удачи и радостей в твое свободное время." Яна чувствовала, что ей удалось их покинуть красиво. Она написала благодарные открытки библиотечному комитету за цветы, Диане - прощальное письмо с комплиментами ей как руководителю (Она ответила, что для нее это много значит... А может все-таки вернешься в серийные?), Рите - за прелестную открытку. Всем, кроме Кэролайн -- Козерожицы. А мама зачитала ей по телефону прелестную цитату, вероятно из АИФа: "Король - это не тот, кто сумел удержаться и не упал в унитаз, а тот кто упал, выбрался из него и снова стал королем!!!"