Отметив вдвоем католическое Рождество у себя дома, Яна и Мартин стали готовиться к поездке в Техас. Билеты на самолет Мартин купил на утро 1-го января. Яна расстроилась, что американцы в подавляющем большинстве не гуляют в новогоднюю ночь до утра, как это делают в России. Даже в Праге, год назад, Мартин улегся спать сразу после полуночи. -- Мы, конечно, можем, если хочешь, купить билеты на бал и сидеть пить шампанское с незнакомыми людьми. А надо ли нам это? Пойдем лучше на редкий концерт австралийских чечеточников 31-го вечером, а после - отметим мой день рождения в "Пеппермил" - хорошем ресторане. -- Конечно, я на все согласна. Это - твой день, и тебе решать. Утро 1-го просыпалось в густом тумане, но рейс до Далласа не отменили. Настроение у них было превосходное, и все проходило гладко. Мартин ездил к родителям несколько раз в год на протяжении 20 лет. Прожив много лет в Нью-Джерси, Джон и Жозефина переехали в Пенсильванию, где Джон-золотые руки сам выстроил роскошный двухэтажный дом с шестью спальнями. Но долгие снежные зимы в этом штате привели к обострению ревматизма у Джона, и он, погрузив самое необходимое на грузовик, покинул этот край вместе с женой. Его давно тянуло в Техас, где после Второй мировой войны он лежал в госпитале, после того как чудом избежал смерти в горящем самолете. Получилось так, что 35 лет спустя, по дороге их грузовичок сломался в какой-то Техасской деревне. Чтобы убить время, пока машину чинили в автомастерской, Джон и Жозефина зашли в местное агенство недвижимости. Там увидели избушку на продажу в местечке Бонам - Равенна - несколько домиков, затерявшихся в полях-лесах. Недолго думая, решили осесть и перестроить дом... "Здесь красивая природа,- говорили они, - и низкие налоги... Поживем, а после махнем куда-нибудь еще..." А сами задержались лет на двадцать. От Далласа до Бонама дорога занимала два часа по фривэю. Вокруг расстилались поля до самого горизонта и на какой-то момент Яне показалось, что она попала в российскую глубинку. -- Посмотри, какие просторы вокруг, и ни одной пальмы, как в Калифорнии. Где-то я читала, что это самый большой штат в Aмерике. -- Да, но только на материке, а так - Аляска будет побольше Техаса. Подмораживало. Мартин арендовал машину на несколько дней, чтобы ни от кого не зависеть. Яне понравилось, как клерк долго расспрашивал, какую марку машины они желают, размер, цвет и прочее. -- Какая красивая у вас дочь, -- клерк с восхищением взглянул на Яну. -- Это моя жена, - насупился Мартин. -- О,простите, ради бога, -- смутился техасец. Остановиться они решили в маленькой гостинице: "Дом у родителей небольшой, отец - болеет, поэтому пусть у всех будет свое жизненное пространство" . Почти все кафе в городке были закрыты, и гордый Мартин, не желая вынуждать свою маму возиться на кухне, повез жену на обед в пиццерию. Яне сразу приглянулся этот провинциальный, миниатюрный городок Бонам, где все улицы располагались вокруг главной площади со зданием городской администрации. В Равенну они добрались уже к шести часам, когда стемнело. Припарковались возле одноэтажного домика из красного кирпича с зазывно светящимися окнами. -- Мартин, как здорово, что нас здесь ждут - я научилась это ценить, -- сказала Яна. Дверь открыла Жозефина -- изящная маленькая женщина в юношеских брючках, медовая блондинка со свежим перманентом. Яна почувствовала, что знакома с ней всю жизнь. Совершенно машинально она обняла и приподняла легкую, как перышко. маму Мартина. "О, твоя жена очень сильна", -- рассмеялась она. В доме пахло стряпней, старыми вещами и доброй старой Америкой. Яну всегда тянуло к пожилым людям - от них веяло мудростью и покоем. В прихожей прыгала маленькая рыжеватая собака с бархатными карими глазами по имени Леди. Старый Джон передвигался в инвалидном кресле - голубоглазый, с шапкой седых, аккуратно подстриженых волос -- ни намека на лысину, как у его сына Мартина. Ему невозможно было дать 81 год: лицо почти без морщин, и когда он улыбался, его умнейшие глаза суживались, пряча лукавые искорки, точь-в-точь, как у маленького Алекса. Задержав Янину руку в своей, он игриво произнес: -- Я давно тебя искал, еще когда летал в войну над Россией, высматривал себе такую невесту... Мартин шепнул ей: "Отец никогда не летал над Россией, а только над Европой, - это он с тобой кокетничает..." Яна слегка покраснела. Жозефина потарапливала всех садиться за стол, и отказаться от еды было невозможно. Но сперва Яна вручила всем подарки. Собака страстно лизала Мартину руки, после чего встала на задние лапки, совсем как цирковая, и начала попрошайничать, заглядывая шоколадными глазками прямо в душу. Жозефина рассказала Яне историю появления Леди в их доме. В 1993 они поехали в штат Оклахома,что совсем рядом с их деревней, подыскать себе в приюте маленькую собачку. Леди тогда звали Энни, она никому не давалась в руки, потому что, до приюта, нарвалась на жестоких людей. Это Джон захотел взять ее к себе, а Жозефине собачка вначале не приглянулась. Только спустя 4 месяца Леди начала им доверять и с тех пор обожает сидеть у всех на коленях, да и спит с хозяйкой на кровати, -- они на нее не нарадуются. Джон указал на белую подушечку, лежащую на диване и предназначавшуюся для дневного отдыха Леди. Он пересел в удобное широкое кресло, и собака незамедлительно свернулась клубком возле хозяина. -- Что же это за порода? -- А, -- небрежно махнув рукой, засмеялась Жозефина, -- Вроде как помесь терьера с Чоуау. Яна говорила мало, стесняясь своего акцента. К тому же подметила, что Жозефина - глуховата, хотя не подает вида. -- Я еще немного помню польский язык: капуста, картофель. А как это звучит по-русски? -- Да абсолютно также! -- Неужели? Во время обеда они вспоминали детство Мартина, обсуждали Алекса, обших знакомых. Джон казался оживленным, но вдруг неожиданно его стало знобить. Он надел вязаную шапочку и, извинившись, покатил кресло в свою спальню. Яна с интересом рассматривалала многочисленные фотографии на стенах: дипломы Мартина и даже их недавние свадебные фото были любовно вставлены в рамочки. В гостиной два внушительных стеллажа были заполнены книгами, а другие два - всевозможными игрушками и безделушками, собранными Жозефиной за многие годы. Здесь были пластмассовые собачки, стеклянные коты в рождественских нарядах, фарфоровые лошади, мягкие зверюшки - штук 20 только белых мишек с сердечками и несколько дорогих и очень изящных фарфоровых статуэток. Каждые 15 минут по дому разносился мелодичный звон огромных часов -- копии часов Генри Форда, изготовленных на заказ в 1976 году. Яна подошла к искусственной елке. -- Ты любишь Рождество? -- спросила Жозефина, -- Я -- обожаю, и Пасху тоже. Видела над входом пасхальные украшения за стеклом? Смешно, неправда-ли? Первый год мы их не поменяли на рождественские, потому что Джон перестал ходить. А так, я сразу после Дня Благодарения выставляю эту елку прямо с игрушками на ней, а после Дня Трех Королей - 6-го января, -- убираю все в кладовку. -- Как интересно, мы в России отмечаем 6-го рождественский сочельник. -- О, я помню, когда-то мы жили в одном городке с русскими эмигрантами. Так они караулили, когда католики начнут выбрасывать елки после Рождества, и тут же забирали их себе. Представляешь, со временем, заметив это, все те, кто справлял праздник 25-го декабря, принялись свои елки сжигать! -- Мам, а помнишь, как твой отец зашел в подсобное помещение супермакета набрать для ваших кроликов срезанные хвостики морковок? Рабочий, заметив моего деда, ничего не сказал. Зато, когда тот пришел в следующий раз, к морковным хвостикам было подмешано битое стекло... Дед здорово тогда поранился. -- Вот вам и Великий плавильный котел! - с расширенными от ужаса глазами произнесла Яна Засобиравшись в гостиницу, Мартин обещал матери приехать на другой день к ланчу. Перед сном они с Яной решили походить быстрым шагом вокруг здания отеля. Несмотря на относительно низкую температуру для этого южного штата, весь асфальт перед отелем был покрыт коричневыми жуками, прилетающими на свет. Яна старалась не наступать на них. -- Твои родители - такие душки! Не пойму, почему ты жаловался на своего папу. -- Ха, сейчас он совсем другой, слабый, подкошенный раком. Ты бы его видела хотя бы несколько лет назад... Он был очень сильным мужчиной, властным и взрывоопасным. Всю жизнь у нас были очень тяжелые отношения, мы даже много лет не разговаривали. Да и мать его всегда побаивалась, но как могла защищала меня. -- Гм-м, классическая проблема отцов и детей. А какое у него самого было детство? -- О, ты попала в самую точку - хуже детства трудно найти. Он из семьи австрийских эмигрантов, но они разговаривали между собой только по-польски. Отец его скончался от воспаления легких, когда матери было всего 35 лет. Она осталась с четырьмя сыновьями на руках и хозяйством, с коровой и курами. Это было время Великой депрессии в Америке, и каждый выживал как мог. Но бабушка Кэтрин была из железа и стали - вышивала, шила, продавала молоко. Однажды, переходя через реку, она услышала голос, зовущий ее из воды "сюда, сюда, иди ко мне, я тебя успокою". Кэтрин поняла, что это дьявол. После этого она перекрестилась из протестанства в католичество, которое считалось более сильной религией. Своего сына Джона, моего отца, она никогда не любила, даже выгнала спать в сарае. Однажды у нее сломалась швейная машинка - основное орудие производства. Тогда семилетний Джон полностью разобрал ее, нашел неисправность, а затем с легкостью собрал обратно. И что ты думаешь? Его мать завопила: "Не смей больше этого делать - ты можешь все испортить!" Мой отец подрабатывал, проводя электрические провода в домах, а с 12 лет ушел куда глаза глядят на заработки, -- толпы людей шатались таким образом, как в пьесе Стейнбека "О мышах и о человеке". Через 3 года, вернувшись к матери, он отдал ей довольно крупную сумму денег, но она и ухом не повела, даже не спросила, как он, и что он, хотя поставила тарелку с едой перед ним. Когда семью Кэтрин навестил социальный работник, он поразился относительному достатку: в доме была еда, дети были опрятно одеты и ходили в школу. Словом, земля и подсобное хозяйство их выкормили. -- А как сложились судьбы Кэтрин и сыновей? -- Бабушка прожила до 95 лет и мой отец был, пожалуй, единственным из детей, кто ее постоянно поддерживал материально. Но она потихоньку отдавала деньги своему любимому сыну. Прознав про это, Джон перестал давать ей деньги в руки, а договорился с зеленщиком, мясником и молочником, что они будут снабжать Кэтрин продуктами. Материнской любви это ему не прибавило, сама понимаешь. А уж об отношениях свекрови с Джо (мы так зовем мою маму), она тебе завтра с удовольствием расскажет... Получив доктора наук в 25 лет, я пришел к бабушке; она поняла торжественность момента, хотя по-английски так и не научилась говорить, обняла меня и поцеловала. Конец ее жизни был трагичен: тот любимый сын - один из моих дядюшек - женился и переехал во Флориду. Он клятвенно пообещал матери забрать ее в теплый климат из холодного Нью-Джерси, как только устроится на месте. Кэтрин же только этим и жила, рассказывая всем с гордостью. Но жена дяди категорически не захотела иметь под боком престарелую свекровь, и, узнав об этом, Кэтрин получила разрыв сердца... -- Какая грустная история... Послушай, давай отвезем твою маму к дантисту - у нее же почти не осталось зубов! 21 век наступил! --Ты шутишь? Джо - это одна из самых упрямых женщин, каких я когда-либо встречал! Ее не заставить пойти к врачу, если она этого не хочет. В последний раз она, пожалуй, обследовалась, когда была беременна мной, а после у родителей не было медицинской страховки до старости. Хотя, вру, лет 10 назад ее увезли на скорой с сердечным приступом. Оказалось, что у такой кофеманки, как она, серьезный недостаток калия - конечно, после 6 чашек кофе в день! Заметила, теперь она пьет кофе только без кофеина. Первый день нового года подходил концу. Яна, анализируя события перед сном, как и обычно, долго думала о превратностях судьбы. Она знала, что с родителями Мартина у нее будут хорошие отношения, такая уж нее судьба - нравиться старичкам и старушкам. Но в крайности, имеющиеся в предыдущих браках, ей впадать не хотелось, ведь отношения с родителями мужей у нее были несказанно лучше, чем с самими благоверными.