Яне хотелось как можно скорее адаптироваться к новой жизни, разобраться в сложной для нее тогда системе кредитных карточек, страховок и прочих изобретений "проклятого капитализма". В кредитной карточке банк ей отказал за неимением кредитной истории, и Мартин отдал ей свою.

Она чувствовала порой, что раздражает мужа своей беспомощностью, и пыталась защититься:

-- А вспомни-ка себя в Петербурге? Ты, несомненно, лучше меня ориентировался в городе, пользовался метро и даже доходил до Консерватории по каналу Грибоедова... А в остальном? Мне все приходилось делать...

-- Да, ты права, прости меня! Я просто хочу, чтобы ты поняла, как работает эта система. Ведь если со мной что-то случится, тебя сьедят с потрохами, и я не смогу тебя защитить. Ты должна хотя бы научиться водить машину. Даже сейчас, дай мне слово не подписывать никаких бумаг, не посоветовавшись со мной - здесь столько жуликов охотятся за людьми, а тем более ты иностранка!

-- Ну что же, я совсем наивная дурочка? - обижалась Яна.

-- А кого чуть не завербовали мормоны в свою церковь? А?

-- Ну, так это был мой одноклассник Джин,отец семерых детей, приличный и плодовитый такой мормон. Ему трудно было отказать, тем более он мне книжку подарил, в которой я впервые прочитала об этом направлении в религии.

Далее Мартин начал повторять все наставления сначала, чем довел Яну до белого каления. Не выдержав, она спросила:

-- Дорогой, знаешь ли ты, кто такой зануда? Ему легче отдаться, чем обьяснять, почему ты этого не желаешь. Зачем ты долдонишь одно и то же, -- что я, полная идиотка?

-- Но ведь ты ни разу мне не сказала ничего о том, что согласна со мной, или хотя бы простое "да", как у нас принято в Америке.

-- А у нас в России молчание - это знак согласия. Я кивала головой и считаю, что этого достаточно.

-- Нет уж, пожалуйста, мне необходимо услышать хоть какой-то ответ от тебя, и научись этому.

-- Ну, ладно уж, -- скрепя сердце соглашалась Яна. Хотя Мартин уже не слишком доверял этому русскому многоликому "да уж".

* * *

Однажды она случайно услышала разговор двух студентов. Американский студент наставлял финского парня, только приехавшего в Штаты на учебу в университет: "Забудь про сантиметры, килограммы, литры. Переходи на фунты, галоны, дюймы и футы..."

Это было нелегко, особено с ее нелюбовью к точным наукам: "Проклятые галоны и дюймы!" С трудом Яна переучивалась писать адрес на конверте: сначала имя адресата, затем номер квартиры или дома, улицу и так далее в обратном для россиян порядке. А это варварское написание дат - месяц перед числом?

Даже ее полное имя Янина озадачивало американцев (они знали имя Нина), а короткое Яна читалось многими как Джена. Устав всех поправлять, она сама себя представляла Дженой.

В целях экономии денег, Яна попросила мужа подрезать ее волосы на два сантиметра. Мартин, ничтоже сумняшеся, принялся кромсать и кромсать. Она скукожилась, боясь взглянуть в зеркало:

-- О боже, и это два сантиметра?

-- Ты просила в сантиметрах, а я машинально начал в дюймах, прости, дорогая - я не хотел...

Это была катастрофа: волосы не доходили и до ушей, причем левая сторона была короче правой. "Знаешь, как у нас говорят, волос длинен, да ум короток? Ты сильно постарался оградить меня от подобного сравнения.." Они поехали в парикмахерскую спасать положение. Молодой парикмахер, присвистнув, но произнес: "Ничего, могло бы быть и хуже".

Яне долго пришлось мириться со стилем "тифози".

Вечерами Мартин учил жену водить машину. Темнело рано, и она постоянно допускала ошибки, не видя линий, знаков, поворотов. Хуже всего ей давался задний ход. Приходилось его отрабатывать часами. Еще ее устрашали раздвижные автоматические ворота перед их квартирным комплексом, которые постоянно угрожали расплющить машину и водителя. Надо было умудриться высунуться из окна машины и набрать секретный код, а затем проскочить стрелой вовнутрь, поскольку недружелюбные ворота тотчас же сдвигались обратно. По приезде домой, измочаленный Мартин сразу переодевал промокшую насквозь рубашку.

Один раз она взяла урок y Николая, профессионала из школы по автовождению. Он потребовал 50 долларов за час, проездив с Яной к своей родне за арбузами. Нет, Мартин обучал ее лучше.

* * *

Яна приехала в эту страну не за выживанием. Оседлав коня, она как бы поехала во всех направлениях. Яна не мыслила своей жизни без работы, привыкнув ходить на службу с 17 лет. К тому же им так нужны были деньги. Бытовало мнение, что гуманитариям всегда и везде сложнее устроиться, но Яна пока не собиралась переучиваться: уверенная в востребованности своей профессии, уважаемой где угодно, она почти сразу начала продвигаться к цели. Для перевода документов о россиийском образовании Мартин отыскал специальное агенство, проводящее экспертизу бумаг и оценивающее их на американский манер (как то: бакалавр; магистр; доктор). За немалые деньги (дешевле было бы это сделать в Питере) законченные ею 5 лет института были приравнены к бакалавру искусств + 1 семестр и 30 единиц-часов, так называемого среднего специального образования. К сожалению, до Магистра она не дотянула. А ведь могла бы защитить кандидатскую диссертацию в те далекие 80-е: ей предлагали же доработать дипломную работу и остаться на кафедре. Тогда ее остановили плотоядные взгляды зав кафедрой, ей ясно дававшие понять, что путь в науку будет лежать через его постель... Просмотрев многочисленные обьявления в местной газете и по Интернету, Яна убедилась, что на библиотечные должности требовались специалисты, закончившие библиотечную школу в США и получившие магистра от Американской Библиотечной ассоциации (АLА). Только библиотечные дипломы Австралии, Новой Зеландии и Великобритании засчитывались здесь как равные. Пожалуй, лишь в одном обьявлении не предьявлялось высоких требований к кандидатам - библиотекарю в местной тюрьме. -- Мартин, гляди-ка - может пойти? Возьмут с руками и ногами! Я могу носить длинные юбки и бесформенные свитера, чтобы не привлекать внимания заключенных --Ты в своем уме? Там же настоящие преступники! Я когда-то согласился прочесть там лекцию, и после этого долго жалел об этом. И думать не смей! Неожиданно позвонила Ирина, бывшая москвичка, руководительница отдела трудоустройства русскоговорящих иммигрантов в "Российско-американской взаимопомощи". Ирина сама нашла ее резюме в числе других безработных и пожелала встретиться с Яной после занятий в школе. Ирина долго и настойчиво стала уговаривать поступить на работу именно к ним в офис: "Вы хотите в библиотеку? Гм-м... За мои 10 лет в Америке я еще не слыхала, чтобы кому-то из наших удалось пробиться туда. К тому же, это скучища смертная. Я сама закончила Московский институт культуры и начинала когда-то в библиотеке. Это было ужасно! А здесь - живая работа с людьми, поездки, я столькому научилась и ни разу не пожалела о своем выборе. Соглашайтесь, Яночка. Поверьте мне, что Америка очень многих сломала - люди мне рассказывали, через что прошли..." Уж во что -- во что, а в это Яне никак не хотелось поверить. Ирина отвезла ее в свой офис, где представила американским коллегам. Все выглядели очень милыми. Но езда от Яниного дома и обратно занимала не менее двух часов только по фривэю. Даже такой опытный водитель, как Ирина, по дороге то и дело крестилась и поминала имя Господа, ловко избегая столкновения с попутными машинами. А у Яны-то в то время даже прав не было, да и машина одна на двоих с Мартином. Пришлось все это обьяснить и поблагодарить за внимание. Была еще и другая, скрытая причина, по которой Яна отказалась: Ирина, почувствовав в Яне человека своего круга, явно искала себе задушевную подругу,а одним из жизненных правил Яны было избегать дружбы с начальством... Попутно Яна подала документы в Городскую библиотеку города Сакраменто, где она прошла по конкурсу на так называемого работника технических служб. Кадровичка, услыхав в трубке сильный акцент, не могла поверить, что эта иностранка может на что-то претендовать и отфутболила ее. Зато через какое-то время, кадровичка была вынуждена позвонить ей сама. "Спасибо, но я уже оформлена в библиотеке университета..."- прозвучал Янин ответ. Разговорившись однажды по телефону с сыном друзей родителей, Алексеем, Яна услыхала об его мытарствах в первый год иммиграции. Приехавшему в начале 90-х с женой и двухлетним сынишкой, ему, до этого преподававшему физику в престижном колледже Петербурга, в штате Миннесота пришлось сразу наняться на работу по чистке ковролина в домах. Хозяйка невзлюбила его и всячески третировала, но уйти он тогда не мог - надо было кормить семью. И вот настал тот день, когда Алексей сообщил хозяйке, что нашел другую работу и уходит. Последовал скептический вопрос: "И куда же?" Мол, кому ты еще нужен? На что он небрежно кинул, что уходит преподавать физику в университет. Последовала немая сцена....