Но тело окаменело.

Я не упала в обморок, не выронила фонарик… Я не побежала и даже слезы не текли по щекам… Возможно, я и вовсе кричала в лишь своих мыслях, а по факту не издала ни звука. Окаменела, застыла в немом ужасе, который меня парализовал и просто не могла ничего сделать кроме как смотреть.

На этот кошмар и на табличку над горой трупов с надписью:

«Такова цена любой победы. Слабый никогда не сможет ее взять.»

Не знаю, что должны значить для обычного человека эти слова. Наверное, ввергнуть в отчаяние и страх увидеть войну, погибнуть самому или видеть смерть близких.

Но я не окажусь на поле боя. У меня нет шанса просто стать кровавым месивом. Я буду сидеть в бункере, и видеть лишь цифры погибших и сухие слова военных отчетов.

Я тот человек, который и будет отправлять других на мучительную смерть. Руками генералов и полевых командиров, разведчиков и прочих. Кого-то я буду знать как свою команду на Полигоне, а кого-то не увижу никогда в жизни.

И по факту любая моя победа или поражение будут выглядеть вот-так…

Голова кружилась и перед глазами все плыло, а в голове была всего одна мысль. Если я сейчас убегу отсюда и не смогу пойти и взять эту проклятую папку «победы»…

Будет ли это доказательством для меня самой, что Королева Шотландии не сможет принять кровавую правду бремени правителя и сломается?

Шотландия на пороге войны. Будет ли это означать, что моя страна, как и команда сейчас, из-за моей слабости в решающий момент проиграет?

Где-то далеко раздались громкие человеческие голоса, а я смотрела на табличку и снова и снова читала надпись:

«Такова цена победы. Слабый никогда не сможет ее взять.»

Сжав фонарик покрепче, я неистовым усилием пыталась набраться мужества встретиться лицом к лицу с самым большим испытанием. Ноги словно налились свинцом, и прилагая всю волю какая есть, я сделала шаг среди гнилого мяса.

А потом и еще один… И еще один, стараясь не видеть ничего кроме папки с надписью «победа».

Тяжело было подавить рвоту и клокочущую внутри истерику, когда носком ботинка я отодвигала части каких-то тел и задержав дыхание упрямо шла к цели. С каждым шагом осознавая все четче и четче, что каждая моя слабость, каждый мой глупый поступок, будет влиять на то, сколько таких шагов по телам жителей моей страны мне придется сделать до папки с актом об окончании войны.

Когда я подошла к телу, слезы уже текли из глаз, а сквозь зубы прорывался тихий вой девушки, которая не могла смотреть на то, как дрожащие руки вытаскивают папку из под тела на горе трупов.

Слабый никогда не сможет ее взять. А я смогла.

— Я сделаю все, что мои солдаты не погибли напрасно… — отвернувшись, прошептала я, не сдерживая слезы. — Моя страна победит…

Где-то над головой светлеет та самая маленькая щель в окне, словно тот свет, который ведет сквозь самые тяжелые испытания. Голова кружилась, каждый вдох обжигал неистовой вонью смерти и лишал кислорода.

Но каким-то образом ноги брели обратно по этому месиву, а когда я встала на каменные плиты, я не заметила, как в руках появился пистолет с сигнальными ракетами.

Выстрел. Перезарядка и снова выстрел.

Соревнования закончились.

А вот мои войны еще ждут меня впереди.

Глава 10

Арена смерти

* * *

ТЕРРА ЕДИНСТВА. РОССИЯ. МОСКОВСКАЯ ГУБЕРНИЯ. ЗВЁЗДНЫЙ. ЛИЦЕЙ. 30 апреля 2015 года.

Десантный нож. Самый обыкновенный боевой нож Космодесанта привычно лежал у меня в руке.

Сашка Рокоссовский с прищуром смотрел на меня, подбрасывая и ловя за рукоять свой нож, такой же точно, как и у меня. Таковы Правила Арены. Ни в чём никакого преимущества ни у одной из сторон. Не считая собственной силы, ловкости и хитрости.

Барон Рокоссовский противник серьезный. Вероятно, лучший на потоке. Сколько он убил людей? Нисколько. Сколько убил я? И не сосчитать. Так что морально я сильнее. Но, он не знает об этом. Единственное, что меня сдерживает, так это то, что я не могу, не имею права его убить. А было бы так просто…

Только поцарапать до крови. Я обещал Царственной сестре. Но это сделать не так просто, как может показаться. Ведь и Сашка, как говорится, не пальцем… Мои рефлексы могут дать сбой, и я нанесу привычно смертельный удар. А это будет плохо. Понятно, что ничего мне за это не будет. Как говорится, несчастный случай на производстве, но я сестре обещал. И от исхода поединка зависит её отношение ко мне. Зависит моё будущее, будущее Динки, наших будущих детей.

Так что как-то так.

Краем глаза ловлю Высочайшую Трибуну. Императрица, Вовка, Императрица-Мать, отец мой, брат-Наследник Луны, рядом Емец-Арвадская, брат мой Юрий, который заканчивает в этом году Звёздный Университет, моя единственная сестра Веста, с прошлого года Светлейшая Княгиня Юрьевская, и, конечно, Королева Шотландии Елизавета. У неё сегодня праправнучка-Наследница выходит на Арену, а Королева знает, что это такое. Прилетела поддержать.

Хотя, конечно, Полигон жестче. Ну, что Арена — ножиком потыкать и не убить. Кровь пролить и только. А вот Полигон — это серьезно. И мы с Дианой его прошли позавчера. Динку даже бурно стошнило по итогу от количества удушающего смрада и целых подвалов крови. Но, мы прошли.

И победили.

Диана просто билась в истерике в моих объятьях, когда всё закончилось, а я оттирал и целовал её окровавленное лицо.

Победили.

Что поделать. Это Лицей, а не Смольный институт благородных девиц. Здесь жестоко готовят настоящую Элиту, а не жеманных барышень. А фантазия у наших преподов и инструкторов, прямо скажем, извращенная и беспощадная.

И все присутствующие на Высочайшей Трибуне точно так же прошли и Полигон, и Арену. Без этого не получить заветный Знак Звёздного Лицея — предмет высочайшей гордости твоей и зависти всех окружающих.

Сашка тоже был с нами в команде, и лишь счастливо улыбался, вытирая кровь со своего лица.

Сейчас он не улыбается. Опять до крови. Одного из нас. И кровь будет не свиная.

Гонг.

Мы двинулись с места, плавно двигаясь по кругу на Арене. Приглядываемся. Оцениваем. Прикидываем.

Рокоссовский не дурак, и отлично знает, что я непростой противник. Но и он тоже не с улицы сюда попал. Формально, он лучше меня обучен и рассчитывает на это своё преимущество.

Что ж, посмотрим. Я тоже не пальцем…

На нас, кроме шорт, нет ничего. Ни одежды, ни защиты, ни даже обуви. Лишь песок Арены под босыми ногами.

Прохладно сегодня.

Ничего, сейчас согреемся.

Бывало и хуже.

Сашка делает выпад. Несерьезный. Так, чисто обозначить. Парирую. Ответный выпад, но он легко уходит от моего клинка.

Вот бы я удивился, если бы он так легко купился.

Нет, пока мы просто разогреваемся. И греемся заодно. И публику разогреваем. Уже нам кричат и свистят. Но, ни Рокоссовский, ни я не обращаем на это ни малейшего внимания.

Это — Арена.

Впечатлительных дураков тут нет.

Мой выпад. Сашка изящно уклонился и нанёс удар в ответ. Но, как бы, не в кассу, как тут говорят в Лицее.

Если кто-то полагает, что мы тут рубимся на клинках и стоит звон металла, то он ошибается. Если не считать шума трибун, бой проходит в почти полной тишине. Только песок шуршит под ногами. Даже дыхания нашего не слышно. Кто собьется с ритма дыхания, тот проиграл. А Сашка слишком опытный боец, чтобы так вот сглупить.

Новый обмен выпадами. Здесь не Колизей и не гладиаторские бои. Мы и навредить друг другу не имеем права, и намерений таких у нас тоже нет. Только Первая Кровь. Иначе тут стояла бы сейчас такая поножовщина! А ведь мы оба это можем устроить очень умело. Но, нет, балет с боевыми клинками, на потеху публике — это не сюда. Высшим шиком считается, не просто поцарапать боевым ножом Космодесанта нежную тушку соперника, но и добиться ОДНОЙ ЕДИНСТВЕННОЙ КАПЛИ КРОВИ! А это ты ещё попробуй сделать, ведь партнёр по Арене точно так же обучен, как и ты.