Лекс Александер пересматривал подготовленные секретариатом бумаги. Он уже пятый год был государственным министром при престарелом князе Липпе, возглавляя ещё половину министерств. Что поделать: княжество маленькое и не богатое. У него и армии-то почти полтора века нет. Если не считать церемониального взвода с антикварными Геверами-98 — винтовками ещё одна тысяча восемьсот девяносто восьмого года…. Смех, да и только. Но в Глобальную войну, не имея военных объектов и промышленности, княжество почти не пострадало. Воздушные эскадры просто проходили над ним по пути на Бранденбург и Саксонию, уронив пару раз несколько бомб на опушке Тевтобургского леса. Но и этого хватило половине жителей Липпе-Детмольд чтобы бежать в Италию, Чехию или Россию. К чести Леопольда IV, правившего тогда отца нынешнего рейхсфюрста, он ни на день не покидал свой дворец и заботился о подданных. Не удивительно что принявшие княжество только в 1905 году род Липпе-Бистерфельдов пользовался у коренных жителей величайшем уважением.

После войны немцы не спешили вернуться в Германию. Да и приобретения Рейха на Альбионе, Америке и в Африке требовали колонистов. Более богатые княжества старались переманить специалистов. А почти не тронутое войной Липпе не получило даже кредитов на восстановление от Банка Ромеи. Потому князь ценил каждого решившего остаться в княжестве. В числе таковых была и семья дворян Качинских.

Дед Александр стал инженером ещё в Российской империи. После Великой войны его поместье под Ложмой отошло возрожденной Польше. А уже перед последней войной дед возглавил весь тамошний железнодорожный узел. Когда русские стали требовать беспрепятственного транзита в Германию, дед сопротивляться не стал. Уже после четвертого раздела Польши он уехал с семьёй в Восточную Пруссию и помогал уже немцам с организацией перевозок. Лексу неприятна была эта бесхребетность деда. Но он понимал, что именно оппортунизм позволил и его, Леха, отцу не сгинуть в Сибири или на санации залитых химией Гамбурга или Иценланда, как пришлось сгинуть миллионам его соплеменников. А вот дочь свою Ядвигу, учившуюся тогда в Варшаве и схваченную еврейским патрулем и сданную ими в германские остарбайтеры, деду спасти не удалось. В начале войны было не до частных запросов и никто даже не разбирался. И о том, что Ядвига погибла во время жестокого английского налета на Дрезден в ещё в декабре 1936-го, родные узнали только через пять лет. Погибли и десятки тысяч немцев. Лекса радовало в этой истории только одно: вместе с Ядвигой сгорели её жидовские надсмотрщики и прочие местечковые цивильарбайтеры.

Вот хорошо, что в Липпе этого народца нет! Плохо, что почти. Переманили же это племя в более богатые земли льготами. А Липпе достались немногочисленные сотрудничавшие поляки. Такие как Качинские. В Великой Польше, называемой теперь Южной Пруссией, тоже правили жиды, а поляки хуже, чем к ним относились столько к соплеменникам-коллаборантам. Говорят, в Новой Англии, Сильвании и прочей Америке разбирающими ядерные завалы неграми тоже местные иудеи командовали. Вот же бисово племя! Они и в Германии припоминали что в Гаитянскую резню 1804 года тамошние негры поляков за белых не считали и потому не вырезали. Мол отдувайтесь «родственнички». Уф, как их Лекс ненавидел! Может даже больше, чем русских! Или так же. Но, точно не меньше.

Но, делал он это тихо. Служба требовала. Брат Ярик, по здешнему Эрих, вот, после смерти Михаила Жестокого в Краков поехал. Там сдуру решили, что от нового императора Единства им за бузу послабление будет. Неделю веселились, а как стрелять начали, за день кто в землю, а кто в Краков-Колымские убыли. На Висле теперь ещё один русский город. А брат за это веселье потом до самой смерти, как заключенный инженер, железную дорогу до Анадыри строил. А Лекс, по-домашнему Лех, стиснул тогда зубы и терпел.

В девяностых уже, когда принц Лунный на водах в липпском Бад-Зальцуфлен с внучкой правящего рейхскнязя Армина познакомился, Лекс ещё помощником тогдашнего государственного министра был. По началу он даже радовался, что досталась одному из Романовых такая вот оторва как Полина Зимина-Липпе. Тоже наполовину русская. Ему Лексу Александру фон Кацински даже потом на неё генеалогию для Ромейской императрицы поручили готовить. Предки у неё мужские достойные. Но вот дамы… По одной ветке — просто из быдла, по второй от Дарьи Богарне. Сама то как раз в эту беспутную прапрабабку. Но поначалу у них с Александром Лунным вроде даже хорошо все шло. Сын Михаил даже родился. Леха это бесило. Но он — душа бумажная, потому нашел кое-что из прошлого Полины, что и мужу её ушло, и его царственной тётке… Так что не долго молодые радовались.

До сего дня это, пожалуй, было единственное, чем он этим русским отомстить мог. Кто он? Песчинка, мелкий камушек. Но, может ещё сложится. Арминий, когда поджидал римлян в Тевтобургском лесу, тоже был их местным мелким федератом. А ведь тот ещё Рим остановил! Матка Боска! У умного Леха Качинского не хуже, чем у этого полудикого херуска получится!

Он только что из Ромеи. Сопровождал своего князя в Константинополь на коронацию. Старик плох. Да и сыновья его старые. Так что Лекс фон Кацински ещё поправит. И его знакомые в черных фраках, что так стали благодаря ему полюбили липпские минеральные воды, помогут ему насыпать побольше песка в колесо Империи. Ну, точнее, он им поможет. И не важно, что у некоторых его единочаятелей характерные орлиные профили носа. Не у всех же. Почти ни у кого. Курносых и рыжих среди них больше. Да и платят они получше этого нищего князя.

Грех жаловаться.

* * *

ТЕРРА ЕДИНСТВА. РОССИЙСКАЯ ИМПЕРИЯ. НОВАЯ МОСКВА. ПАРК ПОКОРИТЕЛЕЙ КОСМОСА. 31 марта 2015 года.

— И чего устроили выставку в Москве? В Новом Илионе теплее и комфортнее… Тем более, в конце марта…

Дина поплотнее запахнула лицейскую куртку. Нас уже перевели на весеннюю форму одежды, но погода вдруг изменилась и пошёл снег. Что ж, бывает в Москве снег даже в июне, что уж говорить про март.

Шучу:

— Зато на Луне не так ветрено.

Кивок.

— И сезоны не так выражены.

Иронично поднимаю бровь.

— Да? А перепады температуры между дневной и ночной стороной тебя не смущают?

Игривое хмыканье.

— Откровенно говоря, меня не смущаешь даже ты.

— А ты меня смущаешься?

— Тем более нет. Да и Луна мне понравилась. Она сладкая, как медовый пряник.

Вот и поговорили (шутка).

Конечно, чего нам смущаться друг друга после всего, что было? Мы твердо собирались пожениться и ни у неё, ни у меня не было сомнений на этот счёт. А нравы в 2015 году были несколько свободнее чем, в каком-нибудь 1915-м. Впрочем, они и тогда пуританскими ни разу не были. Могу авторитетно засвидетельствовать.

Но вот пожениться мы можем только в восемнадцать. Разве что Именное Повеление Императрицы может ускорить этот процесс.

Может это случиться? В этом мире может случиться всё. Мария Благословенная и их дети женились и выходили замуж в шестнадцать. Сейчас раньше восемнадцати нельзя. В теории. Но…

Традиция.

Императрица — это Закон. А Закон — это Императрица. И нет тут никаких вариантов, отговорок, отсылок, типа есть же Конституция, Сенат и прочее правительство. Да. Есть. Но «Императорский Закон о Престолонаследии» и всё, что с ним связано, включая брак возможных наследников Престола — это только и исключительно Высочайшая Воля Монарха. И никого больше. Иначе бы Мария Первая не смогла бы так легко выкинуть сына, лишив прав на Престол.

Короче посмотрим. И Динка всё делает для исключения нас из Свода Законов и Уложений Империи, и для перевода нашего частного случая под действие Высочайшей Воли.

— Давай бросим этот официоз? Наверняка тут есть более скромные места…

Моя подруга, ничуть не стесняясь, потянулась своими губами к моим…

Я стараюсь беречься, но моя подруга имеет совсем другие планы. В том числе и на меня.