Оглядевшись, Настя отчетливо поняла, что это все напоминает берлогу, типичную холостяцкую берлогу. Всего по-минимуму — стол, стул, какой-то комод или ларь(сундук) в углу. Ворох бумаг сверху. И над этой тумбой приколочены ножом к стене два нарисованных портрета. Тех самых незнакомцев, что повстречались девушке в лесу.

— А почему ты решил, что я аорчанка? — решила нарушить молчание Настя.

— Не догадываешься, — хмыкнул охотник, — ты выглядишь как типичная аорчанка.

— То есть? — Настя стала потихоньку пробираться к противоположной стене с прибитыми ножом портретами, не спеша, будто рассматривая обстановку.

— Светлая кожа, светлые, эм… зеленые глаза, длинные золотистые, хотя нет все же сержные волосы, — на этих словах девушка машинально взялась за свои косы.

В серьге что-то щелкнуло и Настя вдруг отчетливо поняла, что сержные — это пшеничные. Она в шоке смотрела на свои косы. Косы!

«Как косы?», — мелькнуло у нее в голове. Она отчетливо помнила, как две недели назад отрезала волосы под карешку и перекрасилась в черный цвет.

— Да и к тому же, — продолжал мужчина, — заговоренные на удачу и благоприятный исход узоры аорчан никогда не спутаешь с другими. От них так и прет магией. Так как ты сюда попала?

— Я… я не знаю… не помню.

— Не помнишь?

Настя, не спеша, как бы между делом, приближалась к портретам приклоченным спасительным ножом…

— А имя ты свое помнишь?

— Настя…

Собеседник откровенно заржал.

— Настя, ты хоть знаешь, что это ругательство. Я буду звать тебя Нэс, хорошо?

А девушка меж тем была уже совсем близко к портретам. Она только занесла руку, чтобы схватить нож. Но охотник перехватил ее руку. Молниеносно оказавшись рядом. Прижал ее к стене. И на ушко чувственно прошептал — «Малышка, не стоит. А то еще ненароком поранишься. Он острый, хотя… бери… если так понравился сонтер, я сегодня добрый».

На нее смотрели холодные синие глаза, с крупинками льда. А еще в них застыли смешинки, а сам охотник ухмылялся. Мужчина вынул нож из стены и положил его в ножны. Он протянул Насте красивые кожаные ремень-ножны с острым оружием.

— Ложись спать. До рассвета несколько сейнов. А путь предстоит долгий.

Настя послушно взяла ножны и пошла к кровати. Аккуратно прицепила их на пояс. Повертела пояс и развернула ножны за спину.

По ее телу пробегали странные мурашки, словно кто-то в парилке обдал ее паром, аккуратно собранным веником, направив нежный пар на тело.

Как на автомате она легла. Машинально схватила одну из своих кос. Так и есть светлые, заплетенные в две косы волосы. А еще, она разглядела на себе татуировку. Ее запястье обвивала змея. Тату было так искусно сделано, что змея как будто бы двигалась. Настя зажмурилась и еще раз посмотрела на запястье. Все статично.

Голова ее гудела. Как так. Одежда не ее. Тату змеи, которое будто бы даже шевелится. Маникюр… Маникюр тоже изменился. Вместо нюда черный френч на 4 пальцах, а на мизинце вовсе черный, заточенный под коготь.

А волосы… волосы, светлые. Длиннющие… У нее никогда не было такой длины, максимум до лопат, а эти косы свободно свисали до поясницы.

Настя потянула за них. Больно. Не парик. Точно свои.

Что происходит. Незнакомые деревья с сочной зеленой листвой (как будто лето в самом разгаре), не твоя одежда, волосы, ногти-когти. Оборотни!

Чтобы как-то отвлечься и хоть что-то разъяснить, Настя решила расспросить единственный имеющийся у нее источник информации.

— А тебя то, как зовут? — спросила неожиданно сонным голосом.

— Хант.

— Хант, а я тебя буду звать Хантером, охотником, — немного передразнивая, сказала, зевнув, Настя.

— Ты хоть что-нибудь помнишь?

— Я бежала, бежала от… кого-то злого, — Настя почему-то решила немного недоговаривать о бывшем гражданском муже, — упала. Очнулась, — хотела сказать «гипс», но почему-то опять промолчала, — очнулась уже в этом странном лесу… А оборотни нас не найдут?

Настя снова почувствовала эти нежные паровые мурашки, ей неимоверно захотелось спать.

— Не найдут. Они не знают про вингимы. Думают, что все уничтожили.

— Винг… что? — переспросила Настя и еще раз зевнула.

— Да, бывшие охотничьи сторожки, (в серьге у Насти снова что-то щелкнуло). Их осталось всего несколько штук. Ты спи… Завтра покажу тебя Сильве, может, она чем поможет…

Насте так хотелось расспросить Ханта обо всем, но заснуть хотелось еще больше. И эти два чувства боролись друг с другом. А еще к ним присоединился целый ворох мыслей. Которые она гоняла из угла угол и все недоумевала. Где она? Как я здесь оказалась? Определенно раньше она не видела таких громадных и странных деревьев. Сколько времени должно было пройти, чтобы так отросли волосы? Несколько лет! Откуда тату змеи. И… Оборотни?!! Блин, оборотни… Это же нереально! А может, я, схожу с ума?

Она вновь почувствовала нежные теплые мурашки и провалилась в тревожный сон.

Дежавю

— Нееет! Нет! Опять! — яростно орала темноволосая девушка в когда-то белом, сейчас же грязно сером, легком одеянии. О, сколько отчаяния было в этом крике.

Но вскоре брюнеточка со слегка раскосыми темно-карими глазами стала успокаиваться. Встала и стала осматриваться. Обстановка ей была не знакома. Все чуднО и необычно.

Небольшая комнатка со светлыми обоями в крупный цветок. Старенький маленький коричневый диванчик. Добротный, но видно, что уже потрепан жизнью.

На противоположной стороне стоит такая большая серая коробка, которая расположилась на комоде (по нашему просто телевизор) и рядом массивный шкаф.

— Да, уж ну и место для заточения придумала Мирабель. Не думала, что она способна на такое. И где это она такое видела?

Девушка аккуратно села на диван. Немного поерзала. Убедилась в «мягкости» мебели и… с удовольствием легла на него. Блаженно улыбнувшись, потянувшись и растянувшись на нем..

— По крайней мере, она хоть о комфорте подумала. Не то что катакомбы у Элики с голыми стенами и глиняным полом. Ну, значит, пока буду обживаться …

Девушка встала и стала осматривать свои «апартаменты».

Комнатушка была одна. Точнее, это была типичная однушка, в которой была небольшая кухонька, ванная с туалетом, да и собственно все, что доступно для обзора. Потому что окна были зашторены плотными шторами, не пропускающими свет, а входная дверь и дверь на балкон были заперты.

Больше всего обрадовалась девушка ванне. Она с удивлением рассматривала приспособления, как человек, впервые увидевший душевую кабину, унитаз. Со страхом она стала крутить, вертеть краники, нажимать кнопки. Ее карие глаза изменились, стали золотистыми, а зрачок вытянулся, стал змеиным.

Каждый раз она отпрыгивала от брызг воды (вдруг не вода, а что похлеще?). Но каждый раз возвращалась и смеялась, словно ребенок, понимая, что перед нею все же вода… теплая и ласковая. Умылась. Улыбнулась. Смыла сажу с лица, на щеках появился легкий румянец, а губы вновь стали алыми. Из зеркала на нее привычно смотрела красавица (с Востока).

Густые длинные черные волосы. Слегка раскосые глаза, легкий румянец на белоснежном кукольном личике, алые губы, словно очерченные красным карандашом.

Веселье продолжалось недолго. Брюнетка почувствовала, как земля уходит из-под ног, словно происходит землетрясение. А после она услышала грохот и поспешила в комнату.

— Ух, ты Вильма! Ты ли это?

Что-то рухнувшее оказалось телом молодой истощенной девушки. Подтянутая, «фитоняшка на максималках». Ее спортивное телосложение совсем не скрывал ее боевой костюмчик. Туника с разрезами по бокам, нарукавники, кожаные штаны. Типичная воительница. Хоть и костюмчик был изрядно потрепан — кое-где порезан, подпален, испачкан сажей.

Не лучше выглядела и сама девушка. испачканные светлые волосы, лицо и тело в царапинах. А руки и ноги вообще какие-то перебитые — в синяках, кровоподтеках и опухшие, будто переломанные.

— Вильма как ты? — спросила темноволоска, подхватывая вторую девушку и укладывая ее на диванчик.