Во стелит Ева Авдеевна! Как будто кто-то собирался присылать подкрепление. И вообще, даже «синим» ни к чему было всем ложиться, если бы Бо́рис не повёл их в последнюю атаку! Они пробили мне путь, конечно, но и сам бы справился. Причём сам Бо́рис вон живой стоит, хоть и рука на перевязи и на морде живого места нет.

— Но особо хотелось отметить героического молодого человека, который в одиночку уничтожил предводителей эльфийской армии и способствовал закрытию портала. Демьян Харитонович Соловьёв, твой подвиг и твоя жертва не будут забыты!

— А не спешите меня хоронить, у меня ещё здесь дела, — пропел я, выходя из тёмного проулка на площадь.

Интересно, когда это тут успели всё прибрать? Даже мои бивни чёрных скал исчезли. Да ещё и памятник отгрохали, курсант в развевающемся за спиной форменном кителе с поднятым над головой мечом. По моим ощущениям прошло только несколько часов после того, как портал схлопнулся за моей спиной. Не мог же я в отключке после хлопка несколько дней проваляться? Кажется, время в этом мире и у эльфов течёт с разной скоростью.

— А я говорила, что он живой, — меланхолично произнесла Петра.

Но при этом бросилась ко мне вместе с остальными моими девчонками. И они уже спешили расстёгивать рубашки, чтоб втирать в меня пыльцу, несмотря на собравшуюся вокруг толпу зрителей. Полгорода тут, наверное.

Я поднял руку, останавливая их. Конечно, пыльца мне нужна, грудь вся в чёрных линиях. Но не критично, потерплю до дома. Всё-таки на заимствованную из кристаллов энергию проклятие не реагировало, позволяя её спокойно через себя пропускать.

— Да вы продолжайте речь, Ева Авдеевна, — сделал я приглашающий жест рукой. — Только про жертву можно вычеркнуть. А вот про подвиг оставьте, да.

— Герой жив! — тут же пафосно провозгласила ректорша. — И только что вернулся с поля боя! Господин Соловьёв, вам требуется медицинская помощь? Как вы вернулись из мира тёмных эльфов? Новый Прорыв?

— Я своим ходом, расслабьтесь, — отмахнулся я. — Никаких прорывов. Просто преодолел пространство и простор. И насчёт эльфов можете не беспокоиться, у них сейчас своя маленькая проблемка.

Я усмехнулся, в наглую направляясь к сцене возле монумента, с которой и вещала ректорша. Там же стоял отряд быстрого реагирования во главе с Мартой и ещё группа незнакомых мне людей. Бо́рису хватило совести тихонько свалить. А может, он меня испугался? Ну и правильно, могу и прибить! Толпа расступалась, давая мне дорогу. А может, не хотели испачкаться, потому что я был весь извалявшийся в грязи и покрыт копотью. Но костюмчик уцелел!

— Маленькая проблемка? — уточнила ректорша.

— Метров так пятнадцати от холки до хвоста, — прикинул я. — Алмазные когти. Алмазные зубы. Дыханье — горящий напалм, — проговорил я, не став это петь. — Ну и там ещё по мелочи, знаете. Дракон, в общем.

Сначала я подумывал бахнуть по тёмным эльфам Армагеддоном от «Арии», тем самым, где «пройдёт по миру атомный смерч, всё сжигая дотла», но решил, что это всё же перебор. Геноцид целой разумной расы, включая детей… Не, это определённо чересчур. Да и надорвался бы. Даже на то, чтоб слепить дракона из того, что было, у меня ушёл заряд всех пяти кристаллов-накопителей, включая трофейные с копья королевы тёмных эльфов.

— Подержи-ка, — сунул я эти самые трофейные кристаллы на обломках копья в руки Изольде и запрыгнул на сцену.

— Жители славного города Китеж! — провозгласил я. — Знаете, я ведь никогда не хотел стать героем и не собирался им быть! И то, что мне всё-таки пришлось, это не моя заслуга, а чья-то недоработка. Героизм нужен только там, где не хватает профессионалов. А каждый подвиг — это результат чьей-то ошибки и просчёта.

— Хватит, Демьян, — зашипела ректорша.

— Парень прав, — заявил высокий широкоплечий седовласый мужик, отделившись от остальной группы. — Это просчёт. И виновные понесут наказание. В том числе вы, госпожа Голицына. — Он развернулся к зрителям и зарядил целую речь: — Славные жители Китеж-града! Вина в случившейся трагедии и впрямь лежит на некоторых из моих присных! А значит, и на мне! В знак моих искренних извинений перед всеми вами, все жители города освобождаются от налогов на десять лет! А также получат единовременную выплату в размере трёх средних трудовых окладов! Слово императора!

Раздалось многоголосое «Ура!» Я же поморщился и с трудом сдержался от того, чтобы сплюнуть. Всеми этими людьми собирались просто пожертвовать. А теперь пытаются купить освобождением от налогов и копеечной выплатой. А они рады и довольны.

— Сам император лично пожаловал на мои преждевременные похороны, — протянул я. — Какая честь.

— Не зарывайся, парень, — понизил голос его величество. — Я в курсе, что ты сделал. Могу княжеский титул даровать. Но могу и покарать за смерть Рамиэля. Кстати, камушки можешь оставить себе, — он кивнул на выпирающий у меня из кармана разряженный кристалл-накопитель, — их уже списали в ведомостях. И я действительно серьёзно накажу виновных в том, что город был беззащитен. А также отныне здесь будет расквартирована рота моей личной гвардии. И отряд белоглазых.

— Благодарю, ваше величество, — слегка поклонился я. — Но у меня ещё две просьбы.

Император вскинул густые кустистые седые брови, но кивнул.

— Даруйте мне разрешение на многожёнство, — попросил я, глянув на своих девчонок, столпившихся возле сцены. — А то, знаете, я как бы последний мужчина в роду Соловьёвых…

— Совсем обалдел, парень? — нахмурился император. — У нас так не принято. Люди не поймут. Женись на одной, остальные любовницы. Бастардов признаешь. Если их родня будет возражать, ссылайся на меня, замолвлю словечко. Но официального многожёнства не будет! Какая вторая просьба?

Тьфу ты, а в книжках пишут, что попаданец, особенно после подвига, всегда получает всё, что захочет. Хотя я ж знал, что врут.

— Сигаретки не найдётся? — озвучил я вторую просьбу. — А то мои все в труху.

Борьба с королевой эльфов не прошла даром. Эта стерва никак не хотела помирать, даже с мечом в пузе. От ранений меня спас плащ из крыльев мантикоры, но синяков я огрёб, а пачка сигарет размялась в лепёшку.

Император хмыкнул и покачал головой.

— Не курю. И тебе не советую. Вредно для здоровья.

Да что за фигня? Даже в такой мелочи и то облом. Ладно, у Варвары стрельну.

— Его светлость князь Соловьёв устал после битвы, ему требуется отдых, — объявил его величество, снова развернувшись к толпе. — Поприветствуем героя, но не будем его далее задерживать.

Эка я разом из благородия в светлости переквалифицировался! Ну и раз уж император меня публично князем назвал, обратный ход уже не включит. Правда, без понятия, что мне толку с этого титула.

Под раздавшиеся аплодисменты я спрыгнул со сцены. Чуть не подвернул при этом ногу, пришлось опереться о плечо Петры.

— Я знала, что ты жив, — повторила она. — Ведь нас связывают кровные узы.

— И мы ей поверили, так что ждали тебя, — вторили окружившие меня девушки.

— Эх, девчонки, — протянул я. — Хотел я на всех вас разом жениться, но император не разрешил.

— А нас ты спросить не забыл? — фыркнула Изольда. — Жениться… Мы, может, несогласные!

— Это ты старикан сорокалетний, а мы ещё молоды, — поддержала её Варвара. — И вообще, ты со мной ещё даже не переспал.

Вот ведь вредные девки. Да согласились бы, куда они денутся. Только, правда, мне-то это зачем? Это я что-то сдуру ляпнул, устал после всего. Они-то тут успели отдохнуть, а для меня вторжение тёмных эльфов было только этой ночью.

— Отдохну и исправим это, — пообещал я Юсуповой. — А пока дай сигаретку. И помогите мне доковылять до общаги.

— Как прикажете, ваша светлость, — хмыкнула Троекурова, подпирая меня с другого бока.

Эх, а быть благородием мне нравилось больше. И ведь действительно, не везёт мне в смерти — повезло в любви.

Так мы и пошли: я опираюсь на двух девчонок, ещё три суетятся вокруг. Прямо настоящий Избранный герой с гаремом. И ещё пою.