— Требую долива после отстоя пены, — хмуро сообщил я мужику за барной стойкой.

Этот хмырь с бегающими глазёнками отвёл взгляд. Ишь ты, удумал полкружки пены мне набахать! Да за такое в приличном обществе можно и по тыкве схлопотать!

Я оглянулся на Петру. Девушка смирно сидела за столом в центре полутёмного зала, с идеально прямой спиной, будто лом проглотила. И её первая кружка не опустела ещё и наполовину. Тогда как я заказывал третью. Очень осуждаю себя за это, конечно. Ладно, ещё одну и пойдём.

Заведение мы, конечно, выбрали низкого пошиба. Можно было взять пиво в розлив в ларьке, стоящем в паре сотен метров от ворот Академии. Наверняка там Петька вчера и брал. Но ведь наверняка цены завышены раза в три, как раз для дворян из Академии. К тому же, я хотел хоть немного осмотреть город. Да и возвращаться в комнату, где придётся объясняться с Варварой насчёт Петры…

О, кстати, как забавно вышло. У меня теперь в услужении денщик Петька и Петра. С её статусом, правда, ещё предстоит определиться.

— А барчонок-то правильный, — донеслись до меня слова мужика от ближайшего стола.

Контингент в этой подвальной пивнухе тоже собрался тот ещё. Половина рож откровенно бандитские, многие со следами недавних драк. Хотя были и простые работяги. Впрочем, сегодня будний день и вечер ещё далеко не поздний, так что нормальные работяги должны быть на работе. Поэтому впечатление моё может быть и ошибочным. Но может у них график два через два…

Я вернулся к столу и едва успел пригубить пиво из кружки, как надо мной навис массивный силуэт.

— Что-то хотел? — не поворачиваясь, спросил я.

— Красивая с тобой девка, барин, — пробасил мужик.

Он чуть сдвинулся вдоль стола, перестав загораживать спиной свет. Я скосил на него взгляд. А он, не стесняясь, откровенно пялился в декольте Петры. Надо признать, и впрямь притягивающее взгляд. И уж чересчур открытое.

— Ага.

— Нам бы её на полчасика, — нахально заявил мужик, переводя взгляд на меня. — Ты не боись, барин, не украдём. Даже далеко уводить не будем. Прям вон на том столе устроимся. Под твоим присмотром.

Очень интересно… Это сюда с такими целями кто-то из дворян заходит? Люди-то всякие бывают, некоторым и подобное нравится. Я таких любителей смотреть на то, как его женщину на столе толпа быдла раскладывает, не понимаю, конечно. И даже осуждаю. Но в принципе, это их проблемы. А вот то, что меня за подобного приняли — обидно.

Ещё оскорбительней, если никто из дворян в жизни в эту вшивую забегаловку не захаживал. И этот пёс смердячий просто считает, будто сопляк-аристократ не посмеет возмущаться и стерпит.

Будь я в камзоле, в форме курсанта магической Академии, чёрта с два бы попытались наехать. Но камзол мой Петра располосовала в лоскутки. А на ней камзол не форменный, хоть и тоже зелёный, но без лампасов и специфичного покроя.

— Укроп тебе на глупую рожу, — равнодушным тоном отозвался я.

— А почему укроп-то? — растерялся мужик. — Это ты из вежества, барин?

— А чем тебе укроп плох, — пожал плечами я. — Ну, не хошь укроп, могу и мечом по роже полоснуть.

Чёрный клинок будто сам прыгнул мне в руку. Кончик лезвия застыл перед самым носом мужика.

— Если услышу ещё хоть одно грубое слово про нас… — неторопливо протянул я. — Хоть один шепоток, который мне покажется подозрительным… Убью здесь всех. Или она убьёт.

Я кивнул Петре, надеясь, что она поймёт мою задумку. И девушка не подвела. Мгновенно выпрямилась, бесшумно отодвинула стул немного, резким, едва уловимым глазом движением наступила сперва на стул, потом на стол, не задев при этом кружки с пивом. Шлёпнула себя ладонями по полуголым бёдрам, призывая алые клинки из татуировок. И быстрыми взмахами мечей обрила застывшего у стола мужика наголо.

— Простите, барин! Не ведал, что творю! — хлопнулся на колени мужик.

— Ко мне следует обращаться ваше благородие, — поправил я. — А извиниться ты должен перед дамой.

— Да я… Готов хоть ножки её облобызать!

— А вот это лишнее. И сейчас было последнее предупреждение.

Ножки он лобызать собрался… Вроде нормальная пивнуха с виду, а на деле какой-то притон фетишистов.

— А не тот ли это благородие, который Митьку Косого днями с пыльцой кинул? — внезапно заявил из-за стола у входа здоровенный мужик.

Я скривился. Ну вот, сходил погулять в город. Попили, блин, пивка.

— Убить их? — холодно спросила Петра.

Повторить фокус с бритьём на этом шибко умном бугае не получится, он и так бритоголовый. И со шрамом в половину лысины. Так что бить по голове, видимо, тоже бесполезно, там кость.

— А ты Митьке кто? — спросил я, не вставая с места. — Бухгалтер его? Нет? Так чего его деньги считаешь?

— Побратим я его! — возмутился мужик. — А ты ему три сотни должен!

Три сотни, значит? Учитывая, что пиво тут стоит по рублю за две кружки, то солидные деньги. Пыльца — дорогое удовольствие. И жизненно мне необходимое.

Правда, у меня в бумажнике есть и больше денег, я всё-таки проверил. Но, возможно, это в принципе все мои деньги вообще, на всю жизнь… Во всяком случае, я без понятия, где взять ещё. И есть ли у рода Соловьёвых какое-то имущество. Смерть всех родственников ведь не означает, что мне перешла их собственность. Может, имущество в пользу государства отошло.

— Принеси мне ещё столько же пыльцы, получишь пять сотен, — пообещал я. — Поделишься с Митькой по-братски.

— А может, башку тебе разбить, да кошелёчек забрать? — предложил альтернативу бугай, поднимаясь из-за стола. — И девка эта, мож, не только как цирюльник хороша, а?

— Ну ты и тупой, — покачал головой я. И пропел: — Меченый Злом! Мёртвым огнём лоб твой горит, ты не скроешь клейма!

Бугай заорал, ухватившись за лоб обеими руками. Но даже сквозь ладони проглядывало пылающее алым клеймо. Хм, а действительно невозможно скрыть, буквально.

— Ты всё ещё должен мне пакет пыльцы, — спокойно сообщил я. — Но уже за две с половинной сотни.

— А-а, больно! — провыл мужик. — Я принесу! Бесплатно! Убери только!

— Нет, — покачал головой я. Потому что понятия не имел, как это сделать. — Привыкай. Будет у тебя теперь погоняло Меченый. И сможешь носки в темноте без фонаря искать. Хотя насчёт бесплатно я согласен. Это хорошая цена за твою глупость. И отсюда никто не выйдет, пока ты не принесёшь пыльцу. Я ведь обещал всех убить в случае ещё одной грубости. А ты нагрубил. Надо искупить.

— А ну, бегом давай, Ванька! — заорал обритый Петрой мужичок, резво вскочив с колен. — Не то мы тебя сами уработаем! А если не мы, то…

Ванька Меченый судорожно закивал и выбежал из подвальчика. Может, за более крутыми местными авторитетами побежал? А то вот это «если не мы» — как-то намекает. Или у меня паранойя уже?

— Пива мне налейте, — приказал я. И скривился, когда бармен начал наполнять кружку. — Да не так! В бутылки, с собой. За счёт заведения.

Петра уже успела спрятать алые клинки, слезть со стола и чинно усесться, выпрямив спину, прямо как послушная школьница. Из фильмов для взрослых, судя по откровенности наряда. Интересно, а если я сейчас прикажу ей лезть под стол, выполнит? Проверять это я, конечно, не буду…

— А где Митька и Ванька добывают пыльцу? — вслух озадачился вопросом я.

— Дык, известно где, — отозвался обритый мужичок. — На фейских полянах, за городом, значится. Они тудыть беспризорников гоняют. Ведь токма детишки могуть пыльцу собирать, значится.

— Это всё понятное дело, — отмахнулся я. — Я имел в виду, где те поляны.

— Дык, секрет то, — развёл руками мужичок. — А то, ить, все понабегут.

Ну, хоть что-то прояснилось. Значит, название пыльцы самое что ни на есть буквальное, а не метафорическое. И феи наверняка попали в этот мир через очередной Прорыв. Но, наверное, достаточно безвредны, чтобы их не трогали. И при этом ещё и полезны.

И получается, эти мордовороты от моего кидалова не сильно обеднеют. Не думаю, что с беспризорниками они делятся прибылью. Максимум покормят, а то и просто не побьют в награду за труды.