Огромный зверь возник на границе леса. Он прошел сквозь колючий подлесок без всяких усилий. Ветки жалобно хрустели и ломались под его натиском. Здоровенный черный медведь, каких Гвин прежде не видела. Почти вдвое крупнее обычного. Он встал на задние лапы и снова заревел. Стал еще выше и страшнее.

Нежить попятилась. Мертвецы позабыли о том, что всего мгновение назад жаждали разорвать женщину. Они шипели и отступали, встав на четвереньки. Заползли на холм и скрылись в высокой траве поля.

А медведь продолжал брести в сторону Гвин с глухим рычанием. Он вновь опустился на четыре лапы. Дождь стекал по густой шерсти крупными каплями. В темных глазах горел гнев. Но только глаза не были звериными.

– Я бы и сама справилась, – заметила Гвин, переводя дух.

Она повесила на пояс топорик. С презрением стряхнула ошметок глаза с кинжала, вытерла его краем плаща и заткнула за голенище. Словом, вела себя так, точно гигантский медведь волновал ее меньше, чем разгуливающая по полям нежить.

Медведь перестал рычать. Отчего невероятно длинные клыки будто бы спрятались под губами. Он подошел совсем близко. Снова встал на задние лапы. И посмотрел на незнакомку сверху вниз с таким презрением, точно она была шлепком грязи на его красивой шкуре.

– Оборотень, я полагаю? – Гвин скрестила руки на груди. Она прищурила зеленые глаза и изучающе оглядела существо перед собой.

Вместо ответа зверь отряхнулся всем телом. Но только стряхивал он не дождь, который продолжал лить с прохудившихся небес. Он избавлялся от чар, что плотным коконом окутывали его.

Медведю понадобилось не больше тридцати ударов сердца, чтобы перестать… быть медведем. Вместо громадного животного перед Гвин теперь стоял человек – высокий мужчина с тяжелым взглядом. Небритый, с отросшими темными волосами, весьма широкоплечий и мускулистый, но вполне себе обыкновенный. Похожий на деревенского кузнеца в этих своих домотканых штанах, льняной рубахе навыпуск и коротких сапогах из дешевой кожи. Если опасный зверь в нем и жил, то где-то очень глубоко.

Адептка чуть подалась вперед и шумно вдохнула носом воздух.

– Забавно. Ты все еще пахнешь медведем, несмотря на дождь, – заметила она с усмешкой.

– А ты все еще пахнешь страхом. Несмотря на тех пятерых мертвецов, что я прогнал, – хрипло произнес он и тоже скрестил руки на груди. – Можешь просто сказать спасибо.

Незнакомец рассматривал заклинательницу не менее беззастенчиво, чем она его. Если даже не более.

– Спасибо, – Гвин пожала плечами, – но я бы сама справилась, как уже говорила.

Мужчина раздраженно прищелкнул языком.

– Дай-ка угадаю, – он покачал головой, – наглая, самоуверенная девица на моей территории, что с ходу распознала во мне оборотня и даже бровью не повела, когда я ее выручил. Ты, видно, очередная магичка проклятого Бариана Мейхарта.

– Что значит, очередная магичка? – переспросила Гвин, сделав ударение на последних двух словах.

Вместо ответа он нагнулся к ней и принюхался.

– Ты что, ранена? – Мужчина нахмурил густые брови.

– А ты что, лекарь? – огрызнулась женщина. Из головы никак не шло замечание про магичку.

Незнакомец издал звук, похожий на рычание. А потом просто протянул руку и взял Гвин за перевязанное запястье.

– Это что?

– Тебя не касается. – Она вырвала руку.

– Ты просто очаровательна, – усмехнулся он. – Она тебя укусила? Ты должна была умереть на месте, но смогла сбежать так далеко. Признаюсь честно, я впечатлен.

– Оцарапала, – процедила Гвин. – И я в порядке. У меня была королевская соль. И еще много чего полезного в сумке. До того, как моя лошадь сбежала.

Мужчина посмотрел поверх ее головы. Куда-то на поле, сквозь пелену дождя. Нахмурился. Где-то вдалеке с карканьем кружила та самая стая ворон.

– Пошли, – велел оборотень. – Надо уходить. Тебя нужно подлатать и посушить. И я отвечу на все вопросы. Уверен, у тебя их много.

– Я никуда не пойду. Я тебя даже не знаю. – Гвин хотела попятиться, но правый сапог накрепко увяз в глубокой грязи. Адептка чуть не упала.

– О боги, женщина, – незнакомец сделал к Гвин шаг и ловко вытянул ее из кляклой почвы, взяв за талию двумя руками, – это все, что тебя волнует? Ты хоть представляешь, сколько оживших трупов гуляет в окрестностях по ночам? Меня зовут Иврос. Норлан. Все. Мы знакомы. Теперь идем.

С этими словами он поднял ее на руки. Легко, будто ребенка. И быстрыми шагами пошел в сторону леса. Адептка решила не противиться.

– Гвинейн Гарана, – по привычке ответила она.

Заклинательница поймала себя на том, что фамилию мужа не назвала. Впрочем, она сочла, что это к лучшему. Потому как оборотень явно был знаком с Мейхартами и восторга знакомство ему не приносило. Судя по тому, как он отозвался о местном короле.

Мужчина кивнул.

Они были уже у кромки леса. Гвин вся сжалась, предвкушая, что сквозь кусты придется продираться. Но колючий подлесок расступился перед оборотнем. И сомкнулся за их спинами, оставив поле с его мертвецами далеко позади. Похоже, это действительно была его территория.

– Я правда адептка, – сказала Гвин, – но я не понимаю, что значит «очередная».

– Очередная, кого наш королек нанял, чтобы выгнать мертвецов из Нордвуда, – пояснил Иврос Норлан, пока они все больше и больше углублялись в лес. – Он много за кем посылал. Всякого разного рода колдуны и колдуньи здесь побывали за эти годы в избытке. Ты, наверное, двадцатая, – он сделал паузу, – а из тех, кто выжил, пожалуй, пятая.

Гвин фыркнула.

– Дилетанты.

Она почувствовала, как могучая грудь, к которой ее прижимали, задрожала от низкого хохота.

– Ничего смешного, – проворчала адептка, – просто все пошло слегка не по плану. Никто не предупредил меня о том, что ваш Пастырь Проклятых – неупокоенная ведьма.

Иврос перестал смеяться.

– Очень похоже на Мейхарта, – заметил он.

Гвин обвила шею оборотня здоровой рукой, чтобы было удобнее. А больной осторожно повращала. Запястье под повязкой отекло и пульсировало. Женщина скривилась.

– Болит? – спросил Иврос.

– Конечно, – коротко ответила она. – Мы идем в твою… берлогу?

Лес вокруг стал гуще и старее, но, странное дело, ни один сучок не зацепился за ее намокший плащ. Ни одна ветка не коснулась ни ее, ни могучего спутника.

– Можно и так сказать, – ответил Иврос. – У меня есть разные мази. Они не так хороши, как твои, я уверен. Но помогут. А утром я провожу тебя в Высокий Очаг. Надеюсь, у тебя там остался запас зелий. Твою лошадь уже не спасти, а вот снадобья у тебя и вправду хорошие. Раз смогли обратить проклятие.

– Они работают, только если применить их сразу. – Гвин подняла глаза и с негодованием взглянула на мужчину. – И с моей лошадью все в порядке. Я заклятием отправила ее в Высокий Очаг. Уверена, она уже почти там и все с ней хорошо. – Адептка зажмурилась и прошептала: – Только бы с ней все было хорошо. Потому что, если с ней что-то случится, я сотру весь их замок с лица земли. Это они мне толком ничего не рассказали. А я и не стала расспрашивать. Просто пошла к этой нежити в гости. С простым планом снять проклятие и упокоить. Сделала все четко, как по учебнику. Даже сердце ей вырвала. И сожгла. А она… убежала от меня. Ох. Дура. Какая же я дура!

Заклинательница с досадой скрипнула зубами. Ей стало мучительно стыдно за то, как необдуманно она вела себя. Потому Гвин уткнулась лицом в пропахшую зверем рубашку и затихла. Сердце мужчины стучало громко и размеренно.

– Любишь свою лошадь? – вдруг спросил оборотень.

– У меня, кроме нее, никого и нет, – устало ответила она.

В рассеянности или от утомления Гвин вновь позабыла о муже.

Внезапно ее осенило, что их свадьба была только вчера. Она наряжалась в красивое платье и шла к алтарю с предвкушением спокойствия и счастья. А сегодня уже успела дважды схлестнуться с нежитью, подвергнуться проклятию и потерять верную Пуговку. И теперь ее нес в лесную чащу какой-то здоровяк-оборотень. Просто нет слов, какие дивные времена настали.