Гвин незаметно выдохнула. Обычное зрение вновь возвратилось к ней, а глаза приобрели нормальный цвет.

Адептка отставила кубок в сторону. Встала с места. Приложила правую руку к сердцу и поклонилась.

– Быть может, вы все-таки подарите мне танец, леди Гвин? – Кевендил стоял подле нее с блестящими глазами и широкой улыбкой.

Ей хотелось прилечь. Неважно где. Хоть на лавке во дворе. Но вместо этого она вложила ладонь в протянутую руку и непринужденно произнесла:

– С радостью, милорд.

Мысленно же Гвин припомнила парочку самых скользких портовых ругательств.

Музыканты заиграли тягучую лиричную мелодию, от которой спать захотелось пуще прежнего. Благо этот танец девушка знала. Он состоял из несложных фигур и переходов. Пара сходилась и расходилась несколько раз. Точно мужчина пытался поймать женщину в объятия, но его избранница норовила ускользнуть.

Заклинательница и принц вышли на середину зала. Макушка девушки едва доставала до плеча младшего Мейхарта. Он нежно обнял тонкий стан одной рукой. Другую вытянул в сторону. Гвин легко коснулась пальцами горячей кожи его запястья, точно готова была вот-вот отдернуть руку. И танец начался.

Собравшиеся мало-помалу начали собираться вокруг. Создали широкий хоровод, внутри которого и танцевала пара.

Больше никто не рассматривал женские ноги в брюках.

Больше никто не смел шушукаться или ухмыляться.

Больше никто не сомневался в приехавшей гостье.

Даже малышка Девана вроде бы умерила ревность. И даже мельком улыбнулась Гвин.

В момент, когда их руки вновь разомкнулись, а девушка отошла от принца, она обратила внимание, как король сделал какой-то жест сыну. Будто бы постучал себя пальцем по кончику носа. А принц кивнул в ответ с абсолютно серьезным лицом.

Или заклинательнице это почудилось от усталости?

Так или иначе, танец показался Гвин утомительной вечностью. А когда он, наконец, завершился, наследный принц Нордвуда Кевендил Мейхарт встал перед гостьей на одно колено и торжественно произнес:

– Леди Гвинейн Гарана из Идариса, вы станете моей женой?

Леди Гвинейн Гарана из Идариса невольно дернула бровью.

– Да, милорд. Я согласна. – Она вложила в эту фразу все торжественность и восторг, на какие вообще была способна в этот момент.

Можно было не стараться. Ее голос все равно утонул в ликующих возгласах собравшихся.

Похоже, принц обрадовался ее ответу.

Гвин же решила, что подумает эту замечательную мысль утром. После того, как хорошенько выспится в нормальной постели. Пока лишь эта перспектива волновала ее сердце. А все прочее…

Что ж. Это было до странного легче, чем она представляла.

– Гвинейн Мейхарт. – Она игриво подмигнула, разглядывая свое отражение в большом резном зеркале. – Мей-харт.

Довольно улыбнулась, точно сытая лисица, что успешно покинула опустевший курятник. Встала на цыпочки. Сладко потянулась. Приподняла копну огненных волос, оголив тонкую белую шею. И крутанулась на месте несколько раз.

Отражение покорно повторило все ее движения и движения невесомой ночной сорочки цвета топленого молока. Кружевная ткань мягко обняла длинные ноги, которые уже успели слегка замерзнуть. Несмотря на пылающие в камине дрова, полы оставались холодными. Прохладные овечьи шкуры щекотали босые ступни. Не хватало еще простудиться сразу после свадьбы.

Гвин бросила еще один довольный взгляд на свое отражение и юркнула обратно в постель.

Супружеское ложе пустовало. Новобрачный исчез еще до ее пробуждения. Но это мало волновало адептку. Время близилось к полудню. Она бы на его месте тоже давным-давно ушла по своим делам. Да и млеть в неглиже в компании малознакомого мужчины, пусть и мужа теперь, желания не возникало.

Магичка снова лениво потянулась в кровати. Зевнула. Вытянула правую ногу и коснулась мыском большой кисти из шелкового шнура, что перехватывал часть полога у изножья. Вещь оказалась вполне реальной и приятной на ощупь. Ей не снится. Теперь это ее кровать. И ее комната.

В доме Мейхартов все выглядело незамысловатым и уютным, но не лишенным определенного лоска. За две недели подготовки к свадьбе Гвин успела в этом убедиться. Много старинной массивной мебели из темного дерева. Столько же гобеленов и серебряной утвари. Шкуры и ковры на полу в жилых помещениях. Никакого золота в убранстве. Комнаты не слишком просторные, но чистые. Порядок поддерживали прям-таки идеальный. Немногочисленная прислуга под началом Дарона трудилась на славу, что и говорить. Равно как и королевский повар со своей оравой поварят. Правда, он кричал на них порою так, что в самой дальней башне было слышно.

Да, с башен открывался по-настоящему захватывающий вид. Два моря, не иначе. Бескрайний лес шелестел кронами с одной стороны, а с другой беспокойно плескалась морская пучина. Конечно, по осени пейзаж имел весьма тоскливый вид, но по весне все наверняка изменится. Мрачные тени уйдут, а скучные стальные оттенки сменятся яркими цветами новой жизни. И море из бесноватой холодной стихии станет ласковой бирюзовой колыбелью.

Не худшее место, чтобы обосноваться, что и говорить. Посему Гвин была уверена, что приезд в Нордвуд оказался верным решением.

Адептка понежилась в кровати еще несколько минут. Супруг так и не объявился, поэтому Гвин решила одеться и прогуляться по замку.

По большей части ей было все равно, где пропадает новоиспеченный муж. За две недели спешной подготовки к свадьбе они с Кевендилом толком и понять друг друга не успели, не то чтобы хоть как-то привязаться.

Да, принц был недурен собой и галантен, но Гвин он показался чересчур сдержанным. Даже несколько скучным. Никакого огня. Только дежурные обязанности вкупе с чрезмерной учтивостью. Он и женился только потому, что пришла пора жениться.

Гвин такой рациональный подход устраивал. Она и не ждала любви с первого взгляда. Тем паче – безумной страсти. Потому как сама не за тем ехала в Высокий Очаг. Но в то же время адептка находила принца Мейхарта симпатичным и видела в нем ответную симпатию. И по крайней мере на дружбу с его стороны она могла рассчитывать. Не зря же свадьбу сыграли столь скоро, дабы невеста не посмела передумать.

Скромная церемония. Небольшой свадебный пир. Едва ли полсотни гостей из числа местной знати. Даже цветов для украшения не нашлось. Потому как посылать за ними куда-либо уже не оставалось времени, а местные давно отцвели. Благо свадебное платье удалось на славу. Узорный бежевый бархат со вставками из белого шелка. И жемчуг. Много жемчуга на манжетах, вороте и подоле. А еще тонкий серебряный поясок с узором из дубовых листьев и похожая диадема с жемчужными вставками. Герб Мейхартов – три темно-серых дубовых листа на серебряном поле. Его элементы так или иначе встречались там и тут и казались адептке довольно-таки изысканными. Да и вообще все в новой жизни ее радовало. А стремительное стечение обстоятельств и вовсе случилось на руку.

Конечно, король с приближенными по-быстрому смекнули, что Гвин – отличная кандидатура в невесты принцу.

Это было известной мечтой абсолютно любого знатного мужчины – жениться на хорошенькой магичке. Без разницы, какого сана и роду-племени. Знатность происхождения вообще роли не играла.

Сия жена становилась самым надежным оплотом для правителя. Она справлялась с такими врагами, какие простому человеку и в страшных снах не снились. При необходимости даже маленькую армию заменяла. А еще она долго оставалась молода и хороша собой, исцеляла любые хвори, не допускала эпидемий и, само собой, не умирала внезапно при родах. Жена-магичка производила на свет ораву здоровых наследников. Ведь всем известно, что тонкостям лекарского мастерства адептки учатся прежде, чем призовут свой первый дождь. Да. Дождь. Стихийные беды тоже не грозили королевству, в котором королева знала толк в колдовстве. Супруга-колдунья оказывалась понадежнее любого придворного чародея. Ведь тот мог переметнуться к более выгодному сюзерену. Но ни одна мать своих детей не бросит. И наследуемую ими землю заботой не обделит.