Литмир - Электронная Библиотека

Глава 17

ЛЮБОВЬ И НЕНАВИСТЬ

Дверь камеры распахнулась, и Энтрери, подняв взгляд, увидел в проеме мастера Кейна с холщовым мешком на плече.

– Вот твои вещи, - объявил монах, сбрасывая мешок к ногам пленника.

Энтрери поглядел на мешок, потом на Кейна, но не сказал ни слова.

– Ты свободен. Все твои вещи здесь, включая твоего странного скакуна, кинжал и меч. Все, что было при тебе, когда тебя взяли.

С подозрением посматривая на неожиданного посетителя, Энтрери заглянул в мешок и увидел богато украшенное навершие Когтя Шарона. Он понял, что это не обман, едва взялся за рукоять и почувствовал, как собственная воля клинка вторглась в его мысли.

– Когда я поднял этот меч, мое уважение к тебе возросло многократно, - сказал Кейн. - Мало в мире людей, способных владеть таким оружием и не стать его рабом.

– Но ведь ты взял его без труда, - заметил Энтрери.

– Я выше подобных вещей, - ответил монах.

Убийца между тем вытащил из мешка пивафви и накинул на плечи.

– Твой плащ сделан дроу? - поинтересовался Кейн. - Ты жил среди дроу, в их земле?

– Я выше подобных вопросов, - ответил убийца, передразнивая его.

Кейн невозмутимо кивнул.

– Но может, ты решил силой заставить меня рассказать, - предположил Энтрери, - с помощью той заразы, которую вселил в мое тело?

Монах отошел чуть в сторону, скрестив руки на груди. Убийца с минуту не спускал с него настороженного взгляда, но потом, хмыкнув, стал собираться.

– Так ты мне скажешь, чему я обязан внезапной переменой участи? - спросил он. - Или мне придется выдержать еще одну беседу с королем Гаретом?

– Твое преступление не доказано, - сказал Кейн, - поскольку мы получили иное объяснение вашим намерениям.

– Какое же?

– Следуй за мной. Тебе придется за короткое время преодолеть большое расстояние. Ты освобожден из заточения, но должен покинуть пределы Дамары и Ваасы.

– Кто ж здесь останется по доброй воле?

Монах пропустил замечание мимо ушей и пошел по коридору. Энтрери - за ним.

– По истечении десяти дней, Артемис Энтрери, ты не сможешь появиться в землях Бладстоуна под страхом смертной казни. Снисходительность короля Гарета и королевы Кристины позволяет тебе провести в их стране ближайшие дни, однако их терпение имеет предел. Десять дней.

– У меня быстрый конь, который к тому же никогда не устает. Хватит и одного дня.

– Хорошо, значит, договорились.

Они шли молча мимо стражников, провожавших их любопытными или тревожными взглядами. Энтрери в ответ смотрел на них так, что вооруженные до зубов солдаты, несмотря на присутствие Кейна, невольно сжимали покрепче рукояти клинков.

Настроение у Энтрери было мрачное. Он до сих пор ощущал в теле последствия грубого вторжения воли Кейна. Словно волны бились внутри его телесной оболочки, сталкиваясь, разбиваясь и расходясь в стороны. Предложенное Эмелином сравнение его жизненной энергии с туго натянутой веревкой казалось весьма подходящим. Энтрери мог бы лишь добавить, что это вмешательство представлялось ему схожим с тем, что делал с жертвами его кинжал-вампир.

Он машинально потрогал рукоять своего верного клинка и призадумался.

– Постой-ка, - окликнул он Кейна в двух шагах от тронного зала.

Монах обернулся. Стражи по сторонам дверей крепче вцепились в древки алебард.

– Как же я могу всему этому верить? - спросил убийца.

– А что тебе остается?

– Ты меня вывел из камеры, следствие закончено, суд свершился, наказание назначено, причем это не смертная казнь, а изгнание. Но ты продолжаешь держать мою жизнь в своих руках?

– Этот приём называется «дрожащая ладонь», его последствия скоро исчезнут,- заверил Кейн.- Это ненадолго.

– Но до тех пор ты можешь без труда убить меня?

– Да.

Едва монах это сказал, Энтрери сорвался с места, зажав в руке кинжал. Кейн успел заслониться рукой, но Артемис и не думал его убивать и метил отнюдь не в сердце. Достаточно было укола в ладонь. Кейн, глядя на него с изумлением, спросил:

– Ты хочешь, чтобы я тебя убил?

Вместо ответа Энтрери, улыбаясь, послал кинжалу мысленный приказ. Глаза Кейна округлились: может, он и поднялся выше многих вещей, но, очевидно, не всех.

Стражники за его спиной, хотя и держали алебарды наготове, все же вмешиваться не стали - да и что бы они сделали, если сам мастер Кейн не смог справиться? Один из стражей распахнул дверь и громко позвал короля Гарета.

– Трудноразрешимый вопрос, но от этого не менее интересный, как считаешь? - обратился Энтрери к монаху. - Моя жизнь в твоей власти, ты можешь вызвать у меня паралич одним-единственным словом, это я хорошо помню. Но мне надо всего лишь разрешить кинжалу выпить твою жизненную энергию и перелить ее в меня. Что же это будет, мастер Кейн? Сможет твоя «дрожащая ладонь» убить меня прежде, чем мой кинжал перельет в меня достаточно твоей жизненной силы, чтобы я остался жив? Или нам обоим несдобровать? Попытаем счастья, а?

Кейн смотрел на него с похожей усмешкой.

– Что здесь происходит?! - вскричал Гарет, выбегая в коридор.

За ним, что-то бормоча, выскочил брат Дугальд, а королева Кристина сразу закричала: «Какое коварство!»

– Как будто вы были со мной честны, - парировал Энтрери, не спуская глаз с Кейна.

– Чего еще можно было ожидать от такой твари, как ты? - воскликнула королева.

«Придушил бы тебя», - подумал убийца, но благоразумно придержал язык за зубами. Король Гарет хоть и здравомыслящий человек, но вряд ли сохранит благоразумие, если дело коснется его жены.

– Тебе вернули и свободу, и имущество, - сказал Гарет. - Кейн должен был сообщить тебе об этом.

– Он и сообщил, - отозвался Энтрери.

Слышались шаги собиравшейся отовсюду стражи, но ему было все равно.

– Тогда почему ты это сделал?

– Как мне уйти, зная, что этот монах может в любую минуту убить меня? Или он отпустит мое тело из своих цепких лап, или один из нас умрет, а может, и оба, на этом самом месте.

– Каков глупец! - вскричала Кристина, но Гарет шикнул на нее.

– Неужели собственная жизнь так мало значит для тебя… - начал король, но монах, все это время пристально глядевший в глаза Энтрери, поднял свободную руку, прося тишины.

87
{"b":"89586","o":1}