Проклятье, где был в этот момент их маг?

В тот же миг он провалился в пучину самообвинений. Профессионал, мать твою! Умник гребаный! Как он мог упустить из виду такую «деталь»? Лицо мальчишки-мага в малейших подробностях встало перед глазами. Он не преследовал Мирона, не исчезал в пасти загадочного Глотателя. Он остался тут, в каком-то неизвестном Дану лежбище, и в ту же ночь, не откладывая дела в долгий ящик, провернул красивую операцию. Увенчавшуюся полным успехом из-за благодушия одного самоуверенного идиота из бывших ловчих.

Самое страшное, Дан совершенно не слышал Зова. Все его невероятное мастерство, усиленное многолетним опытом, оказалось бессильно. Он не улавливал ничего, ни звука. Мирон тоже честно пытался нащупать соплеменницу, выловить ее своим неразвитым, непослушным внутренним слухом. Все впустую! Что с Тейю? Жива? Убита? И если все-таки жива, то где, в каком мире находится? Оставался крохотный шансик, что она еще здесь. Возможно, амбициозный юнец-маг, окрыленный сумасшедшим успехом, не поспешил унести ноги в родные края. Это было бы самое лучшее, и любой разумный человек поступил бы именно так, но этот – кто знает, этот мог подзадержаться. Чтобы отловить еще и Дана. Чтобы попытаться вытащить группу. Словом, соблазнов-то много. Здорово выдвинуться можно. Залечь на дно, на всякий случай воздерживаться от магической активности. Тейю, чтобы не засветилась, держать все время в бессознательном состоянии. А дальше – что ж, если ему нужен Дан, он найдет способ вступить в контакт. Предложить обмен, выманить куда-нибудь. Верно, ловчий неуязвим для магий, а о том, чтобы справиться с ним в бою, магу и мечтать нечего. Но можно ведь обратить магию на вещи, а уж вещи обернуть против ловчего. Да хотя бы уронить ему на голову что-нибудь тяжелое. Камень, сдвинутый с места заклинанием, падает уже сам, без всякого волшебства. Нестандартный ход! Но мальчишка уже доказал, что умеет мыслить нестандартно.

О том, что демоницу проще пристукнуть, а после просто-напросто блефовать, он старательно не думал. Ничто не мешало утешаться мыслью, что она зачем-то нужна ловчим – или тому, кто их сюда послал. Эх, отловить бы умника да по-простому открутить башку…

В этот момент резко задребезжал дверной звонок. Дан и Мирон дружно подскочили, взглянули на дверь, переглянулись. Началось? Думать было некогда. Повинуясь инстинкту, Дан без всяких предосторожностей прошел в прихожую и распахнул дверь. Он и сам не знал, кого ожидает увидеть, хотя готов был ко всему. Так, во всяком случае, ему казалось.

В том, что казалось зря, он убедился, лишь увидев на пороге Сигизмунда.

– А я вот незванчиком, – сообщил тот, вежливо отодвигая в сторону опешившего Дана. – Не прогоните? А, здравствуйте, здравствуйте, господин дознаватель! Вы меня, кажется, искали? Считайте, нашли.

И без перехода, отбросив светский тон, остро полоснув Дана холодным взглядом:

– Я пришел помочь. Я обязан вам помочь. Это звучит странно, Дан, но это так.

Продолжение, однако, последовало далеко не сразу. После энергичного начала Сигизмунд надолго замолчал, оставив Дана с Мироном томиться неизвестностью и мысленно строить догадки, одна другой безумнее. В квартирке он ориентировался будто у себя дома, уверенно прошествовал в ванную, долго мыл, а после вытирал руки. На кухне, безошибочно открывая нужные дверки, достал все необходимое для чаепития и принялся кропотливо заваривать чай. До сих пор склонность Сигизмунда к рисовке проявлялась разве что в остроте стрелок на брюках, так что поневоле приходило на ум, что могущественный знакомец назло тянет время. Дан, исподволь вглядывавшийся в его отрешенное лицо, едва сдерживался, пока не понял – точнее, почувствовал, – что мнимый архивариус прикрывает маской невозмутимости мучительную внутреннюю борьбу. Почувствовал – и пихнул локтем Мирона, готового сунуться то ли с вопросом, то ли с дерзостью. Разлив чай, Сигизмунд, похоже, завершил битву (интересно, чья взяла?) и сразу схватил быка за рога.

– Знаешь ли ты, что носишь на шее?

Дан непроизвольно вздернул ладонь к груди. Резная палочка висела под джемпером, совершенно незаметная, разве что кусочек кожаного шнурка виднелся в горловине. Но вряд ли старик предполагал, что Дан таскает на нем амулет от сглаза. И ловчий, не тратя времени на пустое любопытство, лишь отрицательно помотал головой.

Сигизмунд усмехнулся с непонятной горечью.

– Поразительно. Он месяц за месяцем ложился спать и просыпался с Малой Печатью, даже не подозревая, как легко решаются его проблемы. Практически все.

Вновь повисла пауза. Дан опасливо вытянул из-за пазухи подвеску, поднял на ладони на уровень глаз. Сигизмунд отвел взгляд, а Мирон, наоборот, вытянул шею с жадным любопытством. Он и решился первым нарушить молчание:

– А… а что это за штука такая? Палочка как палочка…

– Это ключ.

– И что он отпирает?

– Я бы сказал, могущество.

Дан подключился к допросу, гадая, придется ли им и дальше вытягивать из Сигизмунда правду по капле.

– Чье могущество?

– Да так, одного бога. Попросту говоря, меня.

И шутовски поклонился.

Первая мысль Дана была о Тейю. Но заговорил он о другом. О том, что, он не сомневался, начало бы мучить его сразу после того, как цепной бог вернет ему девочку-оборотня. И мучило бы всю оставшуюся жизнь. Потому что, не задай он этого вопроса сейчас, он не задаст его больше никогда – никогда, стоит только богу выполнить хотя бы один его приказ.

– Почему, Сигизмунд? Я же знать ничего не знал. Да что я – никто не знал, даже тот, кто мне не чета. Ты мог бы и дальше молчать. Ты же бог!

– Ты же бог, – прошептал тот, словно надеялся прояснить смысл этих слов вслушиванием в их звучание.

– Знаешь, совсем недавно еще один человек сказал мне то же самое. «Ты же бог!» То есть сказала. Только совсем с другой интонацией. Наверное, в ней все дело.

– В интонации? – переспросил Дан, не уверенный, что правильно понял, к чему относится это «в ней». – И только?

Сигизмунд пожал плечами.

– Вряд ли только. Но такой подход все упрощает. В общем, если тебе нужен собственный карманный божок…