Продолжать наблюдение за копытными я не стал. Убедившись, что все волшебные лошадки начали подавать признаки жизни, я приказал домовику переместить нас в особняк Блэков. Сегодня запутывать следы не было нужды, ведь отыскать точку недавней аппарации в насыщенной энергетике Запретного Леса практически нереально. По той же причине я не опасался использовать заклинания, зная, что на них не отреагируют ни «следилки» Министерства, ни охранные чары Хогвартса. Просто мне хотелось на обратном пути заскочить домой, чтобы избавиться от некоторой части законных трофеев, которыми я аналогично не собирался делиться с Пожирателями. Ну и заодно изучить кое-какую литературу.
Поднявшись на второй этаж вместе с Кричером, я обнаружил, что зажженный вчера утром магический светильник почти погас. Всему виной были магические паразиты с крылышками, которые облепили его, жадно впитывая энергию. Заметив мое появление, пикси испуганно взмыли в воздух, с тихими писками заметались под потолком и скрылись где-то в тенях на лестнице. Дойдя до портрета Леди Блэк, я наткнулся на внимательный матриарха и приветливо улыбнулся:
- Добрый вечер, мама!
- Здравствуй, сынок! - с явным беспокойством в голосе отозвалась Вальбурга. – Что случилось с твоими глазами?
Этот вопрос настолько сбил меня с толку, что я не придумал ничего лучше, чем по-еврейски спросить:
- А что с ними не так?
- Они серебряные. И светятся, – сообщила встревоженная женщина.
Наколдовав перед собой зеркало, я взглянул на свое отражение и приоткрыл рот от удивления. Мои зенки действительно выглядели странно. Склеры стали пронзительно белыми, а заметно увеличившаяся роговица отливала жидким серебром и источала неяркое свечение, словно свежая кровь единорога, в которой черным островком плавал зрачок. Разглядывая себя, я вдруг вспомнил, что после возвращения в двуногое тело так и не удосужился задействовать частичный оборот, однако проблем с отсутствием освещения после сеанса исцеления не испытывал. И вовсе не потому, что яркости звезд было вполне достаточно для человеческого зрения.
Приплыли! Не зря переживал Руквуд - кровь и яд магических существ действительно способны привести к серьезным изменениям организма волшебника. Так, помимо «погустевшей» магии я нежданно-негаданно получил эти прекрасные единорожьи глазки… и хрен знает, что еще. Надо будет по возвращению срочно провести инвентаризацию организма! А то вдруг у меня вдобавок хвост вырос или член стал конским. Трикси точно будет в шоке!
Потянувшись к телу грима, я сменил свои серебряные глаза на ярко-желтые, с вертикальным зрачком и невинно поинтересовался у матери:
- Так лучше?
- Так страшнее, - поправила меня Леди Блэк. – Не объяснишь, что с тобой происходит? Эту трансформу спровоцировало воздействие паров яда василиска?
- Нет, кровь единорога, - ответил я, вернув себе один серебряный глаз и пытаясь почувствовать между ними разницу. – Я сегодня целый вечер убил на этих пугливых тварюшек. Зато удалось добыть чуть меньше двух сотен литров крови, девять десятков рогов и где-то около сотни фунтов волос. А глаза – побочный эффект одного случайного эксперимента. Надеюсь, со временем они придут в норму, иначе всю оставшуюся жизнь мне придется носить солнцезащитные очки.
Да уж, на людях с такими зенками лучше не появляться! Уж больно внимание привлекают, ведь до широкого распространения среди представителей молодежной культуры моды на вампирские «косплеи» еще минимум лет двадцать. Это в двадцать первом веке цветными линзами мало кого можно удивить, а сейчас мне лучше задуматься над маскировкой. Или попробовать воспользоваться своим даром? Вдруг организм еще помнит, каково это – быть человеком, а не странным гибридом.
- Ты охотился на единорогов? – изумилась Вальбурга.
- Ну, охотой это сложно назвать, - развеяв зеркало, возразил я. - Скорее, я осваивал профессию лошадника, немного поухаживав за копытными зверушками – постриг, почистил, помог избавиться от старых рогов, накормил свежими фруктами…
- Не буду спрашивать, зачем тебе это понадобилось, но надеюсь, ты не попал под проклятие?
- Не переживай, все прошло гладко, - поспешил я успокоить мать. Затем почесал живот, который отчего-то решил наградить меня фантомными ощущениями раскаленного прута, пронзающего мои внутренности, и добавил: - Ну, почти гладко. Но эти мелочи недостойны упоминания! Главное – мне удалось собрать ценные трофеи и попутно стать чуточку сильнее.
Исключительно ради дешевых понтов, я достал из сумки рог вожака и легким взмахом попытался увеличить яркость висевшего на стене магического светильника, наполнив его энергией. Однако, несмотря на то, что я четко контролировал вложенную в заклинание силу, древний артефакт внезапно вспыхнул, превратившись в огненный шар, от которого тут же занялась деревянная панель на стене. Весело затрещали сгорающие обои, запылали тенета паутины на потолке. Машинально использовав «агуаменти», я мощным потоком воды сбил стремительно распространяющееся пламя, залил раскаленный светильник, выдавший шипение рассерженной гадюки, прервал заклинание и оглядел устроенный бардак.
Пожар был потушен, однако из-за воды коридор превратился в настоящее болото. И хотя вместо тины с кувшинками в ней плавали ошметки старой штукатурки и подкопченные коконы с остатками паучьих трапез, зрелище было крайне угнетающим. Смерив полным подозрения взглядом рог в своей руке, я вернул его в сумку, от греха подальше, и вытащил нормальную палочку. Не раз выручавшее меня «эванеско» одним махом удалило всю воду и грязь, оставив после себя стерильно чистый дубовый паркет. Вернув с помощью «репаро» прежний вид слегка оплавившемуся светильнику, я аккуратно наполнил его силой, зажег и смущенно сказал широко улыбающейся матери:
- Прости за это ребячество. Я не думал, что так получится.
- Значит, ты выпил свежую кровь единорога, - констатировала Вальбурга. – И судя по мощи твоих заклинаний, довольно много, так ведь?
- Так, - не стал я отпираться.
- Тогда понятно, почему сейчас тебе хочется веселиться и дурачиться. Природные инстинкты заставляют тебя тратить энергию, которой стремительно наполняется твой магический резерв. Отсюда усиление магии с помощью рога, который будет для тебя идеальным проводником, покуда в твоем теле присутствует хоть капля крови этого волшебного животного. Сюда же можно отнести и трансформацию глаз, которая благодаря твоему анимагическому таланту произошла абсолютно незаметно и наверняка будет поддерживаться до тех пор, пока твой организм окончательно не переработает выпитый стимулятор.
Объяснение матриарха было складным и логичным. Но всего один факт рушил его на корню – использовать рог в качестве волшебной палочки я мог задолго до того, как выпил серебряную кровь. Вдобавок я абсолютно не ощущал разницу между чужими магическими концентраторами. Данный факт мне удалось доказать еще в Азкабане и отмахиваться от него было глупо. Помимо этого сейчас я не ощущал безудержного веселья, эйфории, опьянения и иных признаков стремительного заполнения своего резерва, из чего можно было сделать вывод, что выпитая кровь единорога успела окончательно усвоиться еще в момент самолечения.
Впрочем, объяснять Леди Блэк ее неправоту я не стал, опасаясь закрепить в сознании женщины образ оправдывающегося ребенка. Лишь улыбнулся краешком губ и задумчиво протянул:
- А ты много знаешь о единорогах.
- Второй шкаф, третья полка снизу, - многозначительно произнесла Вальбурга. - Настоятельно рекомендую ознакомиться.
- Последую твоему совету, - отозвался я. – А откуда ты знаешь, что я анимаг?
Помнится, Нимфадоре я этого не рассказывал, так что греющий ушки на нашем разговоре Кричер не мог передать данную информацию бывшей хозяйке. С улыбкой покачав головой, нарисованная леди заявила:
- Сынок, несмотря на отсутствие одобрения твоим поведениям в Хогвартсе, я не переставала следить за твоими успехами. Приказала Кричеру докладывать, какие именно книги ты изучаешь в семейной библиотеке, собирала школьные сплетни, общалась с профессорами… Так что о твоей способности превращаться в большого черного пса мне давно известно. К слову, можешь мне продемонстрировать свою вторую форму? Пожалуйста, Сириус!
