Он бы никогда ее не простил.

Именно поэтому Ева приняла решение жить с неприятным, но безусловным сокрытием проблем от Марго.

Сокрытием проблем ото всех.

– Слышала, завтра будешь присутствовать на приеме! – восхищенно произнесла приятельница. Ева улыбнулась. – Я так горжусь тобой!

На лице Маргариты вспыхнула радость, она потянулась к Еве. Последняя позволила обнять себя. На миг сумасшедшие мысли сгинули в ее и без того тяжелой голове.

Лишь на миг.

– А ты? – в свою очередь поинтересовалась Ронан.

– Шутишь? Конечно нет! Я ведь еще учусь, а ты – модель! И настолько милая!

Марго настырно хвалила Еву, и та еще долго ощущала тепло ее объятий.

***

В тот вечер сумерки избежали дом Евы – она включила свет в каждой из комнат, полагая, что это хоть как-то ее успокоит. Глаза, наполненные печалью, без устали всматривались в окно. На улице подрагивал легкий ветерок – сегодня без дождей.

Ева поставила все на кон около часа назад. Доехав, первым делом приняла душ и подготовила одежду для завтрашнего мероприятия. Иногда девушка, застыв на месте и прикрыв глаза, погружалась в рой нескончаемых мыслей. Дилан. Он был везде – под кожей, в венах, в сердце.

Его присутствие отражалось на Еве не внемлющей голосу разума паникой.

Конечно, она прекрасно понимала, что оттягивать судьбоносный момент попросту бессмысленно. А время спешило. Оттенок неба становился все плотнее и плотнее – и давило оно на Еву сильнее некуда. В итоге, внемля предлогу «все будет хорошо», девушка неспешно ввела номер. Вдох – Ронан набралась храбрости выпалить все сразу.

– Слушаю. – Одного слова хватило с лихвой, чтобы смелость растаяла, так и не успев окрепнуть. – Алло? Ева? – последовало после протяженных секунд молчания.

– Дилан, милый… – произнесла Ронан, прикусив губу. Сердце до боли сжалось, но она продолжила: – Т-ты не смог бы приехать завтра вечером?

– Я приеду завтра утром, забыла? – отрезал он.

– Завтра утром мне на работу.

– Так отмени. Мы ведь заранее договаривались!

– Не могу, – ответила Ронан. Ее голос начал дрожать. – Завтра в “VOMA” приезжают гости из Кореи, и Итан сказал, что мне нужно присутствовать…

– А ты ему, естественно, не отказала! – фыркнул Клейман.

– Я пыталась, но…

– Плохо пыталась.

Сердце затарабанило громче. Посторонние шумы заглохли, Ева слышала беспокойный ритм собственного дыхания и ярость, исходящую от Дилана.

– Если что, мы можем встретиться завтра вечером.

– Я приеду сейчас, – сказал он. – Нам срочно нужно поговорить.

Ронан хотела возразить, однако было уже поздно: Клейман завершил вызов.

Тянулся миг, другой. Страх вытеснил из сердца крупицы жалкой надежды. Воздух в легких превратился в вязкое тесто. Ева поникла, ощущая небывалую тяжесть, что якорем повисла на шее, затягивая в болото. Чем интенсивнее двигалась, тем глубже он погружался на дно. Чем отчетливее испытывала ужас, тем больше ненавидела эти проклятые цветы.

И так продолжалось около часа. Она сидела на диване, не скособочившись, – ее тело приняло идеальную позу, несмотря на напряжение в мышцах. Тревога казалась огнивом, еще искра – вспыхнет пламя.

Минута – и перед Евой предстал Дилан.

Он вошел в дом бесшумно, словно опытный ворюга; передвигаясь невесомо, как дикая кошка. Чуть откинув голову назад, Клейман выбросил сморщенный бычок сигареты в пепельницу. Сердце Ронан, будто перепуганная маленькая птичка, хаотично разбилось о стенки грудной клетки. На какой-то миг их глаза встретились, и по девичьему телу прошлась дрожь.

Ева знала Дилана как свои пять пальцев. Знала, что игра в гляделки своего рода триггер – он любил провоцировать в людях смелость, чтобы успешно ее подавлять.

Именно тогда девушка окончательно поняла, что буря неизбежна.

– Как дела? – якобы невзначай спросил он.

Она нервно улыбнулась. Заставив примерзший к небу язык пошевелиться, выдала что-то из ряда:

– В норме, а ты?

– Тоже.

Сняв кепку, Дилан швырнул ее на пол. От его медных волос исходил тонкий запах лаванды – Ева так сильно привыкла к этому аромату, что от него в спазме скрутился живот.

– Как прошел день? Чем занималась?

– Ничего нового, завтра приезжают практиканты из Кореи, потому…

– Ну, как видишь, я смог приехать сегодня, – фальшиво улыбнулся Дилан. Девушка поступила так же. – А что было вчера, Ронан?

Ева сглотнула. Ее глаза хотели было застыть на цветах, но она сумела направить взор исключительно на Дилана.

– Эмили представляла свою линию косметики, – процедила она сквозь зубы.

– И как прошло? – прищурился он, ни на секунду не разрывая зрительный контакт.

– Прекрасно! Я лицо их бренда, вот они меня и пригласили…

Дилан по большей мере говорил загадками, однако ответы на них всегда были одинаковыми: давление и манипуляция.

– Лицо бренда, ага, – хмыкнул он. – Да не будь меж тобой и этой Эмили общего знакомого, хрен бы они с тобой возились.

Ронан воспротивилась.

– Я ближе Эмили, чем ты думаешь.

– С тем нонеймом, поди, тоже?

Девушка сглотнула. Рано или поздно Дилан устроил бы взбучку – она ведь знала это еще до его прихода домой! Но чисто морально она вовсе не была готова к очередной ссоре.

– Он просто мой фанат.

– А это что-то меняет? – пожал плечами парень. – Разве я когда-либо позволял тебе принимать подобные подарки от так называемых фанатов?

– А что мне нужно было сделать? Выбросить?

– Предположим.

– И что бы обо мне говорили? Я бы потеряла карьеру.

– Как, собственно, и я, – выдал Дилан. – И позволь напомнить: карьеру я потерял из-за тебя.

Подобные слова уже приелись, и все же всякий раз они проделывали в сердце свежие раны. Словно взмах ржавого клинка, резали и рубили его на множество кусочков.

Вина. Вина вновь посадила ее на цепь. Как жалкую дворовую псину.

– Дилан… я…

– Опять начнешь отрицать?

– Мне жаль, ты ведь знаешь! Почему продолжаешь меня мучить?.. Даже после стольких лет моей абсолютной преданности?

Дилан смотрел на жертву своим коронным взглядом – прямым, испепеляющим, проникающим в душу и выворачивающим наизнанку. Медленным шагом он подошел к ней вплотную. Ева буквально ощущала его сердцебиение. Ее бархатистая кожа впитывала его томное, тяжелое дыхание. Однако и она в свою очередь не отрывала от него глаз – порой самовнушение помогало.

(Я не боюсь его. Не боюсь.)

В один миг его огромная рука схватила ее за волосы. Он столь сильно и резко за них потянул, что Ронан невольно ойкнула. Другая рука, схватив за челюсть, начала ее сжимать.

– Больно! – выдавила она из себя.

На лице Клеймана нарисовалась усмешка. Вглядываясь в налитые злобой зеленые глаза, Ева не видела в них себя.

– Знаешь, Ронан, мне порядком надоело объяснять, что твои жалкие попытки заставить меня безотказно тебе доверять попросту бессмысленны.

А Ева спросила в ответ:

– Так какого черта тогда со мной возишься?!

– Я?! – Улыбка парня стала шире. – Или все же ты?

Его пальцы сдавили еще яростнее. В голове ослепляющей молнией пронеслась мысль о завтрашнем мероприятии. Она через силу сообщила Дилану, что приезжают студенты из Кореи, и попросила отпустить, чтобы не осталось синяков.

Дилан не зверь. Сжалившись, парень оставил ее лицо в покое.

Дилан не зверь – чудовище. Он сжалился над ее лицом, но продолжил держать за светло-русые волосы.

(Я не боюсь его. Не боюсь.)

– Именно ты, – сказала она, дабы вернуться к теме, – позволил мне питать надежды. Появлялся со мной в качестве друга на показах. Подарки, разве забыл о подарках, а?! Просился в рекламные съемки. Говорил, что хочешь делить этот путь со мной. Жаждешь, чтобы рядом была именно я. Разве забыл, что говорил, Дилан?!

– Делить… – словно загипнотизированный, повторил Клейман. После недолгого молчания, он промолвил: – А не задумывалась, что я просто тебя использовал?