Sinderella – обычная игра слов: Золушка – Cinderella – только от слова sin – грех.

Каждый рождается с определенной целью – полагаю, в привитой обществом фразе есть некая доля правды.

Я была проверочным этапом и несла на себе этот ярлык не только для рано повзрослевшей матери, но и для еще одного человека. Словами не описать, как тяготили цепи. Это как быть прикованной к ржавому якорю: тебя уносит все глубже, глубже, глубже… Достигнув дна, ты понимаешь, что тебе не всплыть никогда. Поначалу винишь в этом других, но, уловив суть ситуации, осознаешь исключительно свою вину.

У каждого есть якорь. Мой, например, известен под именем Дилан. Да, речь о том самом Дилане Клеймане.

Мы с Диланом, к слову, оказались в одной лодке – эта мысль солнечными лучами озарила нас в первый день знакомства: пока сверстники наслаждались детством, мы при себе уже имели какую-никакую карьеру. Манипуляции со стороны матерей, миленькое личико, за которое тетеньки и дяденьки готовы платить деньги, – все это смешивалось в однородную серую кашу, и мы при всем желании не могли узреть, что сбиваемся с пути.

Каждый рождается с определенной целью: для Дилана я лишь проверочный этап. Для Хёна отчасти тоже. Но обо всем по порядку.

Так называемому вступлению этого рассказа суждено слегка растянуться, но если хочешь срубить дерево, то начинай с корня. В данном случае истоки ведут в недра земли, до которых копать очень долго.

Древо Евы Ронан – крепкий, молодой дуб, впившийся в землю небывалой мощью. Его несокрушимость была проблемой девушки на протяжении многих лет. А знаете почему?

Каждый белый день растение подпитывалось со стороны юной Ронан, лелеялось и грелось одной ею куда сильнее, чем солнцем и всем миром. Разве можно так просто искоренить то, что было выращено твоими же усилиями?

То-то же.

Вернемся к корням. Если семена попали в землю случайно, то росток начал прорастать в день, когда Дилан впервые поднял на Еву руку.

Все было по вине самой Евы. Она это не только знала, но и в открытую признавала, пускай неведение, возникшее после инцидента, и не думало ее покидать. Опухшая от удара щека неприятно колола, горячие слезы теснились в глазах. Время прекратило иметь какое-либо значение. Она хныкала, пялилась в одну точку и пыталась воссоздать то, что, казалось, произошло всего несколько секунд назад. Но травмы были настолько глубокими, что воспоминания, словно кадры бестолкового фильма, канули в небытие.

 (В небытие кануло и ее самолюбие тоже.)

Через час Дилан вновь возник в комнате. Остудив голову, он склонился над перепуганной Евой, одаривая ее страдальческим взглядом. Некогда кричащий, швыряющий по комнате попадающиеся под руку предметы бывший актер – нет, озверевший от ревности монстр! – заревел в голос. Думалось, он раскаивался; трясся над хрупким девичьим телом, что в свою очередь застыло каменной статуей. Ева смотрела на него, такого до чертиков уязвимого и одновременно сильного парня, а потом тоже заплакала. Ощущая на плечах бремя вины, принялась извиняться, лишь бы ему стало легче. Повторяла его же слова: да, это я виновата в проявлении ревности. Да, я обязана вступать в коллаборации с тобой и только с тобой!..

Ничего страшного. Она будет терпеть до тех пор, пока он не встанет на ноги. Зато вместе. И в горе и в радости.

А росток все глубже пускал корни. Дилан все чаще пользовался слабостью и виной. Ева все реже считала себя человеком.

Нынешняя Ронан со сложностью вспоминает то время – уж слишком сильно задевает собственная наивность. Однако это был хороший опыт. В конце концов, ничто не делает нас сильнее, чем саморазрушение.

Люди частенько полагаются на удачу и неосознанно шагают к ней навстречу, отказываясь от суровых реалий.

(Ключевое слово – неосознанно.)

Надежда – уроборос. Полагаясь на нее, ты начинаешь вредить себе; пожираешь чувство собственного достоинства, словно червь, и делаешь это осознанно. Терпишь, полагая, что вскоре все изменится. Если не сегодня, то завтра, если не завтра, то на следующей неделе. А месяц сменяется другим, и ситуация остается неизменной.

(Ключевое слово – осознанно.)

Ева Ронан терпела, будучи уверенной в скорых метаморфозах парня, служа ему поддержкой и опорой. Дилан не преображался, зато его методы избиений и травли приобретали новые краски. Он знал, с какой силой применить следующий удар, куда его направить и как потом извиняться, – ведь самое важное в абьюзивных отношениях вовремя упасть в ноги.

Дуб возрос так, что, казалось, вскоре пронзит небеса.

***

Суета настигла город постепенно – солнце скрылось за горизонтом, а на его месте расстелилась атласная лента сумрака. Зажглись мириады огней: они возникли как среди звезд, так и на земле – свет быстро расползся по улицам, проникая чуть ли не в каждый дом. Небо было безоблачным, воздух, вопреки множеству автомобилей, чистым.

Но, несмотря на внешнюю освещенность, грязным, серым сумеркам все же удалось вползти как минимум в один дом. Он находился на окраине города и с одной стороны был объят пышным лесом. Этот район люди посещали чрезвычайно редко, так как знали, что здесь проживают богачи. Полагаю, они им даже завидовали.

Только вот завидовать Еве Ронан было незачем.

Сердце, словно сумасшедшее, гулко тарабанило в груди. Вязкое волнение окунало в бездонное море тревоги. Легкие скручивались, сжимались, связывались в узел. Ей отчего-то дурно.

Как понимаете, вместо «Дилан» Ева была готова искать множество альтернатив среди существительных, местоимений, наречий – да чего угодно! Потому что на самом деле ей было дурно как раз таки из-за него. И как бы она ни старалась вытеснить надвигающуюся бурю, слепо полагаясь на понимание с его стороны, реалии били по макушке куда сильнее.

Страх разросся в ней до удушья. Он снова будет бить.

На журнальном столе красовались пестрые тюльпаны. Весенняя пора, наполненная свежестью и красотой, – и кто-то из фанатов решил подарить девушке милый букетик. Он и представить себе не мог, через что Ронан проходила за подобное внимание. Ева улыбнулась в тридцать два зуба, когда поблагодарила его и приняла цветы. Улыбалась, а кошки скребли на душе.

Отказаться от букета? Не дело: общество могло заклеймить ее высокомерной моделькой.

Выбросить? А толку? Фотографии определенно успели распространиться в социальных сетях.

Она чувствовала тревогу, но подавляла ее мнимой любовью к Дилану, представляя, что на сей раз он определенно будет на ее стороне. Если не сегодня, то когда-нибудь точно.

(Бедная глупая Ева.)

Глаза оттенка ясного неба наконец заметили темноту. Девушка заставила себя встать и включить свет в комнате, затем направилась заварить зеленый чай с целью чуточку успокоиться, как за дверью послышались шаги. Ронан нервно прикусила нижнюю губу. Она продвигалась вперед – сердце за это время успевало ударить пять-шесть раз. Колени подгибались, не подчинялись ее воле. В итоге Еве со сложностью, но удалось вернуться. С королевской осанкой, будто в квартиру ломится особый гость, она села на край дивана.