– Ну, так вот, – начала женщина, дождавшись, пока Ирис сядет рядом.
– Только покороче, мне скоро идти надо, – скромно сказала блондинка.
– Опять на свидание, небось, – тётя Бритта сделала укоризненный голос, но тут же засмеялась. – Милая, в твоём возрасте даже у меня столько ухажёров не было.
– Завидуете? – улыбнулась Ирис.
– Немножко. Но ты ведь красавица, так и должно быть. Только всё ж поумерь пыл чуть-чуть. А то уже вся деревня шепчется о твоих гуляньях.
– Разберусь как-нибудь. Так что за новости-то из столицы?
– В общем, Брин, брат мой, приехал вчера из Трангарда, – отхлебнула напиток тётя Бритта. – Сказал, что там ужасть творится. Дескать, король-то наш рассорился с друидом Игна́цием в пух и прах, и теперь у них война самая настоящая. Игнаций по всем своим приказ какой-то выдал, а государь набрал уголовников-головорезов, чтоб они друидов и тех, кто якшается с ними на кострах сжигали. И вот эти костры, мол, теперь по всей столице горят.
Реальная история, конечно, отличалась от рассказа тёти, хотя в нём и имелась немалая доля правды. Король Скаарвии Олав Одноглазый и Верховный друид Игнаций из А́нгрика несколько лет назад совместно затеяли церковную реформу, суть которой во многом сводилась к переносу мест служения Великой Матери в города, где специально для этого создавались храмы. Однако из-за алчности обоих до власти реформа остановилась примерно на середине: храмы уже практически построили, но переходить туда никто не собирался. Больше того, Игнаций уехал из столицы в родной Ангрик и призвал других друидов игнорировать все королевские начинания, назвав их «искажениями истинной веры». Государь Олав, мягко говоря, возмущённый поведением жреца, учредил из специально отобранных им людей Святую Инквизицию, которая должна была довершить реформу и организовать в городах послушное регулярное священство. Всех сопротивлявшихся, подозрительных, просто симпатизировавших друидам людей, а также любых колдунов, медиумов и гадалок он разрешил уничтожать на месте.
Ирис слушала тётю Бритту и старалась не показывать чрезмерное волнение. Рассказ до боли напоминал девушке часть её сна, а она относилась к снам щепетильно. На то были причины: иногда глупые видения в дрёме заменялись чем-то особенным, другим по ощущению. И это другое потом неизбежно находило отражение в реальной жизни. Так вещий сон снился ей перед смертью бабки, а до этого – в год, когда была засуха. Сама Ирис очень боялась своих пророческих способностей и поэтому никому о них не рассказывала.
– Что-то ты побледнела, дочка.
– А… да так я уж. Просто…
– Мнительная ты, Ирис. Не надо так, настрадаешься по жизни от чужого горя больше, чем от своего.
– Как думаете, тётя Бритта, а долго ещё они до нас идти будут?
– Я думаю, они вообще к нам не придут. Кому мы нужны? Всегда на краю мира были, там и останемся, – женщина встала из-за стола, прихватила оттуда пару пряников, взяла с пола клетку с гусём и решила прощаться. – Засиделась я тут с тобой, Ирис, а дела-то стоят. Не против, что я деткам гостинцы прихватила?
– Не, что Вы.
– А ты с парнями долго не гуляй, милая. Хотя б не со всеми сразу.
– Тётя Бритта!
Гостья залилась смехом. Затем она уже собралась идти к двери, как вдруг повернулась.
– Слушай, ты меня извини за любопытство-то, но всё ж интересно мне: ты не с Гу́нькой гулять-то пойдёшь?
– Не с Гунькой, – с возмущением ответила Ирис. Тётя проигнорировала её интонацию.
– Хорошо. Он, говорят, болеет чем-то этаким. С ним не надо. А с Сидом иди, он парень неплохой. Меркантильный только.
Ирис немного удивилась тому, как тётя Бритта угадала её сегодняшнего ухажёра. Но совсем чуть-чуть. Девушка прекрасно знала, как весь Меларен обсуждал её личную жизнь, но её это не смущало. Не смущало также и то, что парней у Ирис было много, и все практически одновременно. Молодые люди дрались за неё, ругались, а она могла выбрать кого-то третьего. Ей никогда не отказывали. Ирис даже нравилось, что её считали ветреной. Она гордилась «послужным списком» кавалеров и совершенно не стыдилась такого поведения.
Быстренько спровадив тётю, девушка собралась и отправилась на прогулку. Они с Сидом хотели сегодня пойти через луг на холмы, где до сих пор можно было найти много земляники, и там провести свободное время. Однако только юная травница вышла из дома, как увидела Сида, который в этот момент собирался постучать в дверь.
– Я как раз о тебе подумала, и вот ты тут, – очаровательно улыбнулась Ирис.
– Да, решил зайти. Пошли?
– Конечно.
Погода была прекрасной: несмотря на август, многие продолжали купаться в реках и ходить, не слишком тепло одеваясь по вечерам. Ирис наслаждалась каждым лучиком солнца и беззаботно смеялась, иногда делая вид, что слушает своего спутника. Она понимала, что парни вроде Сида считают такое поведение милым и вряд ли станут возмущаться, потому можно было расслабиться и дурачиться всю дорогу. Неудивительно, что путь прошёл незаметно. Ирис и Сид сели на мягкую траву и принялись собирать ягоды.
– Прекрасное место. Отсюда видно дорогу на город и поворот на Си́мрик.
Ирис не отвечала, рот был слишком занят земляникой. Тем не менее, она тоже смотрела туда. В сухую погоду дорога выглядела по-своему привлекательно, но стоило начаться дождю, как даже кони в ней, наверное, увязли бы по шею. Сейчас же они шли так, будто под ними была не обычная земля, а мощёный тракт. Гордые скакуны, с красивыми попонами, сразу видно – городские. На этих самых конях ехали всадники: одна часть, большая из них, была закована в доспехи, поверх которых колыхалось сюрко́ с неясным изображением, другая же напоминала карикатурных монахов в чёрном облачении. Вид странников начал внушать Ирис тревогу.
– Сид, а кто это там?
– Не знаю, Лисичка. Я таких никогда не видел. Может, это те самые инквизиторы?
– Кто?
– Ты что, с утра об этом вся деревня гудит! Король, мол, Святую Инквизицию создал, чтоб она друидов приструняла.
По спине девушки пробежал холодок.
– Это они? – Ирис растерялась от нараставшего внутри страха. – Сид, они же не к нам идут?
– Похоже, нет. Вроде, в Симрик заворачивают. А ты чего так напряглась-то, ты ж не друид.
– Тётя Бритта сегодня заходила, сказала, туда головорезов набирают и бандитов. А я ж травничеством промышляю. Приплетут меня, скажут, колдовала как друидка, и… – подступивший к горлу ком помешал ей закончить фразу.
– Не бойся, глупая. Я думаю, они ищут Фла́нния.
– Батюшку Фланния… Да, наверно. Он же друид. Нам предупредить его надо.
– Что ты, тогда точно убьют.
Ирис снова не отвечала. Незнакомцы крепко поселили в ней страх за собственную жизнь. В то же время, внутренняя доброта вперемешку с сомнением не давала ей прямо сейчас начать собирать вещи и бежать прочь из деревни – ведь батюшка Фланний тогда бы неизбежно погиб. Сиду было не понять этого, но один внешний вид инквизиторов прямо-таки заставлял девушку идти к друиду. По правде говоря, в глубине души она надеялась, что жрец сможет не только скрыться сам, но и укрыть Ирис.
– Я должна идти к батюшке.
– Успокойся.
– Ты пойдёшь со мной?
– Нет уж. И тебе не советую. Ты так паникуешь, а они к нашей деревне наверняка даже не подойдут. А вот тебя, когда обнаружат у друида, точно в чём-нибудь обвинят.
– Да… – Ирис опустила глаза. – Отведи меня домой, Сид. Как-то неуютно тут стало.
Он был рад, что девушка это предложила. Так Сид мог быть уверен, что Ирис у себя, а не у Фланния. Отведя её до порога избы, парень немного подождал приглашения на чай, после чего не без труда добился нового свидания и отправился домой, поцеловав травницу значительно крепче, чем она того хотела. Убедившись из окна, что ухажёр удалился из поля зрения, девушка направилась к друиду.
Отец Фланний, как не трудно догадаться, жил в лесу. Неподалёку от Меларена находился хендж – каменный круг, представлявший собой традиционное для друидов место богослужений. Хендж был большой и ухоженный и состоял из трёх колец: внутреннее и внешнее напоминали бесконечные арки, где огромные прямоугольные столбы высотой почти в три метра подпирали такие же по форме плиты, образовавшие правильный круг. Центральное кольцо состояло из более высоких колонн, напоминавших обелиски, которые словно стремились вонзиться в небо. Младший друид Фланний ухаживал за хенджем практически всё свободное время, потому это сооружение считалось одним из самых красивых в округе. Ирис застала старика как раз тогда, когда он протирал огромную расписанную узорами каменную плиту в центре круга, бывшую алтарём Великой Матери Э́лии. Седобородый друид, одетый в серую робу, отложил тряпку и тепло поприветствовал девушку.
