– Ну-с, милейший Федор Тимофеевич, а теперь прошу на прогулку. Возьмем свободный таксолет и отправимся в столицу. Тут ведь рядом – километров 300 всего от нашего городка. Дана у нас как раз проживает в Москве, все вам и организует. Даночка, вы договорились насчет экскурсии на Луну для Федора Тимофеевича?
– Да, товарищ Тартир, как раз одна из подмосковных школ собирается отправить группу школьников, победителей астрономической олимпиады, в космос, кажется именно на Луну. С Марсом сейчас сложновато что-либо организовать, но уж на спутник слетать – это не сложная задача, это получится. А ничего, что с детьми?
– Ничего, ничего, нет проблем. Все отлично. Так что собирайтесь, Федор Тимофеевич. Ах, да… Кибер 18 вас проводит в сортир-блок и покажет, где находится ионодуш.
Я поплелся за роботом через самооткрывающиеся двери по светлым, с лампами дневного света, коридорам. На стенах были также какие-то небольшие приборы, цветы и диковинные растения под потолком, портреты Ленина, Хрущева и еще каких-то неизвестных мне деятелей политики, возможно нынешних, еще живых вождей. Стены в некоторых местах были почти зеркальными, и я поглядывал на свое нынешнее лицо и стройную фигуру, пытался привыкать. Иногда створки каких-то дверей распахивались, и из помещений выходили люди в таких же серебристых и белых костюмах, как у меня и у моих новых знакомых. Другие шли по коридорам навстречу. Заглядывая в открывавшиеся помещения, я заметил, что в комнатах очень много аппаратов, похожих на те, что были в кабинете Тира. И вот, что удивительно. Во многих лабораториях я заметил телевизоры с очень большим, чуть ли ни метр шириной, экраном, и, главное, картина на них была цветная, как в кино. Люди, проходящие мимо, мягко улыбались и, чуть ударив себя в грудь, здоровались друг с другом и даже со мной, произнося не «доброе утро», а просто «утро». Робот Кибер 18 тоже приветствовал сотрудников, приветливо мигая лампочкой, той, что заменяла ему нос. Между прочим попадались и другие роботы, но моего проводника они почему-то не приветствовали, и он их тоже – им, видимо, не обязательно. Некоторые киберы несли на своих металлических руках какие-то грузы, приборы, коробки и т. п. Наконец мы остановились у двери, на которой было написано «Гигиеническое обслуживание 12». Дверь отворилась, и мы с Кибером 18 зашли в помещение, вроде предбанника, где робот остановился. Две двери вели в те помещения, которые мне нужно было посетить, хотя я побаивался и того и другого, вдруг что не так, а мне уж больно хотелось по полной программе. Я решил начать с сортира, то есть с сортир-блока. Когда я подошел к двери, сзади вроде кто-то попытался войти в предбанник, но робот заботливо объявил:
– Сор-тир-блок-но-мер-две-над-цать-за-нят – сор-тир-блок – но-мер-две-над-цать-за-нят.
Я зашел в уборную, двери, конечно, захлопнулись. Огляделся – никакого крючка. Да ладно, думаю, Кибер 18 не пропустит посторонних. Повернулся к очку, а там – сказка. Белый из твердой пластической массы унитаз, как в городе, только формы такой непривычной, вроде как полураскрытый цветок. А внутри блестящая поверхность – золото с голубым. На дне воды вроде никакой, но что-то непонятное виднелось, может облачко какое-то или дымок. Я глянул, есть ли за что дернуть и вообще бачок какой-нибудь должен же быть. Представь, Паша, никакого бачка! Ну, думаю, а если загажу ихнюю сантехнику, что делать, вот позорище. Короче, подхожу, змейку на комбинезоне расстегнул, значит, плавки тоже – красивые, найлоновые что-ли какие-то, со всей верхней одежей, вниз спустил. Думаю, как тут, может орлом каким пристроиться следует, или все ж по-городскому. Но нет, не рассчитана система на деревенских, не может того быть. Решил, ладно, не моя, в конце концов, задница. А как встал в правильную позу – листочки совсем разошлись в сторону. Короче уселся между ними на разогретое сиденье, и тут же возле меня столик такой, вроде журнального, появился, а на нем «Реполлюционные вести» – газета ордена Хрущева «Мать Кузьмы» в форме ботинка, лежащего на трибуне, ну и там всякие веточки вокруг него. Год, обратил внимание, 2005. Я пока до главного дела не дошел, думаю, гляну, что в мире происходит. Бумага, кстати, так и напрашивается в одно место, мягкая и белая. Не то что наша «Правда». Хотя «Известия» вроде получше. Но, думаю, успеется, а пока хоть глазами пробегу, какие новости. Первая страница, читаю, – награды космонавтам и ученым, ордена с медалями, грамоты, на другой странице цифры переработки плана, где 200, где 300 процентов, комсоревнование между роботами по производству питательных таблеток. О строительстве жилья и космодромов на Марсе и Венере и других планетах. Подводный город в центре Атлантического океана, как мол строительство проходит. Что-то промелькнуло о некотором всеобщем программировании. Дальше – спорт, неизвестные нам соревнования, в том числе в невесомости. Объявления о праздниках и концертах. Между прочим, я понял из газет, что физическим трудом уже не занимаются. Техника, роботы. Ну, ученые – их хлебом не корми, эти чего-то возятся, на работу ходят, также космонавты, архитекторы и инженеры всякие, а что б с лопатой – нет таких. Происшествия кой-какие описаны, но как-то все не связанны с человеческим фактором, а касаются, например, птиц или животных. Ну, например, лось из зоологической зоны каким-то непонятным образом пробрался в город, не отреагировал по неизвестным причинам на гигиеническую защиту, и нагадил на площади Хрущева. Роботы убирали. А чтоб там что-нибудь типа спьяну кто подрался или украл чего – про это вообще нет ничего. А газетные фотографии этих самых лосей и космонавтов, между прочим, все цветные, яркие. У нас даже в журналах цвета на фотографиях в сто раз хуже различаются, даже в «Советском экране». В общем просмотрел заголовки, как вдруг чувствую, готов хоть на Луну. Только собрался газетку порвать, и как бы начал привставать, как вдруг красный свет замигал, голос откуда-то спрашивает:
– Вы не сообщили, закончен ли физиологический акт.
А я что-то промямлил матерное. Ну случайно, от неожиданности. Голос снова:
– Ваш ответ не соответствует запрограммированному набору ответов. Повторите, закончен ли физиологический акт?
– Закончен, – поспешил я подтвердить. Глянул, а столик с газетой исчезли. Только успел подумать, а дальше-то чего, как вдруг подо мной что-то стало происходить, то ли чем облило и осушило, то ли вообще неизвестная нашей дореполлюционной науке какая-то реакция произошла с моей…, ну в общем ты понял. Вдруг все как оборвало, заиграла музыка, послышались звуки природы, птички всякие, лес, а на стене зеленый свет загорелся. Ну, догадался, газета и не понадобится. Встаю – все чисто и там и там. Вот такая петрушка. Выхожу, а этот, с мигалкой вместо носа, стоит, ждет. Я решил сходить проверить насчет душа, да и вообще как-то чужим телесам не доверяю. Спокойней будет. Захожу в этот самый ионодуш. Ну, ты понимаешь, ни тебе крана с горячей и холодной водой, как у дочки в общежитии, ни душа самого, вообще водой не пахнет. Но какая-то пустая камера с открытой дверцей все-ж предусмотрена, а в ней как бы свет неоновый. Ладно, рассуждаю про себя, зайду, может опять чудеса какие начнутся. А там около камеры ящичек такой выдвинулся прямо из стены и надпись: одежду мол сюда. Я разделся, все побросал туда в ящик. Думаю, потом разберусь и вхожу в эту самую кабину. Дверь, как уже привык, сама собой затворилась за мной, и пошло меня то ли теплом, то ли светом каким-то щекотать, приятно стало. Минута-две и все, дверь отворилась, пожалуйте следующий. Ну, следующего не было, робот стоит там, как часовой у мавзолея, не впускает никого. Я гляжу: батюшки, где же это одежа моя. Я ж голый, как намыленный укротитель этот самозванный в «Полосатом рейсе» (пел еще, помню, «левая и правая, две калоши плавают»). Позыркал везде, но ведь, представляешь, нашел на месте ящика кнопочку небольшую. Нажимаю, опять выдвинулся, а в нем все мое чистенькое, сухое, сложено аккуратненько, благоухает, как будто женское какое бельишко, и комбинезончик заодно прочищен как следует. Все, врубился, какого тут с гигиеной, то-то они все такие ухоженные ходят. В последствие я узнал, что даже в одежде можно мыться, если спешка какая. Все равно чистым будешь. Ну, а тогда выхожу и чувствую себя прямо будто из бани, чуть даже пар как будто бы от меня исходит и состояние такое легкое от чистоты своего временного тела. В деревне так не намоешься, вечно лист березовый на интимном месте присохнет или сажа от бани случайная на физиономии остается, иной раз и голова разболится, без пива не проходит. Ну, я, как оделся, выхожу в предбанник и заговорнически так роботу:
