– Мама? – крикнула Разведчица. – Такое можно есть?

Огромная голова Лиды тут же оказалась рядом. Мама быстро обнюхала ствол дерева и лизнула большим языком. Все беловатые штучки оказались у неё во рту.

– Ммм, – довольно пробормотала она и проглотила их. – Можно. Если успеешь.

– Ага, ясненько, – Разведчица вздохнула, расстроившись, что ей ничего не досталось. – Как это называется?

– Личинки, – ответила мама, продолжая царапать кору, чтобы достать ещё личинок.

Путник ничего этого не видел. Он пытался залезть на дерево. Разведчица запрокинула голову и пристально посмотрела на брата.

– Зачем он это делает, мам? – спросила она у Лиды.

– Хочет узнать, получится у него или нет.

У него получилось, и он крикнул с высоты:

– Ого! Отсюда я вижу лес!

– Подумаешь, я-то ведь тоже его вижу, – проворчала Разведчица, слизывая с лапы личинку.

– Но я вижу намного больше леса! – воскликнул Путник. – И ещё небо.

Но Разведчица уже совсем потеряла интерес к тому, чем занимается брат. Среди деревьев она заметила что-то ещё более странное – сверкающую и громко шумящую полоску. Она подбежала к этой полоске и увидела, что в ней кружатся ветки и сучья, услышала, как что-то потрескивает и шуршит. За её спиной тоже послышались шорох и треск, только намного громче – это мама шла по пятам Разведчица. Добравшись до сверкающего существа – ведь оно совершенно точно было живым – маленькая медведица остановилась и прислушалась. Звучало просто изумительно! Шипение, бульканье и треск одновременно. Зимой такие же звуки иногда издавал мамин живот.

– Это ручей, – объяснила Лида, наклонившись к воде. – Из него мы пьём.

Так вот как пах и звучал ручей.

Понаблюдав, как мама набирает в рот воду и проглатывает, Разведчица повторила за ней.

Хм… Значит, это вода. На этот раз Разведчица не очень-то впечатлилась. На вкус всё равно что воздух, только холоднее. Маленькая медведица поневоле вспомнила противный лёд, к которому прилип её язык.

– Мне больше нравится молоко, – твёрдо заявила она. – Вот его и буду пить. Мама ткнула её носом в бок.

– Да, пока ты можешь пить молоко. Но когда подрастёшь и будешь жить одна, без меня, тебе придётся пить только воду.

Поражённая этой новостью, Разведчица громко заплакала.

Почему мама хочет бросить её одну? И когда? Прямо сегодня? Или завтра? Она так рыдала, что у неё началась икота.

– Что случилось? – крикнул Путник, сидевший на дереве. – Почему Разведчица плачет?

– Мама – ик! – хочет – ик! – бросить меня – ик! – однууу! – всхлипывая, прохныкала Разведчица.

– Ой, – Путника это тоже поразило. – Она что, серьёзно? Это мне не нравится, – он поспешил слезть со своего дерева, но это оказалось совсем не так просто, как залезть. Когти снова и снова зацеплялись за кору, и он ничего не видел, когда полз вниз.

– Я не брошу тебя одну, – терпеливо объяснила Лида. – Но все медведи, если они, конечно, хорошо едят, быстро растут. Ты тоже будешь расти. И скоро станешь такой большой, что больше не поместишься в моей берлоге. Так что тебе придётся искать свою собственную.

Разведчица заползла под тёплый мамин живот и долго, с наслаждением пила молоко. Оторвавшись наконец от своего занятия, она пробормотала:

– Тогда я совсем не хочу вырасти такой большой!

– Вот как? – удивилась мама. – Значит, ты хочешь навсегда остаться маленькой и беззащитной? Всю жизнь убегать и прятаться от волков, орлов и других медведей?

Такой вариант ей тоже не понравился. Разведчица сердито заворчала. Нет уж, и это ей не по душе! Интересно, задумалась она, что можно придумать, чтобы навсегда остаться с мамой, но в то же время стать большой и сильной?

– Ну тогда, – заявила она, – я вырасту большой-пребольшой и выкопаю такую огромную берлогу, чтобы мы все трое там поместились.

Мама покачала головой.

– Со временем ты всё поймёшь. А пока не забивай себе этим голову, просто расти и ешь как можно больше. Сколько сможешь, столько и ешь. Хорошо? Справишься?

Разведчица пискнула. Конечно, с этим она точно справится!

– А следующим летом, когда вы подрастёте, мы пойдём к диким водам, – продолжала Лида так громко, чтобы и Путник с дерева мог её услышать. Он цеплялся за ветку и встревоженно наблюдал за белкой.

– Что такое дикие воды? – спросила Разведчица.

– Это много-много ручьёв, которые все впадают друг в друга, протекают через горы и холмы, спускаются в ущелья и поднимаются обратно. В них водятся лосось и форель.

– А что такое лисось и форень?

– Это рыбы, – терпеливо объяснила мама. – Такие существа, которые могут жить только в воде. Но иногда они прыгают из воды прямо в пасть голодному медведю. Лосось и форель – две самые замечательные рыбы. В мире нет ничего вкуснее.

– Я тоже хочу съесть фореня, – крикнул Путник со своего дерева.

– Я первая! – пискнул Разведчица.

– Все мы будем есть лосося и форель, но только следующим летом, когда вы как следует подрастёте.

– Это ещё почему? – возмутилась Разведчица. – Я уже большая! Я могу прямо сейчас съесть всех лисосей!

– Я тоже большой! – завопил Путник. – Я даже больше неё!

– Вот и нет!

– Вот и да!

Лида встряхнулась и посмотрела на небо. Когда её малыши так шумели, ей приходилось внимательно следить, как бы вокруг не оказалось каких-нибудь диких зверей, которые не прочь слопать визгливого медвежонка. Она услышала треск в кустах, и шерсть у неё на холке встала дыбом. Медведицы гризли, хотя и несколько меньше медведей, тоже непобедимы – ни один представитель дикой природы не рискнёт на них напасть. Вот только Лида была не просто медведицей гризли, она была ещё и матерью. А матери, даже медвежьи, всегда уязвимы, всегда в опасности, потому что им нужно постоянно следить за беспомощными комочками меха, которые ничего не смыслят и мало что могут. Маленького гризли в первый год жизни может убить даже хищная птица.

На этот раз Лиде повезло: в кустах шуршал всего-навсего старый олень. Он тоже заметил медвежье семейство и постарался как можно осторожнее отойти в сторону. Но, почувствовав, что Лида наблюдает за ним, он вдруг остановился, как будто пустил корни. В голове Лиды пронеслись сотни мыслей. Этот олень слабый, долго он не протянет. Чудо, что он вообще пережил эту зиму, ну а весну ему не прожить. Его можно завалить одним ударом, уж тем более медведице. При мысли о свежем мясе и о силах, которые оно ей даст, её желудок заурчал. Да и малышам пойдёт на пользу, если они так рано попробуют оленину. Но нет. Это было слишком опасно.

Олень хоть и был старым, тощим и потрёпанным, но хромым уж точно не был. Значит, рассудила Лида, какое-то время за ним придётся побегать. Труда это не составит, и оба они понимали, что в конце концов медведица окажется быстрее и сильнее. Но на время погони она должна будет оставить медвежат одних, а об этом нельзя было даже думать. Слишком много опасностей подстерегало вокруг. Медвежонок-первогодок без матери пропадёт.

– Пахнет добычей, – сказала Разведчица, подойдя к матери. – Он тоже прыгнет нам в рот?

– Нет, – сказала Лида, отворачиваясь.

В тот же миг олень отскочил, словно с него свалились невидимые оковы, и медведица тут же забыла о нём. Слишком долго расстраиваться по одному поводу – не в духе гризли.

– На оленя вы сможете охотиться, когда подрастёте, – объяснила Лида, – а на лосося – уже сейчас. Но трудность не в том, чтобы поймать его, а в том, чтобы добраться до диких вод. Туда придём не только мы, там собираются все взрослые гризли, а после зимы они все ужасно голодные. Такие лакомые кусочки, как вы, они тут же слопают, не моргнув глазом. А вам ведь совсем не хочется быть слопанными, правда?

Разведчица ахнула. Путник соскользнул с ветки и повис на когтях, всё его тельце болталось в воздухе.

– Медведи едят медведей? – тихо спросила Разведчица. Мама вновь набила рот личинками и с удовольствием их проглотила.

– Само собой, – спокойно объяснила она. – Говорю же вам, медведи едят всё что угодно.