Нападение фашистской Германии застало Советские Вооруженные силы в период стратегического развертывания, когда его мероприятия были начаты, но ни одно к началу войны не завершилось.

В первые месяцы войны Красная армия потерпела тяжелые поражения и понесла большие потери. К 10 июня вражеские войска продвинулись на решающих направлениях от 380 до 600 км. И имеется целый комплекс объективных и субъективных факторов, которые обусловили тяжелые для Красной армии ход боевых действий в начальный период войны. Это ресурсы всей порабощенной Европы, на которые опирались фашисты; немецко-фашистские войска имели двухлетний опыт современной войны, были хорошо обучены и оснащены по последнему слову техники. Поражения Красной армии объясняются также довоенными репрессиями по отношению к советским военным кадрам, неправильным определением направлением главного удара и его недооценкой, состоянием боеспособности Красной армии и др., в том числе оперативно-тактической внезапностью начала боевых действий. На ход сражений первых дней войны определенным образом сказался ошибочный взгляд советского командования на развязывание войны, не предполагавшего единовременный переход противника в наступление сразу в таких масштабах.

Среди других версий трагических событий начала войны имеется одна, откровенно глумящаяся, с позиций слепой ненависти к русскому народу, россиянам, участникам войны. Сторонники этой версии – И. Бунич, М. Солонин и др. – утверждают, что в начале войны в Красной Армии возникли «стихийные, никем не управляемые восстания, армия не хотела воевать в защиту сталинского режима». По их мнению, на тысячекилометровом фронте «…миллионы офицеров и солдат дали предметный урок преступному режиму, начав переход на строну противника».

Главное опровержение этой гнусной версии состоит в действительности, в реальных фактах боевых действий Красной Армии против немецко-фашистских войск в начале Великой Отечественной войны. С первых дней войны бойцы и командиры Красной Армии самоотверженно сражались с врагом в исключительно тяжёлых условиях, оказывая ему упорное сопротивление. В подтверждение тому можно привести свидетельства о стойкости пограничных застав, о героической обороне Брестской крепости, где до 20 июня не более 4 тыс. советских воинов сдерживали натиск 20 тыс. вражеских солдат. В этом же почётном списке оборона Могилёва, ожесточённое Смоленское сражение, в котором вермахт понёс потери, в два раза большие, чем во время вторжения во Францию, героическая оборона Одессы.

О стойкости и мужестве советских солдат свидетельствуют и бывшие генералы вермахта, немецкие исследователи Второй мировой войны, которые основывались на архивных документах, донесениях командиров соединений и частей немецкой армии.

24 июня генерал Гальдер сделал запись в своём дневнике: «Следует отметить упорное сопротивление отдельных русских соединений в бою. Имели место случаи, когда гарнизоны ДОТов взрывали себя вместе с ДОТами, не желая сдаваться в плен». Чуть позже, 29 июня запись уже не об отдельных советских подразделениях и частях: «Сведения с фронта подтверждают, что русские по всюду сражаются до последнего патрона… Упорное сопротивление русских заставляет нас вести бои по всем правилам наших боевых уставов. В Польше и на Западе мы могли позволить себе известные вольности. Теперь это уже недопустимо».

Генерал Блюментрит, который в звании лейтенанта два года воевал на Восточном фронте в годы Первой мировой войны, говорил английскому историку Лиддл Гарту: «Уже сражения июня 1941 года, показали нам, что представляет собой новая Советская Армия. Мы теряли в боях до 50 % личного состава… Красная Армия 1941–1945 гг. было гораздо 1941–1945 гг. была гораздо более сильным противником, чем царская армия, ибо она самоотверженно сражалась за идею».

Обратим внимание на высказывание авторов из Федеративной Республики Германии. «Несмотря на неудовлетворительное вооружение и снабжение – пишет П. Гостони в своей книге «Красная Армия», – красная Армия упорно сражалась за свою Родину, как правило упорно и ожесточённо. Не было случая, чтобы целые участки фронта прекращали сопротивление, вспышки паники почти всегда удавалось погашать». И. Дек одну из глав своей книги «Дорога через тысячу смертей» назвал «Только мертвые русские не стреляют». Он пишет о чрезвычайном сопротивлении советских войск в районе Смоленска, «города, перед которым все завоеватели на своем пути к Москве вынуждены были остановиться».

В своих мемуарах Уинстон Черчилль пишет: «Президента Рузвельта сочли очень смелым человеком, когда он в сентябре 1941 г. заявил, что русские удержат фронт и что Москва не будет взята. Замечательные мужество и патриотизм русского народа подтвердили правильность этого мнения» заметим, что эти высказывания относятся к фактам и событиям, которые произошли задолго до введения штрафных батальонов и заградительных отрядов.

В результате упорного сопротивления Красной Армии численность и боевые силы вермахта уменьшились в ноябре 1941 г. Организационный отдел Генерального штаба Сухопутных сил германии констатировал, что пехотные дивизии в среднем располагают лишь 65 % всей первоначальной боеспособности, танковые-примерно 35 %. Некомплект в личном составе вермахта достиг 625 тыс. человек. С июня по ноябрь немецкие войска потеряли 2250 танков, а из 500 тыс. автомашин, находившихся в составе сухопутных сил на Востоке, до конца года вышло из строя 106 тыс.

Несмотря на тяжелое положение Красной Армии в начальный период войны, агрессору не удалось добиться осуществления плана «Барбаросса», сроки блицкрига срывались. Противник не смог овладеть рядом важнейших стратегических центров Советского Союза, предусмотренных планом, а в сражении за Москву план «молниеносной войны» был окончательно похоронен.

22 июня 1941 г. фашистская Германия вероломно без объявления войны напала на Советский Союз. Началось осуществление плана «Барбаросса» – агрессивной войны против СССР. Её цель состояла в том, чтобы ликвидировать советское государство, истребить миллионы людей, а оставшихся в живых превратить в слуг рейхскомиссариата – германской провинции. Давно ставшие известными документы свидетельствуют о варварском, беспощадном характере войны Германии против СССР, суть которой можно охарактеризовать двумя словами: завоевать и уничтожить.

В планах ведения войны против Советского Союза германское командование отводило особое место захвату Ленинграда. Уже в первых набросках оперативных планов генеральных штатов вермахта и сухопутных войск взятие Ленинграда и овладение побережьем Балтийского моря рассматривалось как первейшая цель наступления. Она была закреплена в плане «Барбаросса».

В соответствии с планом войска немецкой армии были сосредоточены в трех группировках: группа армий «Север», группа армий «Центр» и группа армий «Юг». Группа армий «Север» должна была, наступая из Восточной Пруссии, во взаимодействии с группой армий «Центр» уничтожить советские войска, сражавшиеся в Прибалтике. «Лишь после обеспечения этой неотложной задачи, которая должна завершиться захватом Ленинграда и Кронштадта – говорится в директиве – следует продолжать наступательные операции по овладению важнейшим центром коммуникаций и оборонной промышленности – Москвой»[54].

Обращаем внимание читателей на три обстоятельства. Во-первых, в директиве речь идет не о принуждении к капитуляции, не об окружении, не о блокаде, а я ясно и недвусмысленно говорится о захвате Ленинграда. Во-вторых, взятие Ленинграда определяется как неотложная, то есть первейшая задача, от решения которой во многом зависит ход и исход войны против СССР. И, в-третьих, фашисты намеревались взять Москву лишь после того, как падет Ленинград.

Исходя из поставленной задачи и оценки сил советских войск в Прибалтике, своих войск, германское командование сосредоточило в группировке своих сил, направленных на взятие Ленинграда, силы, которые значительно превосходили численность и вооружение советских войск в Прибалтике. Это являлось одной из главных причин, наряду с другими объективными и субъективными факторами, поражения Красной Армии на Северо-Западном направлении и приближения группы армий «Север» к Ленинграду.