Я глухо усмехнулась, но ничего не ответила. Я всегда боялась говорить ей, что люблю. Боялась, что в какой-то момент произойдёт то же самое, что и с остальными. Она умрёт.

Для меня любовь – это как возвращение домой после долгого дня, когда все невзгоды и проблемы остаются за порогом, потому что там тебя ждут, заботятся о тебе и готовы отдать за тебя жизнь. Это чувство напоминает мне тихую и спокойную поверхность озера, затаившегося в глубоких глухих лесах. Вода в озере такая чистая и тёплая, словно парное молоко, и находясь в ней, хочется забыть обо всём на свете и просто навсегда остаться в этой бесконечной нежности. В той, где больше никого нет, где никто не сможет потревожить твой покой, только тихое пение птиц напоминает о том, что ты всё ещё в этом мире.

– Я люблю тебя. – Ещё тише сказала я, боясь, что судьба услышит мои слова.

– И я тебя люблю, кошка. – Мягко улыбнулась она. – Если ты думала от меня так избавиться, то боюсь тебя расстроить. Это не так просто.

Я рассмеялась, искренне и непринуждённо. Но в глубине души мне было не до смеха, я надеялась, что она права.

Глава 4 «Где, что и когда?»

Я проснулась резко, словно меня выдернули из сна самым наглым образом. Болело всё тело, в особенности челюсть, словно мне пару раз туда врезали. Глаза было почти не разлепить, а лёгкие болели так, словно на них были синяки. Я лежала на небольшой мягкой кровати. Голова была затуманена, и только спустя пару минут, на меня обрушились воспоминания. Я резко подскочила, что явно было сделано зря, ноги подкосились, тело сразу же заныло, я отшатнулась и села обратно на кровать. А после оглядела себя. Белокурые волосы были влажными и спутанными, а ещё грязными и свисали сосульками. На коленях была содрана кожа, так же как и на костяшках пальцев. Моя одежда исчезла, вызывая лёгкую панику, которая только усилилась, когда до меня дошло, что на мне – мужская белая рубашка. Моё лицо было таким пустым, не выражая никаких эмоций. Я даже перестала дышать на пару минут. Рубашка свисала с меня, доходя почти до колен. Лёгкий запах цитруса и мяты окутывал, как самое удобное одеяло в мире, но я быстро отодвинула, эти мыли от себя.

 Я огляделась, и, кажется, перестала дышать вновь. Возле маленькой деревянной кровати было окно, выходящее на улицу. Комната была заставлена книгами, сбоку стояла кафедра, на которой была полу расплавленная свеча и книга. По другую сторону стояли стеклянные шкафы, в которых были бутылки. Травы, порошки, зелья. Я оказалась в логове ведьмы. Медленно поднявшись, я почти на цыпочках побрела к кафедре. Мне не хотелось знать, что здесь происходит, что-то мне подсказывало бежать отсюда и как можно быстрее.

 Ведьмы были опасными для всех людей. По большей части, они умели то, что не умели даже люди с ядром. А именно призывать демонов для служения, для мести. Я не раз видела, что творили демоны, и знала точно, эти твари опасны, как сама Бездна. ОПУВ внимательно следили за подозрительными явлениями и вспышками непонятной силы. Они искали ведьм, а после устраняли их. Я работала в этой организации, поэтому должна была рассказать о том, что видела. Почти всех ведьм, что я встречала, окутывала жажда мести. Холодная война длилась между людьми с ядром и ведьмами несколько веков, и, казалось, уже ничего не могло этому помешать. Никто точно не мог сказать, откуда взялись ведьмы и ядра, теорий было много, но ни одна из них не звучала правдиво.

 Я подошла к кафедре. На ней лежал старый и потёртый гримуар. От свечи исходил едва уловимый запах лилии. Я потянулась к гримуару, желая узнать какие-нибудь секреты, что-то, что можно было использовать против ведьм. Раскрыв книгу, я поняла, что всё зря. Язык. Книга была написана на непонятном языке, и я готова была поклясться, что где-то видела подобные надписи. Сейчас это было неважно. В гримуаре было пару закладок и, открыв каждую, я вырвала по отмеченному листку. Мне нужно было хоть что-то, а сейчас даже эти записи не были лишними. Листы рвались с неохотой, но рвались. Когда закладки кончились, я сгребла их в кучу и сложила в несколько раз, а после поспешила к окну.

 Ручка легко поддалась, и я распахнула окно, до земли было около двух метров. Я боялась высоты, но ещё больше я боялась того, что происходит в этом доме. Я перелезла через подоконник и словно кошка спрыгнула вниз. Всё было хорошо, пока я не огляделась.

– Чёрт. – Вполголоса выругалась я, опасаясь, что меня услышат.

 Я не знала, где нахожусь. Весь перекрёсток был усыпан небольшими, одноэтажными деревянными домиками. И насколько я помнила, в Хокеле не было подобных строений. Город был усеян многоэтажными зданиями, и никакого намёка на деревянные избушки. Я в любом случае не могла стоять тут и ждать пока меня найдут, поэтому ноги понесли меня сами, куда глаза глядят. Было ощущение, что за мной кто-то следит, и оно ощущалось, словно тысячи пауков ползут по твоей коже. Я шла до тех пор, пока не вышла на знакомую улицу. Выхода особо не было, учитывая, что я не знала, как обстоят дела, поэтому я направилась туда, куда хотела идти меньше всего.

 Оказавшись перед большими искусно сделанными железными воротами, я вошла внутрь. Здание было трёхэтажным, похожим на особняк. Во дворе был небольшой сад с кустовыми деревьями. Фасад был отделан белым кирпичом, а большие панорамные окна были завешаны тяжёлыми шторами. Поднявшись на крыльцо, я с секунду засомневалась, но после всё равно зашла внутрь. Запах бумаги витал в воздухе.

 По правую сторону стоял большой старинный стол эпохи моей прабабки, а за ним, возле стены коричневое кожаное кресло. По бокам стояли столики с лампами и кожаные диванчики. По левую сторону около десяти рядов потёртых, старинных стеллажей, на которых располагались книги. Тысячи пыльных томов, если не сотни, ожидали своего часа.

 За столом сидела Адена, девушка чуть младше меня. Но на вид старше лет на десять минимум. У неё были русые волосы по плечи, которые она всегда закручивала на затылке, огромные голубые глаза и впалые скулы, лица было вытянутым. Она была худой, даже слишком, тонкие, длинные ноги и талия. На ней была обычная офисная одежда, и меня отчего-то она раздражала. Адена всегда ходила на работу как будто была секретаршей у мэра, а не библиотекарем у старой корги Купер.

– Привет. – Быстро сказала я и направила взгляд в сторону стеллажей, думая, куда засунуть украденные листы.

– О, п…привет. – С радостными нотами она распрощалась, как только взглянула на меня. – Что с тобой стряслось?

– Всё замечательно. –Слишком уж грубо бросила я ей.

 Я даже не хотела объяснять происходящее. Да, я была голая и босая, в рубашке непонятно кого и с таким видом, будто сбежала от тирана мужа. Нет уж, пусть придумает себе какую-нибудь историю сама. Я нырнула за стеллажи и запихала листы из гримуара в первую попавшуюся книгу, попытавшись запомнить, в какую именно. И быстро вышла из-за стеллажей, пока эта курица Адена уже спешила вверх по лестнице.

– Сообщу Миссис Купер, что ты пришла.

– Не стоит, я  лишь пришла забрать сменную одежду. – Бросила я и направилась к маленькой двери сбоку под лестницей.

 Рабочий стол Адены был завален бумагами, и я не сомневалась, что половину из них она собиралась оставить мне.

– Ривекка, ты выглядишь ужасно. – С каким-то фальшивым беспокойством возразила Адена.

 Я стиснула пальцы рук, костяшки побелели, но меньше всего мне сейчас хотелось ругаться. Я проглотила колкость, хоть из-за этого и встал ком в горле. Да уж, я могла представить, насколько плохо выгляжу.

– Я переоденусь и уйду. Продолжай работать. – Холодно бросила я Адене.

 Та заскрипела челюстью. Вот и славно.

– Хорошо. – Прошептала девушка сквозь сжатые зубы и вернулась на своё место.

 В этом была вся Адена. Яд из неё сочился не специально, по крайней мере, мне так было легче думать. Она обладала ядром, и довольно сильным, она росла в мире, где обычных людей призирали. Я была для неё грязью под ногами. Как хорошо, что мне было на это плевать!